Несколько мгновений я продолжаю смотреть на опустевшее небо.

– Впервые видишь почтовых грифонов? – удивляется Ника. – Ах да, ты же вчера, когда они тут разлетались, уже к целительнице загремела.

Проходящие мимо студенты отводят глаза.

– О, почти пришли! – Ника припускает к зданию из коричневых блоков. – Ну надо же, даже у столовой охрану поставили. Наверное, это из-за нападения сектантов.

Следом за ней я проношусь мимо суровых дядек в красных мантиях. Ника рывком распахивает массивную дверь с ручкой в форме дракона. И пока я наслаждаюсь ароматом еды и оглядываю зал с витражными окнами и большими, человек на тридцать, столами, она с двумя подносами занимает очередь у раздачи.

Если не считать интерьера в стиле средневекового замка, вполне себе обычная студенческая столовая. Мельком оглядев уставившихся на меня студентов, встаю в очередь за Никой. Здесь ароматы такие сильные, такие аппетитные, что желудок сжимается, и меня охватывает тревога: как бы не заурчал. В повисшей тишине это прозвучало бы неприлично громко.

Впрочем, мертвая тишина почти сразу сменяется бурным перешептыванием.

Изображаю, что мне все равно. Тем более что лучше сейчас выбирать еду: в мармитах на линии раздачи, каждый из которых помечен светящимся красным или голубым символом, помимо вполне узнаваемых полно незнакомых на вид блюд. Заодно смотрю и на очередь. Парень перед Никой с восторгом выпущенного с необитаемого острова голодающего показывает блюда пышной работнице столовой и, получая от нее тарелки с порциями, наваливает на поднос и рыбу, и мясо, и тарелки с салатами, и молоко, и мисочку чего-то очень похожего на зеленый горошек. Зря он так. Помню, как объелась сладостей на шведском столе, – до сих пор передергивает.

Ника от этого обжоры не слишком отстает.

– Набирай что хочешь, – советует она с задорным блеском в глазах. – Кормят бесплатно, только на вынос неохотно дают. Если дело не касается тебя, так что я с тобой точно дружу.

Продвинувшись на несколько шагов вперед, замечаю на мармитах таблички с названиями блюд. Местами они размыты и дрожат, но стоит сосредоточиться, и буквы выстраиваются в слова: «Макароны со вкусом тушеной капусты», «Салат из свекло-сельдерея», «Речная сельдь с картофельным розмарином».

Заклинание перевода у них просто гениальное! Подсказывает вкус даже тех блюд, которые я в принципе знать не могу.

– Выбрала чего-нибудь, деточка? – раздается добродушный голос.

Поднимаю взгляд на дородную работницу в белом фартуке. Та улыбается:

– Если выбрала, заказывай и прикладывай браслет.

– Зачем? Еда точно бесплатная? С меня ничего не спишется?

Ника толкает меня в бок. Ну а что? Должна же я знать, не загонят ли меня в космические долги.

– Браслет прикладывают, чтобы мы знали предпочтения учащихся и соблюдали их в меню. Это абсолютно бесплатно.

– Тогда мне… – быстро оглядываю полосу раздачи. – Мне суп с сырными фрикадельками. И… – Приподнимаюсь на цыпочки, заглядываю вперед. – Кваса. И было бы здорово, если бы был компот.

Ника вновь толкает в бок, не оценив попытку улучшить меню.

– Меня Зойда зовут. А компота завтра наварим, – улыбается повариха.

– Очень приятно, я Валерия.

У Зойды округляются глаза и рот:

– Та самая Валерия с Терры?

– Да, – вздыхаю я.

Интересно, она про слюни заговорит или про использование принца в качестве носильщика?

– Так Алаиз велел тебя кормить хорошо. Ребрышек возьми, и кулебяку, а то худенькая, как соломинка. Все свеженькое, с золотистой корочкой, пальчики оближешь. И сметанкой, сметанкой надо полить. – Не дожидаясь моего согласия, Зойда проносится вдоль линии раздачи, накладывая все перечисленное, причем сметаны наваливает целую пиалу и ставит на мой поднос.

– Кто такой Алаиз? – интересуюсь я личностью неведомого благодетеля.

– Помощник господина Эзалона. – Правильно оценив мой страдальческий взгляд, направленный на гору предложенной еды, Зойда строго говорит: – Господин Алаиз – существо важное. Раз велел подкормить, значит, надо подкормить… Я немного положила, покушай, пожалуйста.

Не этот ли самый Алаиз на инициации обещал принцу меня откормить? Теперь старается, а мне отдуваться.

– Спасибо, – соглашаюсь я. – Куда браслет приложить?

– Вот к этой табличке.

Прикладываю. Ника первая подхватывает свой набор голодающего. Я следом уношу тяжеленный поднос. Нет, даже из вежливости, даже если очень захочу, несмотря на проснувшийся аппетит, я чисто физически не смогу это все съесть.

На завтраке я немного переедаю, и прогулка к зданию, где проведут лекцию, оказывается очень кстати. Мы припозднились, поэтому аллеи почти полностью в нашем распоряжении, и я решаюсь на мучающий меня в связи с темой еды вопрос:

– Ника, а драконы… какие они?

– Хорошие они, – с нажимом уверяет Ника и оглядывается по сторонам.

– А, поняла. О начальстве плохо не говорят.

– Не о начальстве, а о правящей расе. Она самая сильная магически, да и физически.

И отказов не принимает, по крайней мере, один пригласивший меня на ужин принц-дракон. Учитывая отношение к ним как к высшей расе, отказов от других видов они, наверное, все принимать не привыкли.

Пока я это обдумываю, Ника мечтательно вздыхает:

– А не записаться ли мне в очередь на обращение? Мой наставник такой лапочка, вдруг возьмется лично меня проэкзаменовать и опекать первые годы после обращения?..

Мурашки окатывают меня: только вампира мне под боком не хватает. Ника прищуривается:

– Не любишь вампиров?

Я ни полслова об этом не сказала… Неужели она тоже?

– Ника, не лезь ко мне в голову!

– Да что ты, я это сделать не могу, даже если захочу. Просто ощущаю твои эмоции. – Она прищуривается. – Причем сегодня намного хуже, чем вчера.

– А Санаду, ректор или Эзалон могут, если захотят, прочитать мои мысли?

– Теоретически браслет должен блокировать подобные воздействия. Но на практике… – Ника воровато оглядывается, но на дорожке аллеи мы одни, и она продолжает: – Уверена, что профессор Санаду может обойти этот запрет. Про профессора Эзалона, тем более, про ректора Дегона и говорить не стоит. Хотя для глубокого чтения воспоминаний студентов нужно разрешение.

– Чье разрешение?

– Ректора Дегона.

Что радует – он вряд ли даст кому-нибудь подобное разрешение, чтобы не выдать наш общий секрет. Что огорчает… себе он может выдать сколько угодно разрешений.

– Ника, а я могу блокировать доступ в свое сознание? Это вообще возможно?

– Можно натренироваться. Но тебе пока подойдут только обереги или артефакты. Правда, стоят они очень дорого.

– Почему мне не подходят тренировки?

– Обязательное условие таких тренировок – стабильность магического источника. Тебе еще рано этим заниматься, но для остальных, наверное, тренировки начнутся на второй части урока профессора Санаду.

– Жаль, – опускаю взгляд на мелькающие под подолом кончики розовых носиков.

– Ничего страшного, потом наверстаешь. Все равно только сильный менталист может считать сознание существ, а подобных менталистов в академии так мало, что по пальцам пересчитать можно. А на тебе… у тебя словно какая-то дополнительная защита со вчерашнего дня появилась. Что с тобой произошло?

Ну не признаваться же, что ректор закон нарушил и теперь оберегает мои воспоминания об этом.

– Браслет бракованный оказался, – быстро нашлась я. – Случилась активация без него, а дальше… плохо помню.

– А-а… Тогда поздравляю: ты легко отделалась.

На подходе к парадной лестнице громадного здания Ника поясняет:

– Нам сюда, это основной корпус.

Он похож на административный, в котором проходили тест, но гораздо больше размером. Я уже могу легко рассмотреть застежки на мундирах и красных мантиях охранников. Ника оглядывается через плечо, отступает в сторону, увлекая меня за собой, и, присев в книксене, склоняет голову.