К тому времени уже наступила ночь и побег пришлось отложить. Если про демонов мы толком ничего не знали, то с порождениями тьмы все было ясно – в темноте они видели куда лучше нас. А ночью было еще два штурма, так что к тому моменту, когда уже можно было выходить все, включая даже стэна, были грязными, уставшими и злыми как гарлоки (так, кажется, Морриган называла этих тварей).

Но наконец-то все эти недоразумения остались позади, и мы, спустив лодку на канатах, соскользнули по ним сами и поспешно устремились к центру озера. По идее плыть надо было вдоль берега, но ради того, чтобы не попасться на глаза порождениям, стоило сделать крюк. Успокоился я только тогда, когда земля превратилась в смутную далекую полосу.

После этого сэр Доннел все-таки положил лодку на нужный курс, и теперь мы по очереди гребли парами.

Рыцарь оказался плечистым чернявым мужиком лет сорока с тяжелым взглядом. Если бы не доспехи – лесник лесником. Как оказалось, я был не так уж далек от истины – до того, как его взял на службу Эамон, Доннел был браконьером. Неизвестно чем эрлу приглянулся мрачноватый пугающий парень, но тот, прямо как Серые Стражи, вынул его буквально из петли (правда, в отличие от Серых – из собственной). Геррину мужик был обязан всем, включая жену и двоих детей – так что Доннел был готов в лепешку расшибиться, но найти демонову Урну.

К заданию он подошел ответственно и приступил к уговорам едва мы отошли метров на двести, тут же вывалив на меня кучу информации. Пришлось выслушать и про путешествие Доннела в Денерим, и про самого брата Дженитиви, пару книг которого я, надо сказать, читал в Фамерхолле, и, хотя мало что понял по молодости лет, но, помнится, было довольно увлекательно. Историк, как оказалось, занимался поисками Урны чуть ли не всю свою сознательную жизнь, чему нельзя было не посочувствовать. Более того – если верить слухам, то он ее даже нашел! Но поскольку находилось захоронение где- то в Морозных горах в месте под названием Убежище, которого не отыскалось ни на одной карте, то…

Тут уж я взвыл Ужасным Волком и пригрозил рыцарю выбросить его за борт если тот не заткнется. Во-первых, но далеко не в главных – верить подобным слухам последнее дело. Раз в год стабильно находится предприимчивый тип (или просто идиот) обнаруживший башмаки Маферата или что-нибудь вроде того. Так что, не поговорив с самим Дженитиви, ни в какие горы отправляться смысла не было. А во-вторых – я своего согласия так ни на что и не давал, и как бы там ни было – пока осада не будет снята, ни о каких урнах не может быть и речи. Доннелл надулся, но замолчал.

Еще с нами отправился один орлессианец. Как по мне – это был идиотизм, но Молье орал почти полчаса требуя чтобы мы взяли его человека. Парень явно чувствовал себя не в своей тарелке, весьма вяло реагируя на попытки барда поговорить на его родном языке. Мне хоть и было понятно через слово, но орлейссианская тарабарщина изрядно резала слух, так что я в конце концов хлопнул барда по плечу, призывая прекратить. Хочет сидеть молчуном – пусть сидит, нечего донимать человека.

Плыть было неимоверно скучно. Ску-у-у-учно. С.К.У.Ч… Вы меня поняли. Самое скучное занятие в мире. Вокруг была вода, еще раз вода и ничего кроме воды. И небо. И вода еще. Рыжая попыталась было отвлечь нас пением, но я даже на ее голосе не смог сосредоточиться. Ко всему прочему, рыцари уже к обеду стерли руки в кровь. В отличие от нас с бардом, привыкших вертеть двумя клинками – ребята обычно держали во второй руке щит. Опять же – я бы смеялся, но твою же мать! Так что гребцов осталось всего трое, что тоже не прибавило мне хорошего настроения.

К вечеру я уже был готов убивать за косо брошенный взгляд. Лодки я возненавидел всей душой.

Немного полегчало только ночью, и то, возможно, просто потому, что орать стало не на кого. Нормально заснуть в качающейся и скрипящей посудине у меня так и не получилось. Пришлось просто лежать на спине и пялиться на звезды. Не знаю как на берегу, но здесь, на воде, стоял жуткий дубак, и сбились мы все в одну большую кучу. Меня в результате с двух сторон сжали орлессианцы – Антоин, тот самый неразговорчивый рыцарь, дрых у меня на плече, а Лелиана в ногах. Я бы, честно сказать, предпочел, чтобы было наоборот, и совсем не из-за того о чем вы подумали – просто парень постоянно пытался забросить на меня руку, попадая по лицу, и всхрапывал прямо в ухо. Нет, я все понимаю, но это бесило.

В конце концов, я зло сплюнул и выбрался, жестокой рукой забрав свое одеяло. Пересел на нос к стэну, стоявшему на страже. От кого здесь защищаться мне было не очень ясно, но кунари сам настоял. Впрочем, теперь меня терзали смутные подозрения, что он просто не хотел присоединяться к получившемуся вороху рук и ног.

Некоторое время мы сидели молча. Я потихоньку остывал, а кунари – кто поймет кунари?

- Хорошая ночь – неожиданно произнес коссит.

Я только раздраженно фыркнул.

- Ты слеп, саар – стэн неодобрительно покосился на меня. Сделал длинную паузу и выдал неожиданно длинную мысль. – Бас – странные. Ты знаешь путь, идешь по пути. Ты почти стэн. Но ты не видишь Кун. Бас таллис не знает нас. Но смотрит как ашкаари. Не понимаю.

Я несколько секунд переводил. Саар – это я, бас – это не-кунари. Стэн – командир. Ашкаари – мудрец.

- Таллис?

Стэн кивком указал на свернувшуюся в клубок Лелиану. Точно – шпион.

Шпион.

- Почему ты идешь с нами, стэн?

- Бересаад – спокойно подтвердил он мои подозрения.

- Кунари интересен Мор?

- «Знание сложного – есть мудрость».

Я посмотрел на него долгим взглядом.

Все-таки между нами чудовищная пропасть. Наши народы никогда не поймут друг друга, и скорее всего – один из них истребит другой. Когда-нибудь. Я даже догадывался кто именно победит. Но меня радовало, что случится это еще нескоро, и мне вряд ли доведется в этом поучаствовать. Хотя бы даже просто потому что меня не убьют. Но если серьезно – было в кунари что-то… Я начинал понимать отношение стэна к Лелиане. Они тоже были как дети. Огромные серьезные дети с огромными серьезными мечами.

Он ведь даже не понимает, что это шпионаж, разведка. Для стэна это просто постижение, вроде как ткнуть ежа палкой. На него даже злиться не получалось. Да и не хотелось, если честно.

Возможно, Кун это не так уж и плохо.

И моя голова впервые не болела.

- Хорошая ночь – я кивнул ему и вернулся на свое место, перевернувшись на сто восемьдесят градусов. Лелиана тут же закинула на меня руку и уткнулась в спину, фыркнув что-то невнятное.

А я уставился поверх борта и снова посмотрел на звезды. Странный разговор. Стэн вообще говорил пугающе мало – умудряясь при этом сказать пугающе много.

Я повторил шепотом

- Хорошая ночь – и заснул.

На следующий день я уже чувствовал себя куда лучше, что было тем более странно, что дважды меня будили кошмары. Порождений было слишком много, их общий гнилой шепот пробирался даже в сон. Не знаю, если честно, как звук может быть гнилым, но ощущение было именно таким. Удивительно, но я не орал – просто вскидывался и хватался за оружие. Лелиана оба раза бурчала что-то и с силой приземляла меня обратно.

Бард где-то до обеда косилась на меня, не в силах понять, куда делась моя привычная раздражительность, и как увязать это с ночными событиями, но на все вопросы я только пожимал плечами, и Лелиане пришлось просто смириться. Мозоли рыцарей худо-бедно затянулись и двигались мы теперь довольно резво.

Мысли неизбежно возвращались к Редклиффу. Как они там? Я все-таки склонялся к мысли, что замок выдержит осаду. Мы вышли почти сразу и двигались предельно быстро. Если удастся договориться с магами – порождений получится отбросить.

Но далеко не всем повезло иметь крепкие стены и удачно подоспевших рыцарей. Над берегом тут и там поднимался жирный дым, и, как я уже сказал, мои чувства Стража говорили о том, что тварей там просто немеряно. Порождения быстро наводняли весь запад Ферелдена. Если так пойдет и дальше – об Орлее беспокоиться не будет никакого смысла – все земли вдоль озера Каленхад окажутся битком забиты монстрами. Я даже начинал крепко сомневаться в своем решении отказаться от помощи Империи.