Он шёл наугад по восточным коврам и глади бальных залов, сквозь заросли скульптур, шандалов и портьер. Как рыбка на золотом крючке, он шёл на смутный голос.

Монотонный, растерявший в ночное бдение свою молодость и силу голос Принца читал заклинания на древнем непонятном языке. И, как это уже было когда-то, незнакомые слова начали расцветать в голове Джеди вспышками диковинных смыслов.

Уз разрешитель

Эфирного племени,

Нечеловечьего страшного семени,

Я заклинаю тебя своим именем,

Кровью своей,

В ней двенадцать царей-

Каждый с особенным царским безумием-

И-

Недалече моё впереди-

Приди, приди, приди.

В эту минуту Джеди выступил на свет из темноты дверного проёма и был замечен. Люди, бывшие в комнате, повернули к нему свои лица. И от того, что это были за лица, могильный холод побежал по спине художника.

Зыбкий призрачный сброд, словно сошедший с древних рельефов, на которых боги сражаются с демонами. Птичьи головы, звериные морды побеждённых на заре веков чудовищ смотрели на него блестящими глазами, а по коридору, образованному их телами, медленно спускался навстречу Джеди Принц с улыбкой человека, узнавшего великую радость, но ещё не готового в неё поверить.

- Джеди, друг мой... Ты.

Тонкая девичья фигура с кошачьей головой становится по правую руку Принца.

- Посмотри, малышка, он пришёл.

Её руки тянутся к лицу и снимают маску. В зале не демоны - она полна переодетых людей. Возможно, многие из них сейчас бледны и напуганы, так же, как принцесса Сель, чьё лицо вдруг плывёт перед глазами Джеди и гаснет вместе с сознанием.

Он словно падает в глубокую тёмную яму, на дне которой - холодный камень плит, а далеко наверху - слабый свет и голоса.

- Обморок?

- Это жар. Он горит весь, смотри.

- Не смей прикасаться! Иди в свою комнату, Сель, и не покидай её без моего разрешения.

- Но как...

- Прочь! Убирайся.

Удаляется шорох юбок.

Принц берёт голову Джеди в руки и долго всматривается в его черты, словно ждёт какого-то знака. Шепчет.

- Чёрная смерть... Возможно... Да, так будет лучше...

Какая-то дверь захлопывается в голове Джеди, и вот он заперт в мерзостном котле, где жёлтое вливается в багровое и кипит, порождая чудовищные пузыри бреда и безумия долго, бесконечно долго.

***

Угнездившись удобно в опустевшей постели священника, Фран листала сборник "Пророчеств", пленённая рисунками необычайного богатства и редкого мастерства. Пурпурные и чёрные драконы распластались на пергаменте страниц, их змеящиеся хвосты сплетались с буквицами и орнаментами заставок. Но прельстительней всего был Рдяный Царь - стройный юноша в клубящемся плаще, словно намеченный единым лихим росчерком умелого пера рисовальщика, и с волосами, такими же красными, как одежда.

Очарованная, Фран смотрит на рисунок так долго, что картинка начинает дрожать и расплываться. Когда туман рассеивается, Фран озадаченно замечает, что изображение переменилось.

Юноша с красными волосами сидит у изголовья больного, скорее даже умирающего. Рядом таз с водой, гора тряпок, какие-то флаконы и скляночки, травы и снадобья, разбросанные в беспорядке. И резкие запахи нездоровья и лекарств доносятся со страницы, и хриплые выкрики терзаемого недугом.

Отшатнувшись, Фран захлопывает книгу.

Потом открывает вновь.

Прохладные струйки воды сбежали на подушку с лица Джеди, с того, что было когда-то его лицом. Чьи-то осторожные руки поправили свежий компресс, убрали со лба тёмные пряди, слипшиеся от гноя и сукровицы. Мечущийся, почти ослепший, увлекаемый стремительными волнами неминуемой гибели, Джеди потянулся к этому прикосновению всеми силами растерянной души. Рыжая девушка из ночного приключения сидела рядом на одеяле, ласково улыбалась и звала за собой. Но потом её лицо превратилось в лицо Принца, и Джеди понял, что ощущает его присутствие достаточно давно.

Принц вздрогнул от звука его голоса.

- Почему ты не позвал ко мне докторов?

- Они все неучи,- Ченан шептал это быстро и тихо, почти над самым ухом больного,- кроме того, у них есть работа - ни ради тебя, ни ради меня они не оставят брата.

- Эдвара?

- Ты бредишь, мой Джеди. Эдвар мёртв. А вскоре к нему присоединится принц Идо, наследник Империи.

- И я.

- Только не ты, Джеди. Тебе не нужны доктора, пока я рядом. Тебе никто не нужен. Постой-ка, я сейчас.

Как будто он мог куда-то уйти. Впрочем, мог - туда, откуда не возвращаются, легко, слишком легко.

Торопливая возня в темноте, звон посуды. Принц вернулся с серебряной чашей, до краёв наполненной жидкостью, похожей на молоко, с тонкой, голубой, как у лунного камня, каймой по краю.

- Я ждал, когда ты придёшь в себя, мне нужно, чтобы ты понимал, что происходит. Пей. Да пей же!

В чаше было не молоко. Первый же глоток заполнил всё тело Джеди холодным голубым огнём, придав ему невесомость, усмирив жар и боль.

- Что это?

- Ома. Ты не мог про неё не слышать в своих путешествиях. Её свойства ценят огнепоклонники, маги Востока. Помимо прочего, она навевает сны, особенные сны. Я проникну в твой сон и отведу в место, где смогу исцелить. Пей же!

Последние жемчужные капли стекли по отвратительной корке, ставшей лицом Джеди, который уже проваливался в беспамятство под пристальным наблюдением Принца.

Ровно и безмятежно Ченан проговорил нараспев:

- А теперь держись, мой друг, и не удивляйся, поскольку мне известен лишь один способ сделать это.

И огненноволосый ангел приник в отрешённо- страстном поцелуе ко рту гноящейся маски, скрывающей воспалённую, распадающуюся, изъеденную заразой плоть.

***

- Добро пожаловать в Инфламмар, красавец,- произнёс женский голос с томной ленивой иронией, когда Джеди смог снова открыть глаза.

На долю секунды Джеди показалось, что он каким-то необъяснимым образом поменялся с Ченаном местами, и теперь это его судьба - сидеть у постели умирающего друга. В мыслях был страшный беспорядок, но, осознав, что зрение к нему вернулось, Джеди почувствовал себя воскресшим. И огляделся. И увидел вот что:

Ченан, моргая с видом едва проснувшегося человека, поднимался с подушек огромной кровати под сребротканым балдахином, украшенным кистями, достаточно тяжёлыми, чтоб, размахнувшись, проломить человеку голову. Но на ложе он был не один. Другую половину занимала полуодетая дама опасной искусительной красоты. Она-то и поприветствовала Джеди, а теперь разглядывала с откровенным любопытством.

- Первый раз вижу подобное. Кого это Вы притащили, мой Принц?

- Пока не знаю, - Ченан спрыгнул с постели и стал торопливо одеваться, пугая пламя горящих свечей. У просторной спальни не было окон.

- Это тот самый?

Ченан молча пожал плечами, нашаривая на полу туфли и попадая руками в рукава камзола.

- Краше в гроб, как говорится ...

- Так и будет, если не поторопимся.

- Мы идём к Зеркалу? Сразу надо говорить,- дама соскользнула с перины и завернулась в струящийся плащ, - Я должна это видеть. Как волнуют моменты таких предстояний, даже если ты всего лишь бедный зритель.

Так, втроём, они и вышли.

Ведомый под руки, Джеди недоверчиво прислушивался к своей способности держаться на ногах. Всё остальное вокруг вызывало ещё меньше доверия, в том числе своим отчётливым несходством с лихорадочными или наркотическими видениями. Он чувствовал себя призраком в мире призраков, и голос тоже был призрачным, когда он спросил:

- Что это такое, Инфламмар?

Отозвалась дама.

- Это город. Единственный город в Месте-Которого-Нет. Он вырос вокруг княжеского Чертога за какие-нибудь последние десять лет. Теперь сюда стекается лучшее общество, постоянно что-то происходит, много кого можно встретить. Дед, правда, считает всё это пустой суетой, но ему легко говорить, он ведь всего повидал, пока ещё был жив. Солнце, звёзды и множество столиц - всё это и вправду существует там, откуда ты прибыл? Ченан так мало рассказывает мне...