Багровая роза чернела, высыхая и съеживаясь.

Сергей с трудом поднялся, втихую мечтая о горячей ванной, и подошел к висящему на стене мутному ростовому зеркалу, из которого на него смотрел встрепанный и измученный ночными ласками павший ангел со стальными холодными глазами. Провел ладонями по изукрашенным болезненными метками и царапинами поясу и бедрам, зашипел, коснувшись самого яркого синяка, покачал головой.

— Долго не сойдет…

Роза упала на пол, с шуршанием уронив пару лепестков. Обернувшись, юноша подошел к ней, поднял — и повинуясь какому-то неясному порыву, вдруг заправил за ухо, впутав шипастый короткий стебель в золотые пряди. Снова посмотрел в зеркало… и вздохнул тихо.

— Да уж, Серенький. Идут тебе теперь больше не ромашки и степные маки, а увядающие черные розы… Кем ты стал, Серенький?..

Колени его подломились, и он сполз на пол, закрыв лицо ладонями и снова всхлипывая.