Пока Нинвен бежала туда, всё стихло, и столпившиеся перед навесом эльдар выглядели больше оторопевшими, чем испуганными.

- Что тут? – Нинвен решительно протолкалась в середину.

- Вот… – Танверо показал на лежащий в паре шагов труп. - Мы сами не поняли.

- Что не поняли? – сердито переспросила Нинвен. - Как он напал или как вы его убили?

- Да он выскочил невесть откуда, завопил и кинулся… – растерянно сказал всё тот же Танверо. - Я от неожиданности просто отмахнулся, даже не думал бить, а он как-то вдруг сам на кинжал насел. Как будто упал…

Нинвен недовольно смерила его взглядом, хотя какую-то четверть часа назад сама хлопала глазами ещё растерянней.

- А где Хельянвэ?

- Там остался, со строителями…

Хельянвэ отправил на приглашение Нинвен не всех, а примерно половину, выбрав тех, кто более-менее умел держать оружие в руках, и вместе они быстро ещё раз обшарили окрестности башни, убеждаясь, что опасность миновала. Часть орков, похоже, ушла, потому что даже после тщательных поисков найти удалось всего троих, вдобавок к обнаруженным Нинвен. Сражаться никто из них был не в состоянии; напавший на Танверо, похоже, оказался самым стойким. Ещё двое или трое при виде врага попытались подать признаки жизни, но совсем неубедительно.

Через час эльдар уже выставили часовых, связали и сложили на первом этаже башни всех найденных орков, потушили невинно пострадавший навес и собрались наверху. У дальней от лестницы стены лежали бок о бок погибшие, укрытые плащами, и на них то и дело кто-нибудь косился, мрачнея. Но вслух о них не говорили, предпочитая безуспешно гадать, что за внезапная болезнь так вовремя свалила целый отряд. В орочьих болезнях никто не разбирался, и только найденная у первого заболевшего фляжка помогла немного прояснить ситуацию.

- Действительно, спирт, - удивлённо подтвердил Хельянвэ, забирая у Нинвен её находку и понюхав. - Зачем они его пили?..

- От того, что на нас выскочил, тоже спиртом пахло, - вспомнил Танверо.

- Неужели для них он вкусно пахнет? – Кветимо протянул руку, забирая фляжку у Хельянвэ и тоже поднося к носу. Поморщился. - Может, они подумали, что это вино?

- И по вкусу не поняли? – недоверчиво переспросил Танверо.

Кветимо понюхал ещё раз на всякий случай, а Нинвен добавила:

- По ним не похоже, что им вкусно.

- Ладно, - махнул рукой Хельянвэ. - Если не подохнут, спросим.

***

Как и предполагал Артафиндэ, в Дориат их сразу не впустили. И через три дня не впустили тоже. Посольство стало лагерем на большой поляне, у которой река делала поворот и скрывалась в негустом березняке, за которым темнела полоса настоящего векового леса. Это и была граница, как объяснили им светловолосые и недружелюбные лучники, будто из ниоткуда возникшие между берёзками. На любые попытки ускорить события следовал холодный отказ и настоятельная просьба держаться на расстоянии. Впрочем, за лагерем никто особенно не следил, когда Малторнэ ради интереса прошёлся дальше на юг и там подошёл к берёзкам, стрелы в него оттуда не полетели, и вообще лес производил впечатление абсолютно дикого и населённого разве что птицами и зверьём. И эти лучники, как охотно рассказал Йелломиро, вовсе не охраняли границу, а передавали королю известие о прибывших гостях. А если кто-то захочет проникнуть в Дориат, не дождавшись официального разрешения, то, в общем, никто препятствий чинить не будет. Зачем? Всё равно выйдешь назад, проплутав недельку по одной и той же берёзовой рощице, только комары да клещи рады будут.

На четвёртый день пришёл ответ. Правда, не тот, на который надеялся Куруфинвэ: Тингол согласился поговорить, но только с племянником, никого другого король в своём дворце видеть не желал. Куруфинвэ, разумеется, рвал и метал, но Артафиндэ с мягкой улыбкой повторял раз за разом, что спорить с пограничниками бесполезно и лучше он попытается при личной встрече убедить Тингола пропустить всё посольство, так как подробно обсуждать план без первого дома никакого смысла не будет. Не то чтобы Куруфинвэ это успокоило, но выбора у него не было, и после отъезда Артафиндэ оставшиеся ещё неделю скучали, ловили рыбу, купались и грелись на солнышке. Все, кроме Куруфинвэ, который день ото дня становился всё менее разговорчивым и всё более мрачным, так что общаться с ним никто и не рвался.

Когда из леса, наконец, показались всадники, Малторнэ и Йелломиро заканчивали чистить грибы – горка подберёзовиков уже почти доросла до края котелка. Малторнэ отложил нож, вскочил на ноги, вглядываясь, Йелломиро тоже повернулся и встал, узнав своего лорда. Бок о бок Артафиндэ ехал Ангарато, хмуро кивнул пограничникам, и по этому жесту и по отсутствию улыбки на лице его брата Малторнэ уже понял, что с переговорами ничего не выйдет.

От плота раздался плеск воды, и Малторнэ вспомнил, как четверть часа назад Куруфинвэ проходил мимо них с мылом и полотенцем в руках. В это самое полотенце он сейчас и завернулся, выбравшись из воды и второпях выжимая волосы. Толком это у него не получилось, и он просто перебросил капающие и кое-где мыльные чёрные пряди за спину, вытер ладонями лицо и пошёл навстречу кузенам.

- Ну что?

Артафиндэ легко спрыгнул с лошади, провёл ладонью по её морде и вытащил из сумки перевязанный зелёной лентой свиток.

- Это ответ Тингола. Но он тебе не понравится.

Куруфинвэ молча выхватил свиток, сорвал ленту и развернул. Читал молча, хмурясь и покусывая губу, а по лбу стекали и повисали на бровях мыльные капли. Пока он читал, отовсюду подходили остальные нолдор и останавливались за спиной своего лорда, как будто вспомнив вдруг про разные дома, хотя всю неделю до этого и ели, и спали все вместе. Дочитав, Куруфинвэ смахнул капли с бровей и, скомкав бумагу, швырнул её в реку.

- Значит, вот как? Значит, никого, кроме третьего дома? Значит, ему стало известно?

Артафиндэ вздохнул, как показалось Малторнэ, искренне:

- Мне жаль. План был хорош.

- Жаль?! – Куруфинвэ так явно не показалось. - Будто неясно, кто ему это напел! Зачем ты вообще сюда поехал? Проследить, чтобы меня на порог не пустили?

- Куруфинвэ, постой, - Артафиндэ примиряюще поднял руки. - Я тоже хотел, чтобы этот план сработал.

- Так хотел, что даже отказывался обсуждать маршрут для плотов?

- Я не отказывался обсуждать.

Куруфинвэ отбросил лезущие в глаза волосы, вокруг полетели клочья мыльной пены, оседая на лошадях, на чужой одежде и волосах. Правда, если кто-то это заметил, то счёл за лучшее промолчать, пока разъярённый Куруфинвэ в одном полотенце наступал на кузенов:

- Да, как же! Только ни на один вопрос не отвечал внятно! И кто из твоих братьев о чём рассказывает Тинголу – тоже не знал?

- Я был готов вместе с тобой по этому маршруту проехать. – Артафиндэ вроде бы оставался спокоен, но всё же отступил на шаг. - И нет, не знал. Тингол узнал про Альквалондэ не от нас.

- Особенно, Ангарато молчал, я вижу! - он так зло ткнул в обвиняемого свитком, что тот даже отступил на шаг. - И так вовремя, главное! До сих пор не было поводов опасаться, что мы наладим с ним отношения? – Куруфинвэ резко развернулся к Ангарато. – Если хотел отыграться, хоть подождал бы до победы над Моринготто! Или вы про него давно забыли?

Ангарато рванулся было вперёд, но Артафиндэ тут же положил ему руку на плечо, с силой сжал пальцы и подчёркнуто ровно ответил:

- Я не знаю, как тебе доказать, что мы тут ни при чём.

- Да что мне с ваших доказательств?!

- А чего тогда ты от нас хочешь?

- Я хотел, чтобы третий дом помог мне договориться с Тинголом, а не разорвать отношения!

- Я и пытался.

- Да, отлично получилось!

- Куруфинвэ, давай поговорим позже, когда ты остынешь.

- О чём тут ещё разговаривать?

- Не знаю, но тебе явно нужно время об этом подумать.

Но Куруфинвэ уже отвернулся, чуть не споткнулся о сползшее полотенце, выругался, отшвырнул его в сторону, быстро дошёл до воды и принялся зло смывать с себя остатки мыла.