Продолжение следует...

...Вдохновение Fiera...

   ...Беатриче, поглощенная звуками музыки, доносившейся к Ней из рояля, созерцала прямую линию спины Себастьяна, которая как натянутая струна, возвышалась над клавишами. Изумрудного цвета камзол плотно облегал его плечи, рисуя очертания сильных рук и спускаясь к низу, свисал удлиненным разрезом аксамитовой плотной ткани. Незамысловатый узор золотыми шелковыми нитями был вышит по краю и легким переливом подчеркивал завершение камзола. Длинные темные волосы лежали на плечах и только иногда соскальзывали вниз, когда руки Себастьяна с новой силой ударяли по клавишам, издавая более громкие звуки мелодии, которые эхом разносились по залу. На шее, поверх рубахи был завязан белый фокалес, мягким бантом шейный галстук виднелся из-под брокатового жилета. Fiera все глубже проникался в плавное течение мелодии, которая своей мягкой и живой поэзией музыки заполнила утреннее настроение залы... Беатриче сидела в кресле, повернувшись к Себастьяну и опираясь на мягкую спинку бержера, молчаливо наблюдала за ним. Не спеша, Она пила белое вино, которое никогда не убывало из Ее бокала до тех пор, пока Богиня не насытиться своим чарующим напитком. Держа в одной руке бокал с хересом, другой Она слегка опиралась на мягкий подлокотник сидения и, приподняв кисть руки к губам, пальцем касалась их... Увлеченная мелодией, посвященной Ей Себастьяном, Она растворялась в своем бесконечном наслаждении, которое лавинами изливалось из Нее и наполняло все вокруг... Вино в серебряной чаше стало понемногу таять и, почувствовав это, Беатриче поставила бокал на стол, покрытый багровой скатертью, и вновь обратила свой взор к Дикому Зверю. Чувствуя его в Бесконечности Себя, Она мысленно произнесла его имя 'Себастьян'... Fiera, ощутив, что Беатриче взывает к нему, плавно, не прерывая скольжения все еще звучащей мелодии, опустил с клавиш свои руки. Музыка еще долго тонким эхом продолжала звучать в зале, напоминая о недавнем оживлении спящего рояля. Себастьян медленно повернулся к Беатриче и их взгляды тот час встретились, не касаясь ничего более другого. Сквозь Ее глаза, он снова взирал в глубину Ее чувств и ощущений и, найдя в них себя, озарился мягкой улыбкой. Королева, ощутив прикосновение Себастьяна, ответила его улыбке, подарив красивый и чувственный изгиб смеющихся ему губ... Между ними не существовало пространства, их не разделяло расстояние, Себастьян и Беатриче были Целое Единого, которое не делилось на земные частицы бытия... Fiera безмолвно взирая на Богиню, скользил взглядом по Ее облаченному в шелковое платье телу, которое умиротворенно таяло в объятиях солнечных лучей. Это платье было сшито из редкого французского шелка и соткано из полотна тонкого кружева, которое прозрачной пеленой антично-белого плетения, покрывало струящуюся шелковую ткань. Дикий зверь следовал взглядом за легкими складками, облегающими изящную ногу Богини, свисающими с бержера и волной опадающими к полу. Беатриче, заметив движение взгляда Себастьяна, ощутила, как платье стало обжигающе горячим - это Fiera прикасался к Ней, не дотрагиваясь Ее... Этот шлейфовый блеск шелка и мягкого кружева был подарен Себастьяном, преподнесен Ей в один из вечеров, когда Дикий Зверь осыпал Богиню своими ласками... Упиваясь красотой Богини, Себастьян, более не сдерживая себя, поднялся с сидения, стоящего возле рояля, и в одно мгновение, приблизившись к Беатриче, высвободил Ее из объятий бархатного бержера. Подхватив Ее одной рукой за изящную талию, притянул к себе, а другой коснулся Ее лица, по которому нежно рисовал пальцами струящиеся линии. Сладкий аромат мускуса исходил от тела Беатриче и Себастьян, вдыхая его, все ближе наклонялся к своей Королеве... Fiera коснулся губ Беатриче своими и, поцеловав Ее в легком вальсирующем кружении по залу, вновь заглянул Ей в глаза. Беатриче ощущая его взгляд, читала в нем ноты вдохновленного сердца, пульсирующей страсти и звериной остроты чувств. Она, впитывая все его ощущения, проникала в глубины его души и, растворившись там, растекалась эфиром бесконечности своего естества... Богиня, приподняв медленно руку, убрала с лица Дикого Зверя выбившеюся прядь его волос и, почувствовав, как Себастьян ослабляет свою хватку, услышала его внутри Себя. Тихо и нежно он безмолвно произносил 'Пойдем со мной...' и Беатриче опираясь на твердую и сильную руку Себастьяна, покинула обеденный зал вместе с ним... Выйдя вновь в темный коридор замка, они направили свой путь вниз, спускаясь по высокой лестнице, которая винтовой спиралью закручивала каменные ступени. Кованные из темного металла перила, по которым скользила, едва касаясь их рука Беатриче, черным ажуром завивались книзу. Сойдя с лестницы, они, повернув налево, вошли в мало освещенный тоннель коридора. Шаги глухим эхом рассеивались где-то в глубине, а висящие на стенах свечи в кованых подсвечниках, освещали колышущиеся тени. Подойдя к каменной двери, на которой были высечены мифические существа, охраняющие то, что скрывалась за этими вратами. Fiera немного выступив вперед, коснулся двери своей рукой и, очерчивая на ней пальцем знак, отворяющий этот магический замок, произнес шепотом несколько слов. В это же мгновение из дверей донесся глухой звук щелчка, в знак того, что замок был отворен и, толкнув каменные преграды вперед, Себастьян распахнул врата. Отойдя немного в сторону, Дикий зверь жестом пригласил Богиню войти в открывающийся их взору вид. Перед ними предстала просторная оранжерея, с высокими готическими сводами, через которые всегда проникал дневной свет. Двери тут же за ними закрылись, не позволяя больше никому войти, ведь здесь жило то, что оберегалось 'семью печатями' и к чему так трепетно относился Fiera - дикий зверь...В центре оранжереи красовался источник вечно цветущей жизни... Бархатные розы тицианового цвета, трепетали от легкого к ним прикосновения ладони Себастьяна, каждый бутон раскрывался перед ним, обнажая свою красоту. Как восхитительные узоры созвездий, они колыхались, ощущая его присутствие и Fiera, наслаждаясь девственной красотой еще не сорванных цветов, обводил их пристальным взглядом. Немного в стороне, ближе к источнику воды, который как маленькое озеро разливалось по всей оранжерее, росли розы королевско-розового оттенка. Они, как напоминание о сумерках лета нежного лилового цвета, недвижимо вглядывались в свое блеклое отражение в окружающей их воде. Почувствовав приближающихся к ним Себастьяна и Беатриче, они так же затрепетав, открыли сердцевины своих спящих бутонов и, коснувшись их своей рукой, дикий зверь проследовал вместе с Беатриче дальше... Подойдя к белым розам, которые уже почувствовав его появление, повиновались в своем безмолвии и склонились в едва уловимом реверансе. Источая аромат свежести нового дня, они легким мерцанием искрились в лучах солнца... Оставив розы позади себя, Себастьян подвел Богиню к диким лилиям, которые россыпью больших бутонов, как белые звезды, источали тонкий аромат сладкого нектара. Их высокие и упругие ветви практически не шевелились, только лишь покачивались из стороны в сторону, как белый парусник на ветру в океане. Наслаждаясь их ароматом, Беатриче повернув голову, увидела, что Fiera отошел на несколько шагов и в некой задумчивости устремил свой взгляд в глубину своего сада. Там, где за завесой тайны, за пологом древних секретов, скрывались... Редкие и мистические...Черные Орхидеи... Богиня по зову сердца прошла вглубь оранжереи и, подойдя к орхидеям, не отрывая от них своего взора, коснулась бархатных лепестков этих царственно красивых цветов. Они, как черный опал, манящей и изысканной красотой притягивали Ее к себе. Беатриче чувствовала, как тонкая и хрупкая жизнь, вязким соком струиться по стеблям и приливает к лепесткам, как черный пигмент окраса разливается по ним...ощущала каждое легкое покачивание на слабом ветру, чувствовала, как ветвь продолжает свое цветение и как новые бутоны уже готовы распустить свои прекрасные лепестки... Черные орхидеи были самой Богиней, они в точности отображали Ее и будучи древним тотемом Беатриче скрывали мистические тайны Ее души...