По семейным преданиям, о которых сэр Энтони просил не распространяться, сэр Себастьян был убит одним из оставшихся в живых монахов, а именно — скинут в одну из келий в катакомбах под особняком. Падение с большой высоты окончилось увечьями, и хозяин дома долго умирал. Все слышали стоны, но найти его так и не смогли. Потом все катакомбы были замурованы. Когда засыпа́ли подземелья, потомки пытались найти тело, но ничего не удалось. А после пропажи мужа молодая жена получила странный свиток. На пергаменте значилось лишь несколько строк: „Посягнувший на святое навеки останется между двумя мирами, пока не иссякнет род и не придёт молодая дева, не переступившая порог семнадцатилетия, которая чистыми взаимными чувствами избавит его от груза грехов готовностью принять за него мученическую смерть. Оковы падут, а что будет — ведомо лишь богу“. Пергамент не сохранился, но содержание его знают в семье Уинстонов, а по дому регулярно ходят слухи о привидении первого владельца земель».

6.

Девушка невидящим взглядом уставилась на полную зеленоватую луну за окном, на которую медленно наползала чёрная туча. Похоже, ответ был перед её глазами. Все условия возможного спасения были выполнены, оставалось лишь принять смерть или быть к ней готовой… Но если отец вернётся лишь через год из Америки, ей к тому времени исполнится семнадцать! Да и род Уинстонов не иссяк: по меньшей мере, жив сэр Артур, который вполне мог произвести на свет наследника…

Несколько слезинок упало с ресниц Лиссы на листки, разложенные на столе. После месяцев напряжённых поисков и ожиданий она знала всё, но сделать ничего не могла. Внутри царила пустота. Все мысли и чувства были выметены прочь разочарованием.

Где-то в глубине зала часы пробили полночь. Наступил заветный день, Лиссе исполнилось шестнадцать. Сколько долгих дней она мечтала, что узнает всё… Не от Себастьяна, как хотелось, иным путём, но она узнала. И вместо радости пришло отчаяние. Лисса сразу поверила в старую легенду — слишком многие доказательства были в её руках. Но принадлежность к роду Уинстонов играла против неё, уничтожая надежду. Впрочем, если бы она не родилась в Уинстон-Мэйноре, шансов встретить Себастьяна и вовсе бы не было.

Кто бы ни был проклинающий, даже спустя несколько столетий переступить проклятие не получалось. Слишком многие условия должны были сойтись в одной точке. Нет сомнений: Себастьян знал про свиток и условия своей свободы… И допустить мученическую смерть той, к которой испытывал какие бы то ни было чувства, не смог… Замкнутый круг.

Пришло холодное осознание: если бы не предпринятые ею поиски, Себастьян дотянул бы до семнадцатилетия Лиссы и когда рассказал бы всё, знание стало бы бесполезным…

Вновь потянулись безрадостные дни. Девушка училась, выполняла все задания, но всё больше напоминала призрак самой себя. Ушли желания и мечты, ничего не хотелось. Она никак не могла смириться с безвыходностью положения. Она уже получила письмо от тётушки Элизабет: та ждала её на каникулы, зная, что отец отплыл в Америку. Теперь перспектива не слишком пугала, если бы не одно „но“: Себастьян. Лисса надеялась, что уговорит тётку побывать хотя бы ненадолго в родном доме, предлог найдётся, и только это давало силы двигаться дальше.

Апрель перевалил за половину, близились экзамены, когда девушку вдруг внезапно вызвали к директору. Помня причину подобного вызова год назад, ничего доброго Лисса не ждала. И выражение лица директрисы лишь подтвердило опасения.

— Мисс Уинстон, я вызвала вас, чтобы отдать письмо и газету, — холодно проговорила строгая дама. — Я прошу вас ознакомиться и через полчаса прийти сюда, вас будут ждать.

Не говоря ни слова, она забрала у директрисы бумаги и отправилась в библиотеку. Там в любое время было тихо и спокойно. Лисса села за любимый стол у окна. Внутри поднималось странное предчувствие перемен: словно в спокойный пруд, в месте, скрытом густыми зарослями, кинули тяжеленный камень, и теперь по глади воды расходились непонятно откуда возникшие волны…

Почерк на конверте был Лиссе знаком и принадлежал мистеру Хатчесу, секретарю отца. Предыдущее письмо девушка получила точно в таком же конверте. Но газета? Как правило, периодическую прессу в пансион не привозили, считая, что подобное чтение не нужно юным воспитанницам. А тут сама директриса сам отдала Лиссе номер „Таймс“!

«В Атлантике утонул „непотопляемый“ пассажирский лайнер „Титаник“!» — кричал с разворота заголовок.

«В ночь на пятнадцатое апреля утонул выполняющий первый рейс в Нью-Йорк лайнер „Титаник“. Немногие выжившие были спасены „Карпатией“. Списки выживших…»

Строчки прыгали и расплывались. С трудом сфокусировав зрение, Лисса пролетела глазами перечень, не найдя нужной фамилии. Понимание страшной правды не нуждалось в дополнительных доказательствах, но Лисса разорвала конверт. Внутри была короткая записка, написанная мистером Хатчесом, и ещё один конверт, на котором имя Лиссы было выведено рукой отца.

Записка гласила:

„Дорогая мисс Уинстон, — писал секретарь. — Приношу вам глубочайшие соболезнования в связи с трагической гибелью сэра Артура. Его поверенные передали мне письмо, которое хранилось у них для передачи вам в случае смерти хозяина. В надежде на скорую встречу, искренне ваш, Джордж Хатчес“.

Девушка повертела в руках послание отца, не решаясь вскрыть его. Сомнений нет, оно содержало нечто важное, но что? Устав мучиться неизвестностью, Лисса разорвала конверт, достав плотный лист бумаги, исписанный знакомым ровным почерком.

„Алиссия. Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет на этом свете, что снимает все данные мной ранее кому бы то ни было обещания. Я всегда считал, что ты имеешь право знать правду; твоя мать настаивала на том, что до момента совершеннолетия всё должно храниться в тайне. История, которую я хочу рассказать тебе, неприглядна, но такова жизнь.

На роде Уинстонов с давних пор лежало проклятие. Я не верил в него, хотя обстоятельства говорили об обратном: все представители семьи мужского пола умирали рано, чаще всего, не достигнув порога сорокалетия. С другой стороны, каждому было дано счастье подарить семье наследника, род продолжался. Всем, кроме меня.

Через два месяца после того как я женился на твоей матери, выяснилось, что она беременна. И отцом ребёнка был не я. Подробностей я не знал и до сих пор знать не желаю, кем был любовник твоей матери и твой отец, но ради чести семьи я вынужден был скрыть данный факт. С тех пор с женой меня связывали только деловые отношения вплоть до момента её смерти. Её измена убила во мне всяческое доверие к той, которой богом было назначено быть моей второй половиной. Думаю, теперь ты можешь понять, чем обусловлена моя поспешная повторная женитьба.

Я должен попросить прощения, что не всегда относился к тебе правильно, несмотря на то, что твоей вины тут нет. К сожалению, я не мог забыть, что ты не имеешь никакого ко мне отношения, но носишь мою фамилию. Одно утешало: ты родилась девочкой, то есть наследницей быть не могла. Надеюсь, ты сумеешь понять меня. Несмотря на испытываемые мной чувства, тебе было дано всё, что доступно девушке рода Уинстонов. Если твоим желанием будет отыскать настоящего отца, помочь сможет сестра твоей покойной матери, миссис Элизабет Хернли“.