- Да ты сам в это не веришь, - всё-таки сказал Тинто, понимающе хмыкнув.
Тьелпэ глянул коротко и опять пожал плечами.
- Если само не решилось, то будем решать на месте.
- Я только надеюсь, - добавил он, - что решать мы будем всё-таки мирно.
Тьелпэ помолчал, сосредоточившись на косичках. Тинто уже решил, что разговор окончен, когда он поднял голову.
- Что бы ты ни думал, я действительно верю, что с отрядом он просто погорячился. И если даже сейчас ясного плана нет, то к приезду – будет.
- Хорошо, - кивнул Тинто. Хотя на самом деле это уточнение его насторожило ещё больше. Получается, у Куруфинвэ ещё и плана нет. Совсем замечательно.
***
Росселе обнаружился на берегу одного из притоков Аскара, огибавшего будущий карьер по краю. Отмель на излучине даже отсюда казалась красноватой из-за вынесенных с месторождения и обкатанных рекой камешков. Начальник несуществующего карьера с самым беззаботным видом сидел посреди полегшей от дождей сухой травы и редких поздних цветов.
- Так что, есть новости? Ты утром не успел сказать, – напомнил Ингасиндо, остановившись рядом и тоже разглядывая высокий берег напротив, пятнистый от мешанины тёмного ельника и золотящихся берёзок. Понизу его уже заливали длинные вечерние тени.
- Нет, никаких новостей. – Росселе даже удивлённо поднял голову. – Откуда бы им взяться? Лорды ещё не приехали.
Ингасиндо уставился на него недоверчиво:
- И что, ты ничего не делаешь?
Сам Ингасиндо задолго до приезда остальных устал безвылазно и бездельно сидеть на месте будущего карьера, от скуки складывая из камней всё более замысловатые башенки, и он то и дело уходил осмотреться, то в лес на юге, то к горам на востоке, как сейчас. В последний раз его привлёк водопад в двух днях пути, о котором рассказывали лаиквенди, и когда Росселе вместо начала работ отправил гонца к лордам, Ингасиндо следующим же утром собрал вещи, забрал с собой Мириэт и исчез на неделю. Но он не ожидал застать всё без изменений, вернувшись.
- А что мне нужно делать? – снова удивился Росселе, смахивая с брови принесённую ветром паутинку. - Думаешь, надо ещё раз попробовать поговорить с лаиквенди? Но и так видно же, что они не передумали, раз по-прежнему тут сидят.
- Не знаю, - пожал плечами Ингасиндо. - Ты сейчас должен распоряжаться. И даже не попробовал договориться, пока меня не было?
- Почему это я не пробовал? – обиделся Росселе. - Очень даже пробовал. Конечно, я ещё несколько раз попробовал договориться, но они стоят на своём и всё. Что же я сделаю, если они не согласны, чтобы мы тут устраивали карьер?
- А что тогда сделает Куруфинвэ? Или кому ты там написал?
- Ну, я написал просто в Таргелион, пусть уж там лорды сами разбираются, кому из них этим заниматься.
Ингасиндо неопределённо пожал плечами, философски думая о странных критериях назначения начальства. Росселе, значит, хороший руководитель, да? Без спросу чихнуть боится, зато, наверное, отчёты хорошо пишет, каллиграфическим почерком. В Хесталассэ его эти качества почему-то не раздражали. Возможно, потому что Хесталассэ, прежде чем чихать, обычно советовался с ним, а не слал гонцов к лордам.
- А ты с Мириэт к водопаду ходил, верно? – улыбаясь, продолжил светскую беседу Росселе. - Здесь неподалёку есть небольшие пороги, ниже по течению. Ты видел? Очень красиво, особенно, утром. Там ещё туман такой бывает…
- Мы сюда приехали пороги смотреть? – очень уважительно смерил его взглядом Ингасиндо. - Я их лучше в Синих горах посмотрю.
Он развернулся в сторону рощи, полюбоваться на лаиквенди, но Росселе ещё успел задумчиво продолжить ему в спину:
- Ну так то в Синих, а здесь тоже много интересных мест. Попроси лаиквенди, они некоторые не против рассказать.
Но догонять не стал, решив, видимо, что Ингасиндо направился выполнять предложение.
Вся эта история с лаиквенди завязалась ещё в начале лета, когда один из отрядов, проверявших состояние старой дороги наугрим, заметил в Гелионе такие вот красноватые наносы. Они же поговорили ещё тогда со случайно встречными лаиквенди, расспросили, добывают ли они неподалёку флюорит и будут ли против чужих карьеров. Лаиквенди ответили не слишком внятно, упирая на то, что сами они такие вопросы решать не могут и надо бы с этим обратиться к лорду. Нолдор покивали и обратились - к своим. После этого сюда и отправили Ингасиндо: проверить, точно ли здесь есть флюорит и стоит ли затевать добычу.
Разведчики тоже не остались без внимания местных: скрываться от них нолдор не думали, а лаиквенди пусть не каждый день, но к своей северной границе наведывались. В этот раз наведавшиеся говорили менее приветливо, недовольные тем, что нолдор продолжают топтать приграничную траву, так и не обсудив свой визит с местными лордами. До скандала тогда не дошло, Хесталассэ очень убедительно рассказывал, что без разрешения начальства никто ничего делать не будет, просто надо же убедиться, что месторождение хотя бы есть и стоит того, чтобы его обсуждать. Лаиквенди в конечном итоге согласились с его доводами - тем более, потенциальный карьер должен был располагаться по нолдорскую сторону границы, а лаиквенди переживали, главным образом, о том, что он испортит пейзаж и распугает зверьё.
Но когда разведчики отчитались о результатах, из Таргелиона им написали оставаться на месторождении и ждать Росселе, чтобы помочь ему с разметкой. О переговорах с лаиквенди не было ни слова. Слать ещё одно сообщение Ингасиндо посчитал излишним, решив сперва дождаться Росселе, а на приезд Росселе с обозом и инструментами лаиквенди отреагировали ожидаемо.
Но до скандала и теперь не дошло: Росселе сразу пошёл на попятную, пообещав срочно пригласить сюда лордов, а Ингасиндо в глубине души судьбой карьера не интересовался. Всё интересное он уже сделал, и ему было всё равно, почему ему можно будет, наконец, уехать: потому что разметка участков завершится - или потому, что добыча отменится вовсе. Тем более, с Росселе приехала Мириэт, которой можно было теперь показывать живописные окрестности. И вообще, жизнь наладилась.
Вокруг было ещё зелено, только тысячелистник и репейник торчали сухими метёлками, да в березняке насыпало золотых и ржавых листьев, с шорохом рассыпающихся под ногами.
Чужих Ингасиндо заметил по звуку: мелкий кустистый ольшаник ещё не успел облететь и надёжно прятал одетую в коричневое и зелёное парочку. Но смех выдавал их так же верно, как сухие листья под ногами - Ингасиндо. Он вежливо улыбнулся, подойдя, и белоголовые лаиквенди приветливо заулыбались в ответ, наперебой здороваясь и с любопытством его разглядывая.
- Ты с севера приехал? – доброжелательно спросила девушка. - Я тебя тут раньше не видела.
- Ну что ты, - одёрнул её парень, - это из самого первого отряда, помнишь, в начале лета?
- Да, летом, - подтвердил Ингасиндо. - Но я уезжал, сейчас вернулся. Ездил к высокому водопаду там, - махнул рукой. - В ущелье.
- А весной ты там не был? – неожиданно заинтересовался парень. - Оттуда весной самый замечательный вид, когда всё только начинает зеленеть.
- Ничего подобного, мне в июне гораздо больше нравится! – мечтательно возразила девушка. - Там в начале ущелья огромное поле маков, от водопада на чашу с краской похоже.
Маков Ингасиндо не видел и даже задумался теперь, не съездить ли с Мириэт сюда ещё раз, в самом деле. Эти лаиквенди были незнакомые, но общаться с ними Ингасиндо нравилось: они, даже несмотря на обиду за пренебрежение нолдор к их пейзажу, совершенно не против были обсудить этот самый пейзаж с любым благодарным слушателем.
Благодарный слушатель подошёл поближе.
- А за водопадом пещера и что-то вроде ступенек к ней. Это вы сделали?
- Нет, - покачал головой парень. - Это Калхон, он в верховьях Аскара живёт. Мы тут не так часто бываем.
- На самом деле, он только ступеньки немного наметил, а так пещера там и была.
- Ну, я имел в виду, лаиквенди. То есть, лаэгрим, - поправился Ингасиндо, вспомнив синдаринское слово. - А зачем делали? Чтобы удобней к аметисту подобраться?
