Дорога ушла в перелесок, вильнула между холмов и поднялась повыше, убежав вперед через дикие степи и обработанные поля. Мимо проплывали редкие рощицы, где-то сбоку оставались мелкие деревни, а я все это время сидела, уткнувшись носом в маленькую книжку с черной обложкой.

К сожалению, большая половина книг, найденных в пещере, осталась для нас загадкой. Стоило их открыть, как буквы пугливо впитывались в бумагу, и выманить их оттуда не получилось никакими зельями или заклинаниями. Такие экземпляры мы с сожалением отправили в орден, для работы более опытным магам. В остальных не было особенного толка: трактаты по зельям и амулетам, информация из которых общедоступна, и такие же можно достать в библиотеке любого Магика (скорее всего, они оттуда и взяты). Эти просмотрели и оставили у Фарета: он отправит их в альма-матер при возможности, но не срочно.

А вот записная книжка Ариса оказалась куда более интересной. Потому, сняв с нее копии, оригинал я попросила оставить себе, для ознакомления. И не зря! О некоторых ритуалах, описанных здесь, я даже не слышала. Правда, и понять их было трудно: приводились схемы, длинные списки и описания нужных инструментов. Часто встречались аккуратные и подробные дополнения о том, как совершать те или иные действия; а так же обведенные в рамки тексты заклинания на старом драконьем языке.

И чем дальше я читала, тем больше было понятно, что многие записи зашифрованы - иные слова сокращены до двух-трех букв, и догадаться об их значении сложно, а иные и вовсе заменены на безобидные понятия. Например, я только с третьего раза поняла, что упоминания о каком-то "брусничном настое" имеют в виду вампирью кровь, которая усиливает действие ритуала.

Какие выводы напрашиваются? А очень даже неприятные: Арису кто-то помогал. Консультировал по нужным вопросам, возможно, еще и помогал с подбором амулетов. Может, этот кто-то и писал книжку, а пометки на полях уже потом сделаны рукой самого некроманта. И еще этот помощник владел такими знаниями, которые так просто, да за пару лет, не соберешь - и искать придется не только в Магике, даже учитывая закрытые разделы библиотек и архивов.

Разгадать некоторые записи будет трудно, а то и невозможно, но сам факт шифровки уже говорит о многом. Арис и некто неизвестный общались довольно долго - достаточно для того, чтобы некромант легко понимал все замены и сокращения.

Это вообще не радовало. Если некромант еще с кем-то работал, то другой, когда узнает о неудаче, вполне может попытаться снова добиться своего, уже с другими людьми и с другим магом. Хорошо хоть то, что работа была проделана долгая и сложная, и повторить ее получится далеко не сразу, и не за год.

Нужно найти некроманта; он единственная ниточка, по которой можно узнать о случившемся.

Вспомнив об этом, я свернула коня на дорожку к месту привала.

Разводить костер не стала: завернутый в лепешку перекус разогревать не обязательно. Отпустила пастись коня, стащив с него сумки, и принялась готовиться к ритуалу поиска.

Расстелила на земле карту, тщательно разгладила. Достала кинжал, занесла над ней, и прикрыв глаза, стала проговаривать нужные слова, осторожно, певучим полушепотом. С третьим словом повела кинжалом над картой, пока просто для того, чтобы настроиться. Потом, когда он явно потяжелел в руках, опустила лезвие пониже, кончиком к поверхности, и снова стала описывать им замысловатые фигуры, повторяя последние слова, как мантру. Пока кинжал словно живой, не дрогнул в руках.

Открыла глаза. Лезвие клюнуло карту в том же самом месте, где и вчера, уткнувшись точно в пометку.

Я выпрямилась, со вздохом ощутив, как с плеч сваливается невидимая ноша. Чужая смерть не повод для радости, но в этом случае значительно облегчает жизнь. Некроманту не удалось уйти: лежит на том же самом месте.

-"Нельзя исключать того, что он жив, пока мы не увидели его тело". - Не замедлил напомнить о себе ястреб. - "Да и результат поиска может иметь погрешности".

-Ну да, я понимаю. Но сам факт уже радует, не так ли?

-"Не могу этого не признать. Но ты все равно не расслабляйся".

-Ладно. Поняла.

За спиной отчего-то зашуршала трава. Я обернулась.

Ничего и никого. Где-то заливалась степная певчая птичка, да наверху в листьях копошился легкий ветерок. Я еще раз огляделась, прислушиваясь всеми чувствами, но ничего не нашла.

Ладно. Подкрепиться, отдохнуть пару минут, и снова в путь. У меня есть точное направление, так не буду терять времени.

***

Отступление.

Девушка, неосознанно хмурясь, быстро собрала вещи. Подумав, не стала взбираться в седло, а быстро повела коня в поводу, высматривая обратную дорогу. Постепенно ее шаги стихли в окрестных зарослях, а потревоженные веточки перестали раскачиваться.

Прогретая солнцем поляна осталась безмолвной.

На камнях, что были на ее краю, лежала, словно греясь на солнце, черная, свитая в глубок змея.

***

...Ледяной ветер, несмотря на плотную одежду, пробирал до костей; длинные полы дубленки, которые не мешали ходить или бегать, не могли защитить от его порывов, несущих с собой колючие снежинки. А я еще и забыла перчатки у камина, и сейчас спасали только глубокие карманы. Под утро воздух стал еще холодней, хотя вечером казалось, что уже некуда, и редкие звезды на горизонте мерцали ледяной крошкой, застывшей на темном небе. А прямо над головой огромным оком наблюдала полная луна, и ее холодного света хватало мне вполне, чтобы и без магии видеть след.

На деревню среди ночи напал зверь. Голодное время, подстегнуло его на то, чтобы оставить осторожность, и в открытую высадить окно в крайнем доме. Но несмотря на отощание, волкулак легко разорвал двух человек, и никакое сопротивление не помогло им.

Мы слышали крик, вспоровший ночь, и понимали, что он не значит ничего хорошего. Люди моментально подорвались с кроватей, и поспешили на помощь, но увидели только как зверь, вцепившись зубами, стаскивает по порогу окровавленный труп. Даже приближающийся огонь от факелов не заставил его бросить добычу. Он разжал зубы и со злобным визгом скрылся в сугробах за домами, только когда мне удалось попасть в него маленьким топориком.

Дыхание вырывалось сквозь шарф, вспыхивало перед лицом белыми облачками пара и тут же растворялось, инеем оседая на шарфе и краях отороченного мехом капюшона. Снег сухо поскрипывал под сапогами, хотя я старалась идти как можно осторожнее и тише, костеря себя за то, что о моем приближении наверняка узнает вся восточная окраина леса.

Наставника не было со мной. Маркус накануне ушел помогать в соседнюю деревню, где во время зимней охоты на зайцев люди случайно подняли из спячки загрызня. Поэтому я шла по еле различимым крупным следам, обрамленным частыми кровавыми брызгами, одна.

Нет, жители деревни не хотели отправлять меня одну, отлично зная, что я всего лишь ученица, и еще даже не получила метки. На севере не такие люди: они решили собраться и догнать тварь. Но слабый снег мало-помалу затирал следы, и я не могла их дожидаться. К тому же по моим следам, утопленным глубоко в снег, идти им будет куда легче.

Они собирали оружие, быстро поднимали остальных, и зажигали факелы, когда я ушла в ночь. Сейчас они наверняка идут сзади, по оставленной мной тропе; ветер иногда менял направление, и тогда до моих ушей доносился еле различимый лай их собак.

Я знала, что он ранен, причем ранен серьезно, и пока не оправился, надо найти его логово и добить. Ведь как только ему удастся вытащить из себя лезвие, рана станет затягиваться, и к восходу зверь оправится. И озлобленный от неудавшейся охоты, будет куда опаснее.

Вот. Капли крови становились все меньше, и настал момент, когда я перестала различать их под тонким, полупрозрачным слоем снежинок.