— Я позабочусь, не назовут! — Иван положил руку на плечо Ахмосу. — Не поверил же Тутанхамон в сплетню, что ты Сехемра рассказал, будто я убийца противный. Так что, доложу я фараону, будто ты письмо моей матушке повез. Только больше Майати на глаза не появляйся. И еще вот что… дай-ка папирус и палочку.

Ахмос послушно протянул чужестранцу названные предметы и тот, усевшись на кровать, начал писать очень важный исторический документ, естественно, на русском языке. Как Дураки уже поняли, начертанное ими на родном, мерещилось кеметцам начертанным иероглифами. Поэтому, задумываться над стилем документа особо не приходилось. Вот и вышло.

"Фараону Тутанхамону Эхнатоновичу,

разум, здоровье, сила,

от писца Ахмоса

ЗАЯВЛЕНИЕ

Прошу командировать меня в Бобруйск для решения важных внешнеполитических и дипломатических вопросов.

Ахмос (дата, подпись)

Разрешение службы безопасности Кемета Дурак И.И. (дата, подпись)

Интересно, каким образом этот документ предстал в сознании Ахмоса, но он все понял и начертал свое имя, обведенное защитным картушем, как раз там, где Иван отметил место для подписи.

— Клянусь, что больше не встречусь с Майати. Думаете, зачем я ей нужен? — шепнул писец. — Она боится в одиночку во дворец ходить. Говорит, что ее там узнать могут и убить.

Дурак и поверить не мог такому везению.

— Ну все, езжай! Чем быстрее, тем лучше! Бобруйск, учти, на севере!

Иван помахал ему рукой и ушел в направлении погреба. А Ахмос остался в одиночестве. Правда, не надолго.

Дома программиста ждали уставшие Маша и Хоремхеб. Девушка зажгла новогодние свечки-ёлочки, и при убогом, но все же свете, они с военачальником играли в "Дурака". Азартная игра настолько понравилась кеметскому подданному, что он и не заметил, как пролетело время, и вернулся сыщик. Правда, уровень игры с Машей оставлял желать лучшего, но… что имеем. Когда на пороге появился Иван в блестящем новогоднем парике с маской мультяшного волка в руках и с двумя папирусами, и его сестра, и военачальник, ухмыльнулись.

— Беспонтовый из тебя Анубис, — прыснула девушка, глядя на маску из папье-маше.

— Неужели добыл? — не верил своим глазам Хоремхеб.

Иван молча протянул свитки хозяину:

— Элементарно! Хотя, это только так кажется. Меня опять чуть не убили, Машка, только в этот раз я им задал жару!

Сестра лишь покачала головой. Эх, видела бы мама все выходки своего сына. Никаких нервов у нее бы не хватило.

— А вы, господин Харин-Хлеб, — обратился сыщик к военачальнику, — проследите, чтобы ваш грамотей Ахтунг, то есть Ахмос, завтра же утром в Бобруйск отправился. Овец считать, например.

Лицо его вытянулось от удивления, а чужестранец продолжал:

— Преступников — в Сибирь! Правда, господин Харин-Хлеб?

— Так это он, негодник? Так и думал!

— Ха-ха, ваши бумаженции, — ухмыльнулся Иван, — это все мелочи, парня спасать надо, пока один преступный элемент не довел его до греха. Так что, в Бобруйске ему будет только лучше!

Хоремхеб одобрительно посмотрел на чужестранца. Эх, недооценил он парня при первой встрече.

— Да, — он поднял указательный палец вверх, — вы бы, господин Иван, еще мое имя правильно произносить научились: Хо-рем-хеб, поняли? А то какой-то странный у вас акцент.

Маша торжествующе посмотрела на военачальника. А вдруг да поставит ее брата на место.

— Ну… — промямлил программист, — Ха-рин-хеб.

— Уже лучше! Учись! — похлопал его по плечу довольный главнокомандующий, покидая дом.

В комнату писца зашёл высокий человек, закутанный в леопардовую шкуру.

— Ну что? — спросил он.

— У меня две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

— Давай плохую, а потом хорошей обрадуешь…

— Иван Дурак сослал меня на север, в какой-то Бобруйск.

— Ладно, без тебя справимся, езжай. Найди этот город… Бобруйск, а потом Кемет его завоюет. Пусть думает этот Дурак, что избавился от одного из нас. А что же тогда хорошая новость?

— Дурак легко заглотил нашу наживу. Он поверил, что принцесса жила в Асьюте… И еще… Теперь они будут искать вовсе не там, где нужно… А наша милая в храме Таурет…

— Тссс… стены тоже слушать умеют! — шепнул человек в шкуре.

Если бы они знали, что в этот момент прямо у двери кое-кто, кому не спится, стоял и слушал весь этот разговор, были бы более осторожны.

— Значит, храм Таурет… — шепнул под нос Небхеперура. — Сехемра…