Он вскочил и попытался вслепую атаковать кого попало, но тут же подсечкой был повален на траву, и такая же точно полоска ткани стянула его ноги. Попался!

— Убьем? — шепотом спросил напарницу ряженый.

На этот раз он старался изо всех сил изменить свой голос, чтобы пленник не догадался. Значит, тот когда-то сталкивался с зверобогом и мог узнать его. Но Ивану и в голову не приходило: кто же был перед ним.

— Он слишком много знает, чтобы быть живым!

— Нет, — тихо сказала девушка, — я хоть и боюсь его, хоть он и зовет меня этим страшным именем "И-ра", но если мы позволим крови этого хетта или кем там он является пролиться на земле Кемета, то их владыка вправе объявить нам войну. А ты, мой фараон, не справишься сразу со всеми неприятелями.

"А Ирка права, — подумал Иван, — нечего на Россию свои войска насылать, если бы не засунули мне в рот кляп, то я бы поведал вам, как облажались татаро-монголы, шведы, Наполеон и Гитлер: сразу бы расхотелось с нами, русскими, связываться, с нами лучше жить дружно! А то еще обидимся!

Но ответ Анубиса был каким-то не совсем логичным:

— Вы не боитесь убивать полукровку Тутанхамона. А на этого рука не поднимается!

— Тутанхамон, Сменхкара — хоть и полукровки, но они подданные Кемета, мой фараон.

Как легко она называла своего сообщника фараоном. Будто бы этот человек вершил судьбы людей уже не один десяток лет. Но Иван был крайне благодарен девушке за то, что она не позволила лишить его жизни.

— Если мы отпустим его, то наше Дело… — начал Анубис, покрепче завязывая узел на затылке у пленника, чтобы кляп держался и не выпадал.

— Я знаю, что ничего хорошего тогда не будет. Но я бы сдала его Тутанхамону как вора, заговорщика, нещадного убийцу. Люди быстро забывают хорошее и начинают верить в плохое. Фараон велит закопать его заживо или сошлет на работы, мы от него легко избавимся, не марая собственных рук!

— А вы расчетливы! — похвалил сообщницу и любовницу заговорщик. — Трон вам заказан! Если бы заметил такую сообразительность за вами лет шесть назад — не видал бы Тутанхамон власти, как собственных ушей!

Он поднял пленника и перекинул через плечо. Да, нелегкая ноша досталась Анубису! Семьдесят килограмм! Для низкорослых кеметцев это было слишком. Хотя, чего его жалеть — как легко с бочкой справился.

— Бросим его в подземелье, а утром доложишь фараону, — скомандовала девушка.

Заговорщик шел медленно, часто останавливался, а вскоре и вовсе положил ношу на землю и потащил за ноги, словно мертвеца. Если бы программист мог кричать, то он бы запросто заявил: "Вы нарушаете правила обращения с Иванами Дураками! Хорошо еще, что дверь в подземелье была недалеко от того входа в помещение, куда прошли Анубис с девушкой. Они стащили пленника вниз по лестнице и бросили среди мешков с зерном.

— В Древний Бобруйск, в ссылку, животные! — заорал Иван, у которого слетела повязка со рта в то время, когда его волокли по полу. — Ирка, ты что? Совсем с ума сошла? Это же я, Иван! Я люблю тебя, Ирка!

Парень вдруг вспомнил сон, в котором его любимая просила почаще называть таинственную незнакомку ее именем. А вдруг, в этой странной египтянке откуда-то взялась частичка Иры? Недаром боится заговорщица гостя из будущего. Когда она его видела? Один раз, у храма Аменхотепа, ночью. Тогда Иван еще не был знаком с Тутанхамоном. И единственное, чего могла тогда бояться таинственная незнакомка, — имя Ирины Семеновой. Надо будет с ней разобраться, странная какая-то девушка. И не забыть: она хладнокровная, змеюка, и не дышит.

На радость пленника Анубис не стал возвращаться, чтобы заново засовывать в рот Ивана выпавший кляп.

Под землей вечная ночь. Да и какая разница, если на глазах завязана тряпка. Но что же теперь ждало сыщика-неумеху: клевета, немилость, расправа… Ему придется оправдываться перед фараоном в присутствии одного из заговорщиков. Иван был просто-напросто уверен, что мужчина, переодевшийся Анубисом, ему знаком. Теперь он знал, что королева-мать Кия ни при чем. Эйе — не заговорщик, так как ряженый слишком строен для того, чтобы быть советником. Девушка. Ира. Кто же она? Она имеет права на престолонаследие, какая-то двоюродная родственница, попавшая в немилость. Нужно срочно спасаться и разбираться во всех плетущихся интригах. Ждать до завтра — себе дороже, фараон хоть и добр, но он скорее поверит клеветнику, нежели странному гостю из неведомой страны.

Что делать? Не гусеницей же ползти по подземелью, огибая мешки с зерном. Да еще и вслепую! Сколько сейчас времени — не ясно. Дверь в погреб закрыта, на небо не посмотришь, тут окон нет, часы — на запястье левой руки.

— Что будем делать, Баст, — шепнул Себек, высунув голову из лаза, что вел в погреб.

Кошка грациозной черной тенью неслышно спустилась на несколько ступенек и посмотрела на Ивана, сидевшего в дальнем углу погреба.

Когда она выбралась в коридор, то обратилась женщиной и достала из кармана делового костюма устройство, чем-то напоминающее сотовый телефон. Она щелкала на одну кнопочку и внимательно рассматривала лица и профили всех, кто был поблизости.

— Что же, поиграем, — улыбнулась она, выбрав понравившийся профиль.

— Эх, — тяжело вздохнул Себек, — если Ра узнает о твоих забавах…

— Сматываемся, не забудь включить камеру, — прошипела она, оборачиваясь обратно кошкой.

Кажется, что прошла целая вечность. Ну, не три тысячи лет, к сожалению, но два дня — запросто. Правда, в таком состоянии, как было у Ивана, день был равен от силы десяти минутам, ну максимум часу.

А еще хотелось спать. Просто закрыть глаза, забыться и отдыхать. Все равно, уже ничего не изменишь, веревки не снимешь, дверь не откроешь. Легче уболтать фараона, чем докричаться до кого-нибудь из слуг.

Иван не заметил, как заснул и очутился в четвертом купе фирменного поезда "Минск-Москва том самом тринадцатом месте. Сначала программист даже удивился, что он свободен, обрадовался, что едет в столицу. За окном проносились сосны, ели, поля, покосившиеся телеграфные столбы, пасущиеся стада. За пять лет учебы и постоянной езды из России в Белорусь и обратно Дурак выучил дорогу почти наизусть. Сейчас поезд проезжал по пригородам Смоленска. И вот открывается дверь, на пороге стоит она, рыжая Иришка в зеленой форме с погонами. "Ваши билетики", - говорит она. И он протягивает проездной документ, она отрывает напечатанный через копирку купон, дырявит переливающийся кружочек из фольги на верхней странице билета и отдает его обратно Ивану. "Чай, кофе, сканворды", - прочеканила она избитую фразу. "Ира, я тебя… — начал Иван, и как всегда сорвалось, — прошу я тебя, Ира, спаси меня из погреба во дворце у Тутанхамона! Это ты меня туда засунула! "Ваня, это меня ты спаси! У тебя еще есть время, у меня — почти нет! — вдруг сказала девушка, глядя на него грустными зелеными глазами. И тут проводница стала какой-то не правильной. На удивление парня в руке у не-Иры, откуда ни возьмись, появился серый фонарик на батарейках, она включила его и посветила ему в глаза. И прежде, чем он зажмурился, заметил, что проводница вдруг стала намного ниже, а волосы ее — короче.