– Значит, я теперь знаю все языки мира?

– Похоже на то. Только читать, боюсь, умеешь не на всех.

Тонкий намек на иероглифы. Соня понимающе улыбнулась. Она и не надеялась, что когда-нибудь сможет читать эти каракули.

– Хм… никогда бы не подумала.

– Когда придет Вэй, то расскажи ему об этом, он научит тебя, как правильно этим пользоваться, чтобы к людям, которые знают только русский не обращаться на китайском.

Соня кивнула. Глаза сами по себе обратились к ноутбуку, который сиротливо стоял на столе.

"Где же ты ходишь, Вэй?"

Его не было всего пару часов, а она чувствовала, что прошла вечность. Интересно, ему тоже тоскливо без нее? Вот бы узнать… Так не скажет ведь, хоть клещами тяни, будет молчать или скажет очередную гадость, что Соня потом долго не станет у него ничего спрашивать. Гай… Ну почему они такие? И почему Вэй такой?

Соня сама не заметила, как уснула. Они разговаривали с Валентином, девушка сидела на кушетке, уютно свернувшись и обнимая меленькую подушку, которая пахла травами, а потом дракон попрощался, сославшись на то, что ему еще надо уладить кое-какие дела и ушел. Девушка некоторое время сидела неподвижно, слушая тишину, а потом взяла в руки ту самую ненавистную книгу и принялась читать произведение с загадочным названием "Задонщина". Знакомство с подобными произведениями неизменно приводит к одному результату, и вскоре, Соня уже дремала, положив под голову подушку, еще больше свернувшись в калачик в надежде, что это избавит ее от тоски и чувства одиночества от того, что ее Дракона нет рядом.

Сквозь полудрему она услышала голоса, среди которых был тот самый голос, который она могла слушать вечно.

– Спит? - спросил Лейн.

– Да.

– Чувствуешь? Снова Мерью.

Рука проводит по щеке, откидывает непослушную прядь, которая упала на лицо, пока девушка спала.

– Теперь, да. Этого не должно быть.

– Господи, Вэй, зачем говорить вещи, которые и так ясны! Ты лучше подумай, почему это произошло.

– Печати?

– Не думаю.

– А что тогда?

– Может, неполная инициация? Или то, что вы бегаете друг от друга, хотя должны находиться рядом?

– Черт! Я же говорил тебе, что не имею ни малейшего понятия, как она вообще могла стать моей Невестой!

Тихий смешок.

– О, не надо повторять, у меня прекрасная память.

– И она еще не поняла, во что влипла. Просто нужно дать ей время разобраться и принять меня и Генро.

– А она отказывается?

– Хочет освободиться.

– М-да… а как насчет провести инициацию по всем правилам? Даже без Генро у тебя должно получиться.

– Нет.

Снова смех.

– Только не говори, что записался в монахи. Ни за что не поверю.

– Придется. Давай завтра договорим, я устал.

– Я тоже. Но ты должен подумать, как оградить ее от Мерью.

– Хорошо.

Хлопнула дверь. Соня поняла, что у нее затекли ноги и попыталась пошевелиться, но руки, которые несли с собой покой и тепло, ее остановили. Теплые ладони нашли ее лицо, пальцы зарылись в волосы. Девушка потерлась о его раскрытые руки, борясь с отчаянным желанием ощутить тепло его тела, прижаться так крепко и сильно, чтобы он никогда больше не оставлял ее одну. Инстинктивно потянулась к нему, ее руки легли на его талию. Он был сейчас для нее, точно открытая книга и уже невозможно было понять, где заканчивается его сознание и начинается его. Он тоже чувствовал тоску, холод и одиночество, его тоже тянуло прикасаться к ней. Она была для его наркотиком, очень опасным и невероятно сильным наркотиком, без которого жизнь - уже не жизнь, а смерть не может принести облегчения. И он боялся этого чувства, боялся быть настолько зависимым от кого-то, боялся, что солнце, которое она несет с собой, неожиданно погаснет, потому что она уйдет…

– Вэй? - прошептала она.

За окном было темно, а фонарный свет любопытно заглядывал в комнату, он-то и являлся единственным источником света. В полутьме глаза Гай горели, как у кота.

– Соня? - слегка удивился он, - я думал, ты спишь.

– А я сплю… Читала "Задонщину" и уснула.

Он хотел убрать свои руки, но Соня потянулась к нему. Мгновение и их пальцы сплелись так сильно, так правильно и привычно, будто делали это уже много раз.

– Почему ты здесь, а не в своей комнате?

Девушка вздохнула, прижала голову к его животу. Она не хотела думать, что она делала и почему. Потом, а сейчас ей мучительно хотелось быть рядом с ним.

– Там слишком большая кровать. Пусто и одиноко, а здесь… здесь лучше.

Соня не сказала, что ей жизненно важно было дождаться Вэя, почувствовать, что теперь не одна в этом огромном номере…

– Как ты себя чувствуешь? - неожиданно спросил он.

Соня мало понимала, что происходит, пребывая в блаженной уверенности, что ей все это снится, поэтому просто взяла и потерлась щекой о его живот, сразу ощутив, как мышцы под ее лицом напрягаются, сжимаются в тугой комок, а пальцы зарываются в ее волосы.

– Как будто меня долго держали на морозе, а теперь разрешили погреться у печки.

Короткий смешок с его стороны, от чего Соня тоже заулыбалась, зарывшись лицом в его рубашку.

– А ты дамские романы писать не пробовала?

Он что возвращает ей ее же слова?

– Только после вас, господин Вэй.

– А может соавторство?

Девушка засмеялась.

– Упаси меня Боже от такого!

Он легко подхватил ее на руки, прижал к себе, а Соня уже привычно обвила его шею руками.

– Пойдем спать.

Девушка замотала головой.

– Мне там не нравится. Белье елками пахнет. Как на похоронах, честное слово.

– Хм… Давай, тогда ко мне. Только я думаю, там будет то же самое.

До Сони просто не доходил смысл сказанного. Ей было невероятно хорошо, что он вернулся и что держит ее на руках, а она еще пребывает в состоянии полудремы, когда не понимаешь, снится тебе все это или вправду происходит. Если это был сон, то она ни в коем случае не хотела просыпаться, а если правда… Нет, это слишком хорошо, чтобы оказаться реальностью. Так просто не бывает.

Шорох простыней, снова запах елок - ее персональный ад. Соня заворочалась, зашевелилась, вдруг ощутив, что руки пропали, что ей снова холодно, не так сильно и безнадежно, как раньше, но достаточно для того, чтобы сладкий сон превратился в кошмар.

– Тише…

Вэй. Он вернулся, его руки вернулись, и больше не пахнет хвоей, теперь только им, и Соня успокаивается, замирает, напряжение, сковавшее мышцы неожиданно уходит, оставляя за собой только приятную расслабленность.

– Я не хочу, чтобы было так, - шепчет она, - это ненормально, это болезнь - так нуждаться в ком-то. Но и как раньше уже не будет…

Матрас под ней прогнулся. Соня инстинктивно потянулась к теплу. И если подумать, это он и только он, тот, который сейчас сидит рядом и перебирает ее волосы, он источник ее кошмаров, ее страхов, ее одиночества и боли.

– Прости, - прошептал в ответ на ее тираду он.

– За что?

– Это просто инстинкты, Соня. Потому что инициация не была завершена.

Ну вот, второй раз в этом сне она слышит, что-то подобное. Наверное, это должно что-то да значить.

– А если ее завершить, то что?

– Станет легче. Для нас обоих.

Соня просто притянула его к себе, прижалась так сильно, как только могла и произнесла:

– Просто обними меня, все остальное неважно. Я так устала…

Его дыхание было где-то в ее волосах.

– Я тоже.

Умиротворение. Тепло, которое ласково окутало ее с ног до головы. Запах, такой свежий и приятный. И ОН такой родной, такой нежный, что хочется плакать и кричать: "Где ты был так долго?" Но это сон, всего лишь сон. Наступит утро и принесет с собой боль и одиночество. Но это потом, а сейчас - сильные руки и мягкий свет, что струится из его сознания и сплетается с ее светом, напоминая о нерастраченной нежности.