- Проще. Ну взял один, ну три. Но четырнадцать?

Глаэрет явно не собиралась вникать в мотивы столь глубоко обидевших её людей и только махнула рукой:

- Ну так и людей не трое и даже не четырнадцать. Пока ещё всех ножами обеспечишь… Не знаю, может, родне в подарок берут? Они же сами ничего не умеют! Обувь у них рвётся за несколько лет всего, ножи не режут, и вообще.

- Что-то тут не так, - задумчиво сказал Тинто, помолчав. - Они понимают, что так делать нельзя, иначе бы не выдумывали имена.

- Конечно, понимают. Собака тоже понимает, что со стола красть еду нельзя, потому и прячется потом, когда хозяева вернутся.

- Но они же не воруют. Сломалось, взяли новый… Мы же сразу сказали, что так можно…

Тинто задумчиво крутил в пальцах перо. Что-то тут не сходилось. Знают, что неправильно, но всё равно делают. Для этого должна быть причина. Более веская, чем просто лень.

- Да не знаю я. – Глаэрет закрыла книги и встала. - И кого спрашивать, тоже не знаю. Но я из-за них, пока не разобралась, сама уже начала думать, что неправильно записываю! Пойду покажу вот Лонаэру… А ещё, - обернулась она уже от двери, вспомнив, - Калайнис недавно ходила одному такому куртку отнести, чтобы не замёрз. Я ещё удивилась, неужели ему сразу куртку не выдали, когда только приехал? Так он даже подтвердил, что выдали, да. Но с тех пор куртка куда-то делась.

- Да? Это кто был?

Девушка обняла книги покрепче, вспоминая.

- Который у Тьелперинкваро учится.

- Хейлан? – удивился Тинто.

- Да, точно.

- Хм. Ладно, попробую у него спросить.

- Спроси, - решительно кивнула. - Может, он тебе объяснит, куда они все эти вещи девают. И почему в моё дежурство-то? Что я им плохого сделала?

***

Хейлан сидел в своей комнате за столом, по которому были разложены разномастные лоскутья, и накладывал на каждый понемногу пыли с каменной крошкой, зачёрпывая ложкой из миски. Миска оставалась заполнена ещё примерно наполовину, а часть её содержимого покрывала стол подозрительно правильными, хоть и нечётко очерченными кругами.

Парень отложил ложку, привычными движениями один за другим увязал в каждый лоскут по паре щепоток пыли и сгрёб всё на дальний край стола вместе с миской. Ближний край он протёр мокрой тряпкой, взял наугад один из узелков и сосредоточенно потряс его над столом, как будто просеивая муку через слишком частое сито. Мука послушно просеялась, налипая на влажный стол и защекотав в носу – Хейлан поспешно зажал нос пальцами, чтобы этот чих не закончился такой же пыльной бурей, как прошлый.

На эльфийской шахте, куда он ездил с Гвельвилосом, его больше всего поразило не то, как эльфы своей магией безошибочно находят нужную жилу. И не то, как они ловко откалывают огромные глыбы разными хитроумными приспособлениями. И даже не то, что они бросают без присмотра решительно всё, будто вовсе не знают, что такое воры.

Больше всего его поразило, что уже в лагере, разбитом здесь же при шахте, нельзя отличить только что поднявшихся из шахты – и просидевших весь день в шатре. За пределами шахты все были чисто вымытыми и опрятно одетыми, как будто не камень добывают, а прогуливаются по этой своей библиотеке в городе.

И ещё в шахте никто не кашлял. Им с Гвельвилосом тоже дали такие повязки на рот и нос, и озадаченный Хейлан счёл за лучшее молча повторять за эльфами, а дурацкие вопросы приберечь для более важных вещей. Сперва он просто таращился по сторонам, бездумно замечая такие же повязки у всех, и только когда отколотый пласт щебёнки и глины взметнул столько пыли, что свет лампы рассыпался в ней, как в тумане, Хейлан наконец понял. Оказывается, дышать пылью под землёй не обязательно.

Всю обратную дорогу он не давал покоя Гвельвилосу, хотя тот сразу предупредил, что таких повязок не делал никогда и не знает, как. А в Аглоне Хейлан сразу взялся за опыты, загоревшись мыслью сделать такую повязку самому, да хорошо бы ещё из обычного человеческого полотна, а не каких-то эльфийских волшебных паутинок.

Самые простые ткани, какие были под рукой, он испробовал сразу же по возвращении и быстро убедился, что толку от них чуть - что от сухих, что от мокрых. Какие потоньше, не задерживали никакую пыль вовсе, а плотные, вроде промасленного холста, сначала обрадовали Хейлана – пока он не сообразил, что через такой холст и дышать не получается. Следующие дни он после учёбы бродил по рынку в поисках тканей со всех концов света, и был приятно удивлён их количеством и неприятно – ценой. Хорошо хоть торговцы почти все соглашались отдавать мелкие обрезки за бесценок, но самых тонких и дорогих тканей приходилось покупать больше, чтобы проверить, не пойдут ли они в дело, если сложить их в несколько раз.

Этим Хейлан и занимался сейчас, за нехваткой рук помогая себе зубами, когда в дверь сперва постучали, потом вошли, правильно истолковав невнятное приглашающее мычание. Гость оказался Тинтэлем, удивлённо уставившимся на странные человеческие ритуалы с жеванием кожи. Немного смутившийся Хейлан выплюнул шнурок и встал поздороваться, гадая, как бы вежливо спросить по-эльфийски, зачем такой важный господин припёрся к нему без приглашения. Подошедший Тинтэль с таким же недоумением разглядывал запасы пыли в миске, припорошенный стол и разномастные узелки. Но спрашивать ничего не стал, решив, видимо, что от диких людей и не того можно ожидать. Мало ли, вдруг они испокон веков по осени вяжут пыль в тряпицы.

- Ты очень занят? – спросил Тинтэль, глядя как Хейлан от растерянности укладывает шнурки ровненько один к одному. - Можешь на пару вопросов ответить?

- Могу, а что такое?

Отвечать на вопросы ему не хотелось. Разумней было не клянчить на рынке лоскутья и не толочь землю в кухонном горшке, а попросить готовые повязки у эльфов – только просить что-то у эльфов ему хотелось ещё меньше, чем объясняться. Но Тинтэля интересовало вовсе не это.

- В общем, мне тут сказали, что тебе за полгода выдали со склада две куртки, - огорошил он Хейлана, и тот живо изменил мнение насчёт вопросов об узелках. На то, чтобы задушить панику и прогнать из головы хоровод мыслей об эльфийских казнях для такого случая, ушло ещё несколько непростительно долгих мгновений.

- Ну… да, - осторожно сказал он, наконец. Радуясь, что хотя бы не сшиб ничего со стола с перепугу. - А что?

- Ну, дело в том, что у нас люди часто берут по нескольку одинаковых вещей, как оказалось. И мы не можем понять, зачем. Вот думал, может, ты знаешь?

- А почему ты меня спрашиваешь? – взъерошился Хейлан. - Я что, больше всех взял? Я вообще эту вторую куртку не просил даже, Калайнис мне сама её всучила.

Тинтэль посмотрел на него странно и пояснил:

- Я тебя спрашиваю, потому что я тебя знаю. А других не знаю.

- И ты не знаешь, зачем кому-то могут быть нужны хорошие вещи? – буркнул Хейлан, убедившись, что эльф нарочно прикидывается дураком.

- Несколько одинаковых?

- Ну так лишние всегда продать можно.

- Продать… – медленно повторил Тинтэль, просветлев лицом. - Им денег не хватает?

Хейлан снова уставился на него с недоверием. Нет, ну точно притворяется, не могут же они настолько уж ничего не соображать!

- Деньги лишними не бывают, - буркнул он. И опять подозрительно нахмурился: - Вы же сами тоже торгуете. И с нами, и со своими, и с гномами этими. Чего тут непонятного?

- Ну мы своими вещами торгуем, - небрежно оскорбил всё человечество Тинтэль. Хейлан возмущённо запыхтел, борясь с желанием огрызнуться и не представляя, что вежливого можно на это ответить.

Но Тинтэль и не дожидался его ответа. Кивнул задумчиво.

- Ясно. Хорошо, спасибо. – И обернулся, уже направившись было к выходу. – О! А ты не знаешь, кто это делает?

- Что? Торгует? – Хейлан растерялся окончательно. Он только что был вполне уверен, что сейчас его потащат запирать в какой-нибудь погреб, пока не придумают достаточно суровое наказание, а эльф вместо этого вдруг решил уходить. И так же вдруг передумал.