- Отец недавно говорил, что я даже не понимаю, насколько я не понимаю других. Я пытаюсь, когда некого спросить, но это утомительно и неэффективно. В мастерской мне проще.
- То есть, ты бы предпочёл вообще жить один? - недоверчиво уточнил Майтимо.
В задумчивости Тьелпэ даже перестал разворачивать свёрток на мгновение, но потом качнул головой:
- Мне нравится наблюдать.
Майтимо помолчал, раскладывая зубила в ряд на куске старой замши и пытаясь так же уложить в голове представление о племяннике, наконец-то переставшее метаться из крайности в крайность. Он просто не умеет общаться. Его никто этому не научил.
- То есть, тебе просто неинтересно разговаривать? – спросил Майтимо, проверяя теорию.
- По делу интересно.
Какое-то время они снова работали молча, потом Майтимо улыбнулся:
- Беру свои слова назад. Ты похож на кого угодно, только не на Феанаро.
- Он понимал, на что обижаются? - хмыкнул Тьелпэ.
- Не знаю, – задумчиво сказал Майтимо. – Скорее всего, понимал. Но ему было всё равно.
Параллельно разговору Тьелпэ то рассеянно гладил будущий подсвечник, то так же рассеянно смотрел по сторонам, вновь и вновь цепляясь глазами за венец. Но заговаривать на эту тему не спешил – пока Майтимо не переложил венец в сторону, освобождая место для замши с зубилами.
Тьелпэ молча подал ему нужный инструмент и помог придержать заготовку, а потом всё-таки заговорил, когда Майтимо уже не чаял дождаться.
- Отец давно тебе его отдал?
То ли Курво рассказывал ему об этом венце, то ли он просто услышал автора. Переспрашивать Майтимо не стал.
- Почти сразу как вы приехали.
- Ты будешь его носить? – спросил Тьелпэ, ещё помедлив.
Майтимо снова посмотрел на венец, выпрямляясь и укладывая руку с зубилом на стол. Незадолго до передачи короны Курво несколько раз подходил к нему и спрашивал, многозначительно шевеля бровями, вполне ли старший оправился, наведёт ли порядок, поставит ли на место зарвавшиеся младшие дома, а то как бы отношения не начали снова накаляться. Майтимо заверил его, что всё уладит – и сдержал обещание. Может быть, немного творчески. Нолофинвэ, хоть с ним и не договаривались ни о чём заранее, подарок принял со всеми подобающими случаю красивыми фразами о недопустимости вражды и надежде на полное примирение. А братья отреагировали… предсказуемо. Они едва дождались, пока останутся без посторонних, и тогда уж скандал бушевал до тех пор, пока Майтимо не рявкнул всем умолкнуть и не напомнил, что с венцом Финвэ или без, но первый дом он по-прежнему возглавляет и отчитываться перед ними не обязан. Если не успокоить, то хотя бы утихомирить братьев это помогло. Только Курво продолжал страдать до сих пор, но и тот с умеренной громкостью. Боялся зашибить недолеченного, что ли.
- А почему ты спрашиваешь?
- Просто, - пожал плечами Тьелпэ. - Интересно. – И снова взялся за ножовку, не настаивая на ответе и не дав понять, какой ответ ему больше понравился бы.
- Не знаю, Тьелперинкваро. Это… Сложно. Я не хочу обидеть Курво, ему и так тяжело. Но и… - Вздохнул, запустил пальцы в волосы. Тьелпэ только кивнул в ответ, и он спросил прямо: - А ты, наверное, разделяешь мнение отца по этому поводу?
- Я думаю, он согласен, что это было правильное решение. Просто оно ему не нравится. – Тон у него снова стал тщательно вежливым, немного ожив только в конце.
- Я знаю. А ты как считаешь?
- Я тоже согласен, что это было правильное решение.
Майтимо вздохнул, забирая у него подсвечник:
- Хорошо, Тьелперинкваро, спасибо. Памятуя всё, что ты мне сегодня сказал… Я вижу, тебе неинтересно со мной. Я не обижусь и могу закончить сам.
Тьелпэ с сомнением посмотрел на него, на заготовку, с таким похожим выражением лица думая о чужих способностях и загубленном камне, что Майтимо опять усмехнулся. И с нажимом заверил его:
- Справлюсь.
Перед уходом Тьелпэ ещё раз с сожалением посмотрел на заготовку, но спорить снова не стал. Окончательно убеждая Майтимо в том, что общается с ним не по старой дружбе, а как с главой дома.
Впрочем, мнение о нём у Майтимо улучшилось – особенно когда неприятные ассоциации из прошлого снова сменились интересом. Жаль, что нет времени с ним повозиться. Глядишь, удалось бы выяснить, что там прячется под вежливостью. Например, ясно, что от вопроса про Курво он ушёл, но какие отсюда делать выводы? То ли он не понял, что от него хотят услышать, и потому ответил формально. То ли не хочет ни с кем обсуждать отца. То ли ему тема неприятна. А может, он просто устал общаться. Поди пойми.
***
В Дортонион въезжали с юго-востока. Пару дней отдохнув на Аглоне (и передав Халиону список размытых участков дороги), двинулись сразу в горы. Была мысль проехать по Ард-Гален и перейти восточным перевалом, пониже, но никто толком не знал, в какой части Дортониона нужно будет искать лордов. Крепостей они не строили, только дозорные башни и посты по северной границе, где чаще всего появлялись орки, да вроде южнее был более-менее постоянный лагерь. Так что решили, не делая крюк, подняться к перевалу здесь и дальше уже узнавать у дозорных. К тому же погода установилась тёплая, снега в горах никто не ждал.
Снега там и не было, зато сразу за водоразделом лежала брюхом на скалах мутно-серая туча, всем видом намекая, что была здесь всегда и никуда уходить не собирается. В это, в общем, верилось: мокрым вокруг было абсолютно всё от скальных выступов по сторонам до одеял в сумках. Под ногами осторожно ступающих в промозглом тумане лошадей журчали ручьи, а мох на камнях, как губка, напитался водой, с хлюпаньем даря её путникам, стоило только надавить или хотя бы задеть плечом.
Из тучи скоро выехали, но она всё равно висела над головой, как грязно-белый потолок, время от времени спуская туманные языки и ероша ими макушки деревьев. Вместо тумана начался дождь, крупными каплями стекая по тёмным стволам сосенок, ручейки слились в один большой, и лошади то и дело переходили с одного его берега на другой, выбирая дорогу если не суше, то хотя бы ровнее. А скоро где-то внизу и сбоку многообещающе зашумела невидимая за деревьями речка, и Айраутэ тронул коня, догоняя Малторнэ.
- Скоро темнеть будет, где остановимся?
- За речкой. – Малторнэ для наглядности махнул рукой куда-то вперёд. – Там скоро брод будет, а за ним стоянка с навесом и сухими дровами. Там заночуем, утром выедем и к обеду будем уже в лагере.
Айраутэ прислушался к шуму воды и уточнил, хоть и подозревал уже, что услышит в ответ:
- Ты уверен, что по такой погоде этот брод проходим?
- Конечно. – Малторнэ, вопреки обыкновению, не стал сыпать подробностями, а просто поехал вперёд. Айраутэ не мешал, а вскоре с ним поравнялся Финдекано, подтвердивший, что и стоянка, и брод действительно есть, и что осенью, когда он только ехал в Химринг, вода там не доходила и до колена. Айраутэ это успокоило мало, особенно когда за очередным поворотом река подошла ближе к тропке, и между валунами стало видно и бурую вспененную воду, и затопленные полянки. На одну из таких они как раз вскоре и вышли. Речка здесь растекалась широко и, видимо, обычно мелко. Сейчас же тропа уходила прямо в воду, и трава по её краям стелилась по поверхности, как водоросли, цепляя принесённую течением грязную пену и мелкий лесной мусор. Лошади упорно не хотели лезть в мокрую хлюпающую под копытами траву и, брезгливо поднимая ноги, разбрелись вдоль опушки. Айраутэ это пока устраивало, всё равно нужно было подождать растянувшийся отряд и осмотреться.
Противоположный берег отсюда казался выше, но и там деревья росли прямо из воды. А ниже по течению из реки торчали макушки камней, вокруг которых волны бурлили и наскакивали друг на друга с угрожающим рёвом. Глубоко там вряд ли было, но Айраутэ как раз предпочёл бы глубину. Если умеешь плавать, утонуть даже в быстрой воде сложнее, чем приложиться головой или коленом о камень.
- Что, страшновато? – весело поинтересовался Малторнэ, остановив лошадь рядом и успокаивающе гладя её по шее.
