Губернатор Анатолий Горбонос, выйдя из машины, победительно улыбнулся, привычно готовый обаять каждого, особенно женщин, своей унаследованной от предков казацкой статью и мужской красотой сухой, породистой головы – седовласой и седоусой, с чёрными густыми бровями. Но улыбка быстро слетела с его губ, когда он увидел, что встречают его только кучка людей, толпившаяся на фоне невысоких корпусов из силикатного кирпича с частыми бельмами заложенных окон. Очевидно, даже ради дорогого гостя директор не счёл нужным прерывать производственный процесс и выводить коллектив во двор.
Лицо губернатора стало озабоченным. Чтобы скрыть досаду, он пробормотал: «Ну показывайте, что тут у вас хорошего», – поскольку знал, что экскурсия по заводу включена в заранее согласованную программу мероприятия. Директор повёл всех к одному из корпусов, где перед входом каждому вручили накидки из голубоватого прозрачного пластика и такие же шапочки. Переступив порог, гости оказались на отгрузочной площадке, где громоздились штабеля поддонов, уставленных стеклянными банками с овощными консервами. Губернатор заулыбался одобрительно при виде такого изобилия и благословляющим жестом прикоснулся к банкам. Затем все проследовали в кетчупный цех и начали знакомство с ним с варочного отделения, где всё, как в бане, обволакивал туман из горячего пара. В основной части того же цеха было светло и почти безлюдно: там работали автоматические линии под управлением нескольких наладчиков.
Каморин шёл следом за директором и прислушивался к его разговору с губернатором. Речь шла о том, что заводу трудно с закупкой сырья. Чтобы работать не в убыток, кабачки нужно закупать по цене три с половиной рублей за килограмм, тогда как предприятия других регионов платят за килограмм пять рублей. Так что местные селяне если и выращивают этот овощ, то стараются сбывать его за пределами области. Не так-то просто закупать и другие овощи, например сладкий перец, потому что первый, летний, сбор его идет в магазины и на рынок, где цена выше и плата наличными. А завод наличными платить не может. Поэтому для него сезон переработки перца начинается только в середине сентября. Но в этом году третьего октября случились заморозки на почве, и еще не убранный урожай погиб. Вот почему переработать в этом году запланированное количество перца предприятие не сможет.
Губернатор спросил о численности работающих. Оказалось, ныне, в самый разгар сезона переработки, на предприятии трудятся триста двадцать человек. Если объем товарной продукции за год, – а это шестьсот миллионов рублей, – разделить на число работающих, то на каждого получится почти два миллиона рублей.
– Это мало, потому что и самый хреновый крестьянин столько производит, в среднем же больше – на пять-десять миллионов рублей, – пробасил губернатор, с явным удовольствием ввернув мужицкое просторечие.
– Нужно учитывать, что у нас сезонный характер работы, – заметил директор. – Вот переработаем к зиме всё закупленное сырьё и закроемся до следующего сезона.
– О ваших проблемах с сырьём мы поговорим на совещании, – пообещал губернатор. – Как раз для решения их нами предлагается специальная программа.
Другие производства директор счёл, по всей видимости, недостойными показа, и по завершении осмотра кетчупного цеха экскурсия закончилась. Все вышли во двор, где под открытым небом состоялась краткая пресс-конференция. Губернатор торопливо раскрыл журналистам суть новой программы поддержки производителей и переработчиков сельскохозяйственной продукции за счет средств областного бюджета. Идея этого начинания заключалась в поощрении кооперации предприятий аграрно-промышленного комплекса через предоставление их объединениям под названием кооперативов бюджетной поддержки – грантов и субсидий. В областной администрации полагали, что благодаря этому все заинтересованные стороны решат свои проблемы: производители сельскохозяйственной продукции получат её гарантированный сбыт, переработчики будут надёжно обеспечены сырьём, финансовые организации смогут увереннее кредитовать тех и других, областная же администрация, под эгидой которой всё это будет происходить, получит возможность более эффективно контролировать местную экономику к выгоде для всего региона.
– Рубль, вложенный в производство, как минимум пятью рублями вернётся в бюджет со всех этапов производства, переработки и реализации сельскохозяйственной продукции, – уверенно заявил губернатор. – Для нас такая схема финансирования отрасли через кооперативы будет прозрачная. Рассчитываем привлечь к этому банки. Мы продотируем расходы на заготовку сельскохозяйственной продукции и финансировать будем исключительно под контракт, под накладные.
Губернатор говорил ещё о том, что «склады нужны обязательно», и обещал хозяйствам возместить из бюджета половину средств, которые они затратят на строительство хранилищ. Их в регионе хватает для хранения лишь ста пятидесяти тысяч тонн овощей и фруктов, тогда как одних овощей произведено в этом году один миллион тонн, в том числе триста девяносто тысяч тонн – крупными хозяйствами. Недостаточны и мощности местных перерабатывающих предприятий, которые ныне перерабатывают в год только около тридцати тысяч тонн овощей – вдвое меньше, чем в советское время. Предвосхищая вопрос о том, куда сбывать продукцию этих предприятий, губернатор заявил:
– Местные предприятия аграрно-промышленного комплекса мы рассчитываем привлечь к обеспечению продуктами питания больниц и школ. Ныне на питание в учреждениях так называмой закрытой социальной сети областная казна ежегодно тратит один миллиард рублей. Мы хотим, чтобы этот миллиард обязательно вернулся в бюджет. А для этого нам нужно, чтобы сельхозтоваропроизводители, переработчики и пищевики были наши. Им следует объединяться в кооперативы. Кооператив, который представит на тендере широкий ассортимент, победит и отыграет справедливую цену.
Взглянув на часы, губернатор предложил задавать вопросы. Журналисты правильно поняли начальственный жест и вопросов задали совсем немного. После чего губернатор отбыл на совещание, на которое журналисты приглашены не были. Не вручили им и вкусных «сувениров», отчего почти каждый из них был разочарован. Впрочем, фотокорреспонденты были довольны и тем, что получили возможность сделать общее фото участников совещания за большим столом в конференц-зале здания заводоуправления.
Каморин сделал два снимка в конференц-зале и собирался покинуть мероприятие, тоже испытывая разочарование, но только не из-за отсутствия угощения. Ведь вся интрига была в том, как ответят хозяйственники на предложение областной власти, какие аргументы с обеих сторон прозвучат, на что им удастся договориться! Но журналистов без церемоний выставили за дверь. Что, впрочем, было совсем не удивительно: ведь все приглашённые должны были написать заказные материалы на основе лишь той дозированной информации, которую им дали. Пресс-службе администрации области требовались только трёхминутные сюжеты на местных телеканалах и краткие сообщения в газетах о новых инициативах губернатора.
Уже подходя к «Газели», Каморин почувствовал, что сзади кто-то коснулся его плеча, и обернулся. Перед ним стоял Аркадий Пиковец. Усталый взгляд, резкие складки, идущие от носа к уголкам губ, изрытый морщинами лоб, плешь над ним, прикрытая седым зачёсом, высокий рост и довольно плотное сложение – все эти телесные признаки Пиковца сразу выделяли его в толпе журналистов, большей частью молодых особ женского пола. Оба они, Каморин и Пиковец, примелькались на разного рода мероприятиях для прессы, раза два коротко переговарились и кивали друг друг другу при встрече, считая себя знакомыми. Хотя это, конечно, было только так называемое шапочное знакомство. При виде Пиковца Каморин не раз думал о том, что такому старику пора бы уж выйти в начальство и посылать на пресс-конференции и брифинги кого-то помоложе. Впрочем, то же самое мог бы думать и сам Пиковец про Каморина.
– Поедем на моей машине и поговорим по дороге, – предложил Пиковец, слегка улыбнувшись.
