А вот во вторник их ждало двойное испытание – Муди, а сразу после него – снова Колдуэлл.

Защиты Гарри ждал с неким трепетом. Это был его любимый предмет, а характеристика преподавателя опять была неоднозначной. Люпин Муди хвалил, близнецы Уизли пришли от него восторг, а вот Джинни напротив была в ужасе. Было непонятно кому верить, так что Поттер решил составить впечатление самостоятельно. Они с Роном и Гермионой пришли почти за полчаса до урока и втроем заняли самую первую парту.

Похоже, интересно было не только им троим, поскольку класс оказался заполнен задолго до звонка. Едва тот прозвенел, раздалось клацанье, и профессор вошел в кабинет. Вблизи Аластор Муди производил еще более пугающее впечатление, чем издалека. Вдобавок к ноге, шрамам и жутковатому глазу – на лице его, казалось, навечно застыло такое выражение, словно он вот-вот заорет или набросится.

Он окинул студентов свирепым взглядом, повращал своим глазом и направился к столу, на ходу начав говорить. Хотя, как и первого сентября, это скорее была не речь, а нечто среднее между карканьем и надсадным кашлем.

- Меня зовут Аластор Муди. И я здесь, чтобы защищать вас в этом году, пока проходит этот Мордредов Турнир. Мне совершенно все равно извлечете вы что-то из моих уроков или нет. Я жесткий человек. Я АВРОР! – уточняя, рявкнул он во всю глотку, и все подпрыгнули. – Я не потерплю посторонних занятий в этом кабинете, Томас! Живо убрать это!

Дин вздрогнул, и на пол вывалилась тетрадка по зельям, лежавшая у него на коленках. Парень потянулся было за ней, но Муди взмахнул палочкой (когда только успел достать?) и тетрадь приземлилась к нему на стол. Томас напряженно выпрямился обратно.

- Я буду вести занятия так, как я привык. Те, кто с этим не согласен – могут выметаться.

Он сделал паузу, видимо, давая время на то, чтобы желающие могли уйти, но отчего-то возможностью никто не воспользовался. Профессор фыркнул и продолжил.

- Это Защита от Темных Искусств, и я не буду показывать вам боггартов. Я буду показывать вам темные искусства. Боль. Смерть. Безумие. НЕНАВИСТЬ!!! – снова проорал он. – К ЭТОМУ НАДО БЫТЬ ГОТОВЫМ! Вы, сосунки, даже не представляете, что такое темный маг!

Тишина воцарилась просто могильная, казалось, все перестали даже дышать. Теперь уже Гарри захотелось поинтересоваться «он что, сумасшедший?». И этого человека Ремус назвал хорошим учителем?

Если подумать, правда в его словах, конечно, была. Жестокая правда, вроде той, которую озвучила ему Гермиона. В принципе, Поттер-то уж точно знал «что такое темный маг» и был согласен с каждым словом профессора. Но кричать – это было совсем необязательно.

- Кто из вас знает о непростительных заклятиях?

Гарри промолчал и непроизвольно бросил взгляд влево. Рон и Гермиона смотрели в пространство, и он готов был поспорить, что на этот раз они тоже видят стеклянные глаза Снейпа.

Профессор обвел класс своим нормальным глазом и каркнул.

- Что, никто? От четверокурсников я ожидал большего.

У Гарри было четкое ощущение, что второй глаз – волшебный, который, судя по всему, видел сквозь предметы, был устремлен прямо на него. Он постарался отрешиться от этого и уставился на ножку профессорского стола. Нет, Гарри Поттер не хочет получить кучу баллов за непростительные заклинания.

Поднялась рука Парвати Патил.

- Оставьте этот цирк! Я не думаю, что у вас так много мыслей, чтобы устанавливать очередность. Если есть что сказать – говорите.

- Империус.

- Верно. – Шизоглаз (теперь-то Гарри понял, что прозвище вполне заслужено) заходил перед столом и заговорил несколько более нормально. – Заклятие подвластия. Подчиняет волю человека колдующему. В зависимости от силы волшебника может подчинять устным или мысленным приказам. В последнем случае – варьируется расстояние. От этого заклятия, как и от прочих непростительных не существует защиты. Однако ему может сопротивляться человек с сильной волей, или находящийся в сильном эмоциональном возбуждении. Сумасшедшие ему неподвластны. Сегодня каждый из вас испытает его на себе.

Поднялся ропот.

- ДА, ИМЕННО ТАК! Только так хоть кто-то из вас сможет понять, о чем я говорю! И я хочу знать, что вы из себя представляете. Еще?!

Как ни странно, на этот раз тишину прервал дрожащий, но упрямый голос Невилла.

- Круциатус.

Муди крякнул.

- Лонгоботтом, да? Двадцать баллов Гриффиндору. Верно! Круциатус. Заклятие боли. Ощущение, как будто вам в кости льется расплавленный свинец. Засовывают иглы в глаза. Выдирают ногти, по всему телу. Естественно, я не буду применять его к вам! Половина из вас сдохнет от разрыва сердца. Еще?!

Тишина.

- Что, никто? Вы знаете эти два, но не знаете третьего? ИЛИ ВЫ ПРОСТО ТРУСЫ?!

Молчание. Похоже, никто не собирался говорить этого.

Гарри, не отрывая взгляда от ножки учительского стола, разлепил ссохшиеся губы.

- Avada Kedavra. Заклятие темной магии. Девятый уровень. Эффект – смерть.

Гермиона вздрогнула, Рон сжал кулак так, что тот побелел.

- Да, Авада Кедавра. Заклятие смерти. Оно требует для выполнения большой магической силы и концентрированного желания убить. Далеко не все даже из Пожирателей Смерти способны на него. Это далеко не единственное заклятие, приводящее к гибели, но самое опасное. Не существует щита, которым от нее можно защититься, не существует никакого контрзаклинания. За всю историю известен только один человек, который смог его пережить и он сидит передо мной.

Шизоглаз остановился прямо напротив Поттера.

- Два – продолжая гипнотизировать ножку, и ощущая, как на нем скрестились все взгляды, без выражения возразил Гарри.

- Что ты сказал, Поттер?

- Авада Кедавру пережили два человека. Я и Волдеморт.

Тишина стала просто звенящей.

- Двадцать баллов Гриффиндору Поттер.

- Большое спасибо, – все так же безэмоционально отозвался Гарри.

Ему совершенно точно не нравился Аластор Муди.

- За применение любого из этих трех заклятий к человеку светит пожизненный Азкабан. И ЭТО НИКОГО НЕ ВОЛНУЕТ! Враг будет применять их. Порабощать вас. Пытать. Убивать. Всегда будьте готовы к этому. А теперь каждый из вас испытает на себе заклятие Империус. Я буду отдавать вам приказы, а вы попытаетесь им воспротивиться.

И, не дав никому даже мгновения на подготовку, он крутанулся на месте, невозможно быстро для своей деревянной ноги, и наставил палочку на Дина.

- Imperio!

Гарри невольно оторвал взгляд от Мордредовой ножки, уставился на однокурсника и его передернуло. У Томаса по лицу расплылась блаженная улыбка идиота, и он с собачьим обожанием уставился на Муди.

- Выйди к доске.

Дин встал и, деревянно поднимая руки и ноги, вроде как рисуют солдат в мультиках, вышел вперед. Гарри почувствовал, что его начинает тошнить.

- Представься.

- Дин Томас.

- Присядь.

Дин присел.

- Помаши рукой.

Дин помахал.

Муди дернул палочкой, обрывая заклинание.

- Отвратительно! Ты даже не пытался, Томас! Садись на место! Следующий! – палочка указала на Лаванду Браун. – Imperio!

Это было ужасно. Словно на каком-то параде безумия. Студенты по одному выходили вперед, называли свое имя, махали рукой и садились на место. Кто-то пытался сопротивляться, но максимум в чем это выражалось – отсутствие идиотской улыбки. Полностью побороть заклинание не смог никто.

И где-то на четвертом-пятом человеке Гарри понял, что же имел в виду Муди. Это было омерзительно. Жутко. Совершенно неестественно. Но это было нужно увидеть. Чтобы знать, что с тобой могут сделать. Империо – и он с улыбкой разбивает голову Гермионе. Империо – и Рон выбрасывает Джинни из окна. Империо – и Чжоу втыкает ему нож в спину. Он вздрогнул.

И именно в тот момент, когда он отвлекся на эту жуткую картину, Шизоглаз направил палочку на него.

- Imperio.

В голове мгновенно разлилась блаженная пустота. Никаких проблем. Никаких. Кто этот человек напротив? Это довольно милый парень, но что ему надо?