Компания раздалась и потеснилась, освобождая для него место на скамье, Кетиль сгрёб в сторону пустые кружки и махнул принести новую, полную. Хейлан, отвечая на приветствия, неловко умостился между ним и каким-то мужиком, рябым даже сквозь клочковатую бородёнку. Из всей компании с сомнением на него посмотрел только Берси, да ещё подружка Кетиля, представленная им как Герсими. Разговор, ненадолго угасший, завязался снова, Хейлан всё больше молчал, поддакивая и посмеиваясь в нужных местах и разглядывая свежеразвешанные по дощатым стенам картинки: где рыба, где свиная нога, где круг сыра или хлеб, и над каждой картинкой её название на синдарине.

Ему успели принести пиво и шмякнуть на стол, роняя хлопья пены, прежде чем Хейлан убедился, что либо о последнем их разговоре Кетиль не распространялся, либо узнал откуда-то, что эльфам про него говорили только Кальв да Эгиль. Хотя насчёт Хейлана он с самого начала знал, что сказать тому нечего…

Рябой мужик рядом вынул из-за пазухи деревяшку размером в кулак, а с пояса – нож и принялся выстругивать кружку, уже узнаваемую, но ещё далеко не готовую. Хейлан успел угреться, прихлёбывая пиво, и уже спокойней раздумывал, обводя компанию взглядом, нельзя ли посоветоваться с кем-то из городских приятелей, когда разговор необъяснимо вильнул, и все вдруг принялись спрашивать, что там с воровством, всех ли Эгиль заложил и что господа намерены делать на этот счёт. Кетиль, воспользовавшись таким поворотом, небрежно упомянул о разговоре Хейлана с Тинтэлем, но прямо ни о чём не спрашивал, препоручив это товарищам. Хейлан попробовал было неловко отговориться, что сам ничего не знает, но тогда любопытствующие начали хохмить о так же ничего не знающих эльфах и торжествующе поглядывать на приятелей Эгиля у другого стола…

- Думаете, это всё очень смешно? – не стерпел Хейлан, двигая от себя кружку, задребезжавшую по липкому столу. - Да, я говорил с Тинтэлем. И знаете, что? За пропажи со складов его собираются гнать из города. А с людьми что сделают, по-вашему? Если даже своего же эльфа гонят, несмотря даже на дружбу с младшим лордом!

С “чужого” стола кто-то отозвался согласно, и Хейлан возмущённо обернулся туда:

- Вы тоже хороши! Думаете, от ваших доносов эльфы о нас лучше думать будут? Они и так нас не пойми чем считают, а вы ещё поддакиваете! Или вы думаете, они вас отличат от остальной толпы, когда погонят всех ссаными тряпками?

На это уже свой стол отозвался одобрительным гомоном, высказываясь в том смысле, что если погонят, то всех, найдут, к чему придраться. Рябой мужик оторвался от кружки:

- Разве что предложить им взыскать ущерб с представителя, а не лично с виноватого.

Герсими коротко взглянула при этом на Кетиля, но тот отмахнулся:

- Чтобы брать с представителя, эльфам надо знать, из каких мест воры. А они и спросить не догадаются, схватят, в лучшем случае, самого богатого купца в городе, решив, что между собой люди разберутся. А как разберутся и кто разорится при этом – не господская забота.

- Да чего им разбираться. Назначат самого виноватого, как того Кальва, и готово.

- А если нет? – не унимался Хейлан. - Если дальше выяснять станут? Тут каждый второй, если не каждый первый хоть по мелочи, но запачкался! Если ждать, пока всех найдут, то как раз всех и выгонят, не разбираясь уже! И хорошо, если просто выгонят! Бес бы с ними, с ихними городами! Но в неурожай вы к кому пойдёте, если с эльфами сейчас разругаемся? А с болезнями всякими?

- А мне прабабка говорила, - снова вклинился рябой, продолжая чиркать ножом деревяшку, - что в старину к людям никакая немощь не липла, а как к Синим горам подошли и начали с эльфами якшаться, так и началось.

- Ты-то чего предлагаешь? – Кетиль, щурясь, повернулся к Хейлану. – Тоже вон, всей толпой сходить покаяться? Да может, и лучше, если погонят. Без них справимся.

- Может! – кивнул Хейлан. - Но лучше б мы сами решали, от какой помощи отказываться, а не отговаривались потом так, получив пинка под зад!

Ругаясь себе под нос, он выпутался из лавки и соседей и пошёл прочь. Его не останавливали.

На пороге он обернулся, но оживлённая компания вокруг Кетиля говорила уже о другом. Герсими, потрясая указующим пальцем на картинки с кушаньями, высмеивала нарисованное вверх ногами слово “рыба”, а Кетиль возражал, что всё правильно: дохлая рыба всплывает кверху брюхом, а живой здесь не кормят. Когда они начали спорить, не нужно ли тогда перевернуть и слова для видов мяса и птицы, Хейлан сердито выпятил челюсть и вышел.

***

Куруфинвэ никакого отношения к пограничникам не имел, но затею с привлечением эдайн на службу считал своей, так что на учениях бывал часто, хоть для этого и приходилось пробираться к полю за городом через ярмарочные ряды у рынка, наспех возведённые не собиравшимися упускать многолюдную оказию торговцами. К строевым занятиям прилагалось бесплатное питание для всех и зачисление в стражу – для лучших, так что желающих хватало.

Тьелпэ, обычно не проявлявший интереса ни к ярмарке, ни к учениям, в этот раз увязался следом – посмотреть на какие-то стеклянные капли из Таргелиона, привезённые последним обозом. Самого Куруфинвэ достижения стекольщиков волновали мало – при атаке на Ангамандо всё равно не помогут – так что рассказы то ли об удивительной прочности, то ли об удивительно ломких хвостах этих капель он слушал вполуха. Заинтересовался только, когда Тьелпэ упомянул, что эдайн сами хотя и не могут выплавлять стекло, но умеют угадывать происхождение чужого – в чём-то похоже на наугрим, тоже компенсирующих отсутствие осанвэ разными выдумками. Куруфинвэ, начавший было слушать, снова потерял интерес. Осанвэ у эдайн дало бы хоть какую-то надежду приучить их к слаженной работе – очень бы кстати пришлось, на фоне вчерашних многочасовых и безуспешных попыток повернуть строй копейщиков по команде, когда эдайн толпились, наступали друг другу на ноги, поскальзывались, падали, роняли соседей, ломали копья, - словом, делали всё возможное, чтобы даже самые медленные орки успели добежать и вклиниться в строй до завершения манёвра.

Ярмарку, судя по всему, организовывали они примерно так же. Если на рынке хотя бы ряды друг на друга не находили и между прилавками почти всегда можно было пройти, не спотыкаясь о мешки и бочки, то ярмарку как явление временное, очевидно, посчитали свободным от обычных городских правил. А может, просто ставили самодельные столы где придётся, не задумываясь. Самые вкусно пахнущие тут же облепляла толпа прохожих, заполняя улицу чуть ли не до противоположных стен домов, а потом через эту толчею пытались протиснуться телеги с новым товаром и ошалевшими от гомона лошадьми.

- Им что, рынка мало? – хмуро спросил Куруфинвэ то ли у сына, то ли у пространства, глядя на эдайн, непривычно не спешащих уступить дорогу. – Как только с этих складов что-то до города довезти могут? Если этот кошмар продлится ещё пару дней, мы вообще без хлеба останемся?

- Не останемся, - ответил Тьелпэ, тоже высматривая, с какой стороны лучше обойти толпу. – Тинто ещё до начала сборов перевёз часть зерна на север.

- Предусмотрительно, - хмыкнул Куруфинвэ.

- Да. Пока его не было, накопилось проблем, но он быстро всё решил.

Куруфинвэ коротко глянул на сына, как старательно тот делает вид, что случайно заговорил про своего приятеля. Тряхнул головой и пошёл через толпу, бросив через плечо:

- Вот чем он занимается, вместо того, чтобы за складом следить?

Тьелпэ охотно воспользовался поводом и принялся рассказывать о достижениях Тинтаэле в обычной работе и в пресечении пропаж. Половина рассказа тонула в окружающем шуме, но и услышанного Куруфинвэ вполне хватило, чтобы сделать вывод, что стекляшки сыну понадобились именно сейчас совсем не случайно. Значит, пожаловался. Все они горазды за чужими спинами прятаться… Кто именно они, Куруфинвэ додумать не успел, едва не столкнувшись с отходящим от прилавка мужиком с полной чашкой в руках. От самого мужика Куруфинвэ бы увернулся, но тот испуганно ойкнул, увидев перед собой целого эльфа, лихорадочно попятился, выставив кружку перед собой, налетел на соседа по очереди, получил от него тычок локтём и невнятное “куды прёшь!”, и, споткнувшись, упал – куда угодно, только не на эльфа!