Письмо выпало из рук Лиссы, рассыпаясь листками по полу. Наконец все мучающие её обстоятельства получили объяснения. Холодность отца, болезненность матери. Щемящее ощущение чужеродности, которое преследовало её с детства.
И боязнь Себастьяна. И его шутливые слова о том, что ей достались необычные для Уинстонов черты. Да, теперь стало ясно, что она могла исполнить пророчество. Род Уинстонов угас, она к проклятию не имеет отношения. Осталось понять, взаимны ли чувства, и каким-то образом оказаться в Уинстон-Мэйноре, выяснив, что делать дальше. Как разорвать проклятый круг. Отчаяние пропало как дым, как утренний туман. Пузырьками от шампанского по телу разбегалась решимость. Непоколебимая, как вековая скала.
Лисса поднялась, собрала с пола листки и, расправив плечи и гордо задрав подбородок, направилась к директрисе, узнавать, что её ждёт дальше.
7.
Окрестности приобрели знакомые очертания, до родного дома оставалось несколько миль. Лисса с трудом сдерживала волнение, сжимая руки на коленях так, что костяшки пальцев побелели. Сидевшая рядом тётушка Элизабет щебетала без умолку, не обращая внимания на состояние племянницы. Погода, природа, сплетни о королевском дворе — всё входило в сферу интересов пожилой дамы.
Старомодная карета двигалась медленно, но автомобилей миссис Хернли не признавала, считая их опасным изобретением, поэтому путь до Уинстон-Мэйнора занял много времени, превратившись в муку для стремительно теряющей остатки терпения девушки.
Несколько дней назад было оглашено завещание сэра Артура Уинстона. Его дочери назначалось более чем достойное содержание, но Уинстон-Мэйнор со всеми прилегающими землями отходил дальнему родственнику, двоюродному брату умершего хозяина дома по матери. Тот не имел отношения к Уинстонам, но Лисса прекрасно понимала, что ей сэр Артур фамильное поместье оставить никак не мог. По разрешению нового владельца Лисса могла посетить дом, но всего лишь на два дня.
Впрочем, большего ей не требовалось. Девушка хотела одного: дать свободу Себастьяну, отпустить его из заточения, длившегося несколько сотен лет. И теперь это было в её силах — оставалось лишь разузнать некоторые детали. И Лисса твёрдо была намерена вырвать из духа необходимые подробности.
Лошади не спеша взобрались на холм, и взору девушки предстали высокие кованые ворота, служившие въездом в парк, окружающий особняк. Над верхушками деревьев уже виднелись старинные башенки, украшавшие торцы каждого крыла. В самой высокой из них располагалась комната, куда стремилась душа Лиссы каждое мгновение разлуки.
Сердце забилось быстрее, и миссис Хернли обратила внимание на волнение племянницы.
— Твой отец не имел право так поступать, — нахмурилась она. — Лишить дочери дома, подумать только!
— Тётушка Элизабет, вы же знаете, что я не дочь ему, — тихо проронила Лисса, поворачиваясь к старой леди. Та вздрогнула, карие глаза наполнились слезами.
— Я не думала, что ты знаешь… — покачала головой она. — Арабелла не хотела.
— Сэр Артур оставил у поверенных письмо, которое отдали мне после известия о его смерти, — объяснила Лисса. — Он сказал, что вы знаете моего отца.
— Ты очень на него похожа, — грустно улыбнулась миссис Хернли. — Даже если бы я не знала о безумной любви твоей матери к этому мужчине, увидев, догадалась бы. В тебе нет ничего от Артура Уинстона: ни во внешности, ни в характере.
— Кто он? — еле слышно спросила Лисса. — Я должна знать.
— Маркиз Стоув, — помолчав, ответила миссис Хернли. На губах её заиграла улыбка, исполненная воспоминаний, несомненно, приятных. Внимательно оглядев племянницу с ног до головы, она вздохнула и пояснила подробнее: — Маркиз приходился родственником моему покойному мужу. Арабелла познакомилась с ним на моей свадьбе. Когда они танцевали, от них не могли оторвать восхищённых взглядов.
— Почему? — поинтересовалась Лисса. Для неё мать не была человеком, способным притянуть взгляды: апатичная, лишённая внутреннего огня, миссис Уинстон никогда не обладала в глазах дочери качествами, делавшими её душой общества.
— Ты, милая, не знала Арабеллу, — покачала головой тётушка Элизабет. — Но в том нет твоей вины, скорее — беда. Тебе досталась её фигура, хотя лицом ты похожа на маркиза. В огромном бальном зале радостные, красивые маркиз и Арабелла кружились в танце, сияя молодостью. Он — высокий блондин с серо-синими глазами, она — хрупкая брюнетка с чёрным чарующим взором.
— А почему они не поженились? — задала следующий вопрос Лисса, пытаясь представить мать и незнакомого мужчину, который, как оказалось, был её отцом.
— Маркиз был помолвлен, — пояснила миссис Хернли. — Да и договорённость нашего отца с сэром Артуром уже существовала. Вспыхнувшие чувства ничего не могли изменить. Никто и подумать не мог, что Арабелла решится на опрометчивый шаг.
— Маркиз… знает? — Лисса пыталась сдерживать волнение, но получалось с трудом. Она усмехнулась про себя: если бы не Себастьян, реакция была бы куда более живой.
— До недавних пор — не знал, — покачала головой тётка. — Но теперь он в курсе, я написала ему после смерти Артура. И хочет познакомиться с тобой. Он овдовел несколько лет назад, так что вашей встрече ничто не препятствует. Поэтому из Уинстон-Мэйнора мы отправимся в Стоув-хаус.
Лисса кивнула, соглашаясь, про себя надеясь, что поездка не состоится. Она хотела бы познакомиться с настоящим отцом, но все простые желания меркли перед мыслью о свободе Себастьяна. Об одном она молилась: о прощении для него и о возможности докоснуться, встретиться глазами, увидеть мельком его человеком.
Тем временем лошади остановились у главного входа, и девушка выпорхнула из кареты, стремясь скорее оказаться там, куда стремилось сердце.
Дом был пуст и тих. Мебель укрыта чехлами, в вазах не было цветов. Плотные шторы не пускали в сумрачную обитель солнечный свет. В холле никого не было, и Лисса побежала вверх по лестнице. Каждый шаг отдавался эхом в опустевшем доме, тревожа вновь уснувшее в комнатах Уинстон-Мэйнора время.
Достав из сумочки заветный ключ, Лисса открыла дверь и подбежала к зеркалу, по пути скидывая на пол плащ. Сильным движением она сдёрнула пелену, отбросив в сторону тяжёлую ткань.
— Себастьян! — позвала она, внутренне сжимаясь от страха, что он не ответит.
— Да, милая, — глухо прозвучал знакомый голос. — Я рад, что мы с тобой встретились. В последний раз.
— Почему? — Ладони с силой ударили по поверхности зеркала, которое отозвалось возмущённым глухим звуком.
— Род угас, — ответил дух. — С новыми владельцами дома мне рядом нет места. Я уйду в засыпанные катакомбы, чтобы там влачить вечность.
— Но я же могу тебя спасти, — возразила Лисса. — Для этого я приехала! Род угас, ты прав. Мне не исполнилось семнадцати. И я…
— Ты не можешь. — Повеяло холодом. Дух не позволил ей произнести заветных слов. Первый раз за много лет общения тон потерял теплоту. Даже когда они ссорились, искра ласки таилась в глубине. Сейчас она исчезла. — Чувства должны быть взаимны, ты должна это знать, если раскопала легенду. А ты для меня… развлечение? Наверное, так. Да и я для тебя просто друг. Для меня нет пути спасения, я проклят навечно.
— Нет! — Горячие слёзы потекли по щекам. — Нет!
— Прости, — проговорил Себастьян. — Ты всего лишь маленькая девочка…
— Нет! — вдруг взвился вихрь протеста в голосе Лиссы. — Ты обещал мне рассказать всё. Я узнала многое, но не подробности ритуала.
— Да, это я обязан сделать, — хмыкнул равнодушно дух. — Но зачем тебе?