- Ловко ты слова плетешь, точно «Фаба». Ты откуда, Фаба?
- Я с острова смерти. Теперь это остров смерти. Они сровняли с землей старые Оргозоло, Нугор и Доргалеи. В живых остались только несколько сотен и дети. Они отпускают других из Сардинии, перевозят в Дрепан, они купили у людей землю острова. Странные.
- Я уже слышал об этом. И что думаешь делать теперь?
- Думаю провести с тобой добрую сделку. Я недорогую цену возьму. Мне сейчас с парнями нужно быстро крутануться. С монетами будет надежней, чем с этими игрушками.
- С парнями значит, - прищурился хозяин.
- Всегда есть кому бросить нож из темноты, - спокойно подтвердил свои слова молодой бандит старой народной мудростью барбаджийцев.
- Согласен на сделку и цену дам хорошую, - улыбнулся скупщик, и вдруг сделался серьезен, и сделал встречное предложение Чезаре. - Ты можешь сделать её чуть лучше. Пару слов, пару ценных слов об атлантах впридачу к этому барахлу.
Чезаре не стал долго думать, это было понятно, и он знал, что говорить. Заметил он немного, но кое-что было важно всем вне острова, было ценными словами:
- Они засели только в старой крепости. И вокруг части, малой части старой крепости они все сровняли с землей на многие сотни локтей вокруг. Ровная, даже сглаженная поверхность, как на площадях городов, кажется, что если бросить яблоко со стены старой крепости, оно докатится до вод залива Ангелов. Они любят порядок. И атаковать их замок теперь будет очень сложно.
Таких слов было более чем достаточно впридачу к неплохому набору драгоценностей. Все остались довольны знакомством. Чезаре еще никогда в жизни не владел такой суммой золотом, целое богатство, но он странным образом всегда был равнодушен к богатству. И уж тем более не прельщала его доля купца, который прирастает свои сокровища медленно, упорно и долго, когда сольдо бережёт золотой. Разузнав немало местных новостей, Чезаре немного подумал и сделал свой очередной ход. Купив необходимое на малом рынке, он отправился на побережье, где сторговал себе лодку. Простую рыбацкую лодку, под малым парусом, с набором сетей, все они были одинаковые, эти проверенные веками пески - лодки рыбаков, на которых при удаче можно вокруг всего Средиземноморья пройти, и посетить все порты и города этого древнего мира.
Не откладывая дело в дальний ящик, но аккуратно сложив в него все свои скромные припасы и запасы, Чезаре Фаба, бандит из рода Молани, отплыл в сторону острова Сардиния, острова смерти. Казалось, что его ведет некая путеводная звезда. И он уже знал имя этой звезды, цвет её глаз, лукавый прищур, и чуть неприятную и холодную улыбку. Образ легата Апфии не выходил из его головы. Она манила и звала своим чуть хрипловатым, негромким голосом, в котором было достаточно силы, чтобы обозначить свою власть, свою непреклонную власть. И Чезаре улыбался ночному небу и морю, вот уж чего он тоже никогда не боялся. Было нечто особое в этом мире пещер и моря - не простое, но ведь и Чезаре Молани тоже был не прост, ого, он был далеко не прост. Он хорошо выспался на корабле атлантов, пока ехал на Сицилию, он не устал, и ворочать небольшим парусом ему было не трудно. Долго он плыл, более суток, измотался и устал, глаза уже слипались в желании отдохнуть в компании снов, но Чезаре крепился, Чезаре твердо знал - ему повезет. Удача уже приметила его, отметила его, и надо просто делать свое дело, и фортуна не оставит смельчака.
Когда он увидел впереди берег, он устал, но сил было вполне достаточно, чтобы подвести лодку к удобному месту, там, где скалы позволяли протиснуться к ровной земле. Потом он, не думая об осторожности, «ке сара - сара», - что будет, то будет - выскочил из лодочки и втащил её как мог, подальше от волн, и привязал к первому ближайшему стволу небольшого деревца, и забрался в лодку и лег спать - все потом, все после сна.
Он хорошо выспался. И с улыбкой встретил жару июльского дня, вокруг шумело море, кричали чайки, щебетали другие птицы, с неба палило своим жаром летнее, щедрое солнце. Чезаре умылся морской водой, разделся и искупнулся, смывая с себя все запахи, всю грязь и пот. Он любил это дело: и ванну принимать, чуть подражая знатным аристо, и готовиться к дерзкой выходке. У него не было ни фачче ди визо - специальной черной деревянной маски разбойника, ни этих забавных бубенчиков, ни шкуры овцы, но он и не собирался разыгрывать такое представление, пользоваться этой уловкой. Все, что ему было нужно, он купил - крепкий грубый плащ рыбака, без всякой покраски. Оттого полностью совпадавший цветом с окружающим пейзажем - серый, с чуть грязноватыми оттенками в некоторых местах - надежный плащ простого человека, и потому, иногда - разбойника, и не надо ему другого. Он быстро освоил это искусство - осторожное и неторопливое умение красться, укрытым плащом или шкурой овцы, оставаясь совершенно незамеченным даже внимательными глазами стражников охраны важных мест. Потом он прошелся по округе и нарезал ветвей, чтобы укрыть свою лодку, пригодится, деньги плачены, свое надо беречь всегда. В укромном месте, у стены в одной обычной, маленькой пещерке, даже не пещерке, а так - широкой расщелине в скале, он закопал все ценное, что ему не могло пригодиться - золото, сменные вещи и припасы. Где он высадился, Чезаре не знал, но это было смешно - из любого места Сардинии он доберется до другого, нужного ему места за пару дней, или за три, если осторожничать - а осторожничать ему хотелось - сейчас местные злы и бесшабашны, не стоит им попадаться на глаза. Да и не мог он заплыть далеко, мимо острова он не боялся промахнуться, и вроде бы, оказался довольно близко от южного побережья Сардинии. Не стал он гадать о пустом и собрался на дело, и отправился в путь.
И привели его тропки-дорожки, неспешный шаг, остановки с внимательным и чутким обращением в слух, довольно скоро к городу, который раньше был Каралисом.
Не было никакого Каралиса, изменения в округе и пейзаже были настолько серьезными, переворотными и кардинальными, что Чезаре только уважительно покачал головой - умели эти бестии дела проворачивать. Сразу видно - народ серьезный, крепкий, точно наследники величия Рима - они действовали нагло, решительно, но очень толково, умно и сообразительно. Но на свой лад. От моря, да и с трех остальных сторон к центральной древней крепости было небольшое возвышение, уклон был не резкий, но ясно видимый глазом. Атланты вырубили все насаждения и все растения в округе - все здания разрушили и сравняли в ровную, чистую поверхность - Чезаре не лукавил и не обманывал старого торгаша, который был много кому доносчиком, дело такое, хочешь жить - умей доносить. Сейчас на вершине главного холма города возвышались белые стены и башни, были видны белые стены высоких зданий дворцов и других крупных строений, там даже пару церквей, похоже прихватили атланты. Чезаре, конечно знал столицу этого района, был он здесь и даже несколько тайных ходов знал, мог проникнуть в старый город в любой время - желательно ночное, когда заперты ворота, но меньше лишних глаз. «Красиво, слишком нарядно и нахально», - подумал, улыбнувшись, бандит, они точно издеваются над всеми - замок выглядел как чистая дева, как чистых кровей аристократ в белоснежном одеянии на вершине холма, от подножия которого во все стороны расходилась скромная, серость обычных камней.
Он присел, перекусил, помочился и сделал остальные грязные делишки, и отправился на вылазку. Посмотрим, каковы атланты против мастерства барбаджийских горцев, смельчаков и отчаянных парней в масках.
Не будем описывать его долгий и извилистый путь - это был не интересный путь, он полз как змея, останавливался и снова полз, не спешил, не дергался, ему были безразличны и свет солнца, и тени, которые иногда укрывали землю от набежавших на лик солнца белых облаков, он бы и под дождем, в серой слякоти и дневном дождливом легком сумраке не спешил, и не дергался - так надо, так было всегда.
Чезаре даже перебрался через стену, хоть атланты и стали уже возвышать участки стены, но знал он о паре тайных мест, купил он эти важные слова, которые указали ему на пару важных мест, где ловкач, который не боится высоты, спокойно взберется на высоту стены. Везде можно пробраться, если смел сердцем, крепок и тверд руками, и спокоен разумом. Но иногда везде за такими ловкачами и смельчаками есть глаз да глаз.
