- Сногсшибательная красавица! – донеслось до него. – Разве что, со страху грянешься!

Перед глазами полыхнуло что-то красное, и он дернулся назад. Гермиона тут же повисла у него на плечах.

- Гарри не надо!

- Ты слышала, что она сказала?! – прорычал Блэк.

- Гарри, пойдем отсюда, пожалуйста! Я тебя очень прошу, давай уйдем, – чуть не плача прошептала ему подруга прямо в ухо.

И его словно порвало на много маленьких Гарри.

Первый больше всего на свете хотел размазать Паркинсон по стене. Желательно лицом.

Второй меньше всего на свете хотел расстраивать Гермиону еще больше.

Третий вообще не соображал, чего ему конкретно хочется, лишь бы подруга продолжила вот так шептать ему в ухо. Даже неважно – что.

Четвертый хотел треснуть третьего по голове, потому что это определенно были неправильные мысли.

Пятый хотел треснуть по голове уже первого.

Со вторым не спорил никто и поэтому он победил.

Блэк закрыл глаза.

Раз, два, три. Четыре, пять.

Шесть, семь, восемь. Девять. Десять.

Выдохнуть.

Ему удалось. Толпа Гарри собралась в одного. Неимоверное волевое усилие – руки перестают дрожать. Медленно-медленно с лица слезает оскал. Он покачнулся.

- Пошли, Гарри, – потянула его Гермиона. – У нас сейчас История, ты помнишь?

- Я помню, – хрипло отозвался Блэк.

Отвернулся от кучки слизеринцев, со смехом наблюдающих за сценой, и снова пошел к лестнице. Какая-то часть его очень хотела, чтобы кто-нибудь, плевать кто, напал на него со спины. И тогда будет можно. Но никто, конечно же, не напал.

И это было только начало.

Весь замок поделился на две неравные группы – на тех, кто статье поверил, и на тех, кто нет.

Первые были в недоумении – каким образом такая новость – Блэк-Грейнджер прошла мимо них? И когда Гарри успел навстречаться с Чжоу два года, если они начали гулять в сентябре? И что такое произошло на испытании, может быть, они просто чего-то не поняли?

Вторых было гораздо больше, и они были куда хуже – потому что все слизеринцы относились именно к этой категории. Им по большому счету было плевать, с кем встречается Гарри и встречается ли вообще, но это был отличный повод для подначек.

Смех сопровождал их повсюду.

Перед ужином к нему в холле подошла Чжоу, молча влепила пощечину и ушла. Не столько больно, сколько унизительно – ничего плохого по отношению к ней он не имел.

- Что, Блэк, ужасен гнев отвергнутой женщины? – весело поинтересовался кто-то, кто – он даже смотреть не стал. Взял Гермиону за локоть и повел в Зал. Та с самой библиотеки смотрела в пол и молчала. От себя он подругу так и не отпустил – да, насмешек больше, но его все же немного побаивались после хвостороги и совсем уж диких вещей не говорили. Что могут сделать с Гермионой, если застанут в одиночестве – ему даже думать не хотелось. Девчонки в этом смысле куда ужаснее, достаточно посмотреть на Пэнси. Когда они вошли – Малфой засвистел.

Они уселись за стол. Рон смерил его хмурым взглядом, но ничего не сказал. Ангел с Радкой тоже промолчали.

А вот француженка молчать не стала. Тома весело улыбнулась и поприветствовала их.

- А вот и наши голубки!

Никакой злобы или иронии в этом не было, обычное предложение посмеяться над ерундой, но сейчас оно было явно не в кассу. Гарри крепко сжал вилку, стараясь не вбить ее никому в голову.

- Стеф.

- Что? – перевела девушка постепенно становящийся удивленным взгляд с Гарри на Рона.

- Заткнись, – посоветовал Уизли.

- О... – протянула француженка после небольшого молчания. – Ясно.

Заткнись, Мерлин, просто заткнись! Ничего не говори.

И самое ужасное было в том, что это было правдой! Но об этом никто не знал! Только Рон. Или не только? Он же не самый умный в замке, в самом-то деле.

Успокойся, Блэк! Он попытался немного расслабить сведенную руку. Надо просто успокоиться и подумать. Ты уже немного поработал головой – вот и продолжай в том же духе.

Выход, вообще-то, был – поговорить с Гермионой. И если она скажет «да» – это снимет все проблемы. Абсолютно все, можно будет просто поднять голову и вместе посмеяться.

Хорошо, а если она скажет «нет»? А если она скажет «нет» – угомонишься и не будешь строить проблему на пустом месте. И с чистой совестью размажешь Паркинсон по стене.

Но он просто не мог! Не сейчас, не после статьи! Это уже… мерзко. Словно он просто испугался, а это не так.

Хорошо, Блэк, а когда? Когда все успокоятся! Отлично, а ты уверен, что они вообще успокоятся? Да, они всегда успокаиваются. После Турнира, наверное.

Здесь его внутренний голос просто рассмеялся и разговор оборвался. Ну да, он не дотянет до конца Турнира. Всего-то прошло три дня, а он уже неадекватен. И если он в таком состоянии выйдет на испытания – не дотянет в прямом смысле.

Раньше ему казалось, что один человек может думать только об одной проблеме за раз, но оказалось, что до этого у него просто не было столько проблем. Он продолжал разваливаться на разных Гарри Блэков, хорошо хоть – теперь их было всего два. Один из них бегал внутри головы и вопил «Что же делать?!», а второй занимался всем остальным – ел, ходил и иногда говорил какие-то слова. И к его удивлению, этот второй неплохо справлялся – вечером ему даже удалось выдержать разговор с Роном.

Гермиона сразу после возвращения в гостиную ушла наверх. Произошедшее они так и не обсудили – девушка молчала, явно подавленная, похоже, она действительно не ожидала такой бурной реакции, а сам Гарри просто боялся лезть под кожу.

- Да, – протянул Рон, когда они остались вдвоем. – Круто.

Гарри закрыл глаза и согласился.

- Охренительно.

Уизли вздохнул и попытался сменить тему.

- Ну, не считая этого, Рита все-таки молодец.

- Да-да, я знаю, – скривился Гарри. – Репутация и все такое. Герм то же самое сказала. Пошли они с такой репутацией...

- Ты сам говорил…

- Ну, говорил! – зло прервал друга Блэк. – Но знаешь, я как-то иначе себе это представлял. «Я сокрушу его во прах!» – процитировал он. – «Исполненный благородства юный герой шагнул вперед и воздел палочку». Рон, во имя Морганы, что это за бред?!

Рон помолчал.

- Определись, что тебе нужно. Ты хотел, чтобы тебя любили – получи и распишись.

- Да не хотел я, чтобы меня любили! – взвился Блэк и треснул по столу кулаком. – Я хотел, чтобы Дамблдор остался директором! Потому что в стране какой-то кошмар, и если его не будет – за безопасность учеников никто и кната не даст.

- Это политика, друг. И вы с Дамблдором играете против Фаджа.

- Это он против нас играет... – возразил Гарри и спохватился. – И я вообще не политик!

- А кто ты, скажи на милость?

- Рон, мне пятнадцать, и я учусь в школе! Какая к дьяволу политика?

Друг пожал плечами.

- Ты Гарри Блэк. Или Поттер, кому как удобнее. Куча народу считает, что ты герой или что-то вроде того. Прости, но у тебя и выбора-то особенно нет.

Гарри только зло выдохнул сквозь зубы и отвернулся. Чертова Скитер. Сделала из него какого-то… он даже сравнение подобрать не смог. Поттера.

Некоторое время они просто молчали, а потом Рон поинтересовался

- Ты не хочешь ей сказать?

- Хочу, – огрызнулся Блэк.

- Но делать этого не будешь? – уточнил Уизли.

Гарри промолчал и друг вздохнул.

Неделя превратилась в затяжной кошмар.

Что себе за ночь надумала Гермиона, он не знал, но поведение подруги резко изменилось – на смену подавленности пришло прямо-таки олимпийское спокойствие. Теперь с нее можно было ваять статую презрения к слизеринцам.

Так что получилось так, что Гарри вроде как рядом стал и не нужен. Чем он тут же воспользовался и малодушно сбежал. Сам парень таким спокойствием похвастаться не мог. Его бросало то в жар, то в холод и постоянно хотелось кому-нибудь врезать. Но врезать было некому – разве что Малфою, но ему было нельзя, потому что это бы расстроило Гермиону.