ЭРЕДИН: Эй, Карь, очнись, а! Ну, че разлегся-то? Очнись, кому говорю!
КАРАНТИР: (нехотя разлепляя веки) Ну че тебе? Рано еще, дай поспать.
ЭРЕДИН: (мгновенно теряя терпение и тряхнув Карантира уже как следует) Какое поспать, те че? Смотри, где это мы?
КАРАНТИР: (подняв голову и на пару секунд лишившись дара речи) Ну ниче себе мы надрались вчера, и ладно бы до накеров зеленых, а тут такое… Что это за хрень? Ой, смотри, и Авик с Цирькой здесь… Ой, погоди, это как? Я же… меня же… Меня ж вроде Геральт убил… Или не убил, а только ранил? Да, точно: эта падла меня насквозь прошила, а я его хотел за собой на дно озера утащить, но… ничего не помню. Я, наверно, сознание потерял. Или мы все же умерли?
ЭРЕДИН: (почесывая затылок) Вот и я думаю, как это… Меня это отродье ведьмачье тоже пырнул и глаз мне выколол…
КАРАНТИР: Похоже, тебе все приснилось, потому что глаза у тебя на месте, да и ран я никаких не вижу.
ЭРЕДИН: Да и ты целехонек. Так, может, мы все-таки умерли?
КАРАНТИР: (кивая на Аваллак’ха и Цири) А эти уроды тогда что здесь делают?
ЭРЕДИН: Так, может, тоже того — окочурились.
КАРАНТИР: Да не, вроде дышат.
ЭРЕДИН: Ну и мы дышим и что? Мы были ранены, а теперь ни царапинки. Как ты это объяснишь?
КАРАНТИР: (задумчиво потирая подбородок) А никак, только я вижу, что, если мы действительно умерли, то угодили отнюдь не на Авалон.
ЭРЕДИН: Так, значит, мы живы!
КАРАНТИР: Не уверен.
ЭРЕДИН: Так давай проверим: я щас кого-нить из этих придурков мечом пырну и посмотрим, чего будет.
КАРАНТИР: Да погоди ты! Успеешь пырнуть! А вдруг кто из них знает, что случилось?
ЭРЕДИН: И то верно… (трясет Аваллак’ха за плечо) Эй, предатель, слышь меня? Просыпайся, ты, лисья морда, хорош дрыхнуть! У нас тут чрезвычайная ситуация!
Шмыгнув носом и сладко зевнув, Аваллак’х переворачивается на другой бок и, обняв свою походную сумку, намеревается продолжить спать, но кто-то нагло тянет сумку на себя.
АВАЛЛАК’Х: (бормочет и недовольно морщится) Ну, чего такое-то?
ЭРЕДИН: А ниче! Глазоньки открой!
На этот раз ведун послушно открывает глаза, вздрагивает всем телом и рефлекторно, как можно дальше, отстраняется от ныне злейшего врага, но натыкается спиной на холодную стену. Тут замечает лежащую у него под боком и без сознания Цири. Присмотревшись, видит, что та жива, и выдыхает с облегчением.
ЭРЕДИН: Ну че, Авик? Может, по старой дружбе объяснишь, что здесь происходит?
АВАЛЛАК’Х: (испуганно моргая) Я думал, это вы мне объясните…
КАРАНТИР: Позволь мне. По твоей ведунячьей милости мы с Эредином чуть не сдохли от руки ведьмака, потеряли сознание и теперь оказались здесь. Мы полагаем, что мертвы. Что ты на это скажешь?
АВАЛЛАК’Х: (крепко задумавшись) Ничего не помню. Точней, как Цири вошла в портал, помню.
КАРАНТИР: Какой еще портал?
АВАЛЛАК’Х: Который я ей открыл, чтоб Белый Хлад уничтожить.
ЭРЕДИН: Ах вот оно что! Так мы здесь по твоей милости оказались!
АВАЛЛАК’Х: А при чем тут я?
ЭРЕДИН: Как это при чем? Так бы мы сдохли по-нормальному, по-эльфьи, и уже давно были бы на Авалоне, а ты там что-то поди намудрил, и теперь вместо садов да яблонь, нам хрен собачий!
АВАЛЛАК’Х: (насупившись) Я, между прочим, о судьбах мира думал, хотел всех спасти…
ЭРЕДИН: (подмигивая Карантиру) Ага, знаем мы, о чем ты думал и кого спасал.
АВАЛЛАК’Х: А ты по себе не суди.
ЭРЕДИН: А по кому судить? По морде твоей лисячьей?
Не желая продолжать бессмысленный спор, ведун демонстративно отворачивается к стенке.
КАРАНТИР: Вы погодите раньше времени ссориться: башки еще успеете друг другу поотрывать. Сначала надо выяснить, где мы и что случилось.
ЭРЕДИН: А чего тут выяснять-то? Вон у нас спящая красавица до сих пор почивает. Щас разбудим и все выясним.
Не долго думая Эредин тянется рукой к Цири, чтобы привести ее в чувство.
========== Белый Ад. Часть 2 ==========
Едва только разлепив глаза и узрев перед собой наглую эрединову рожу, Цири подскакивает и уже через мгновение оказывается на ногах. Еще секунда — и в руках у нее сверкает меч и ведьмачка готова к атаке.
ЦИРИ: Ах ты мудачелло остроухое, падаль ольховая, чего вылупился на меня? Я тебе щас покажу, как папа Геральт показал… (вдруг Цири осекается и, до крови закусив губу, начинает что-то вспоминать; свободной рукой чешет затылок) Так, погодите-ка, это чего тут происходит-то? Разве папка тебя не убил? (Цири замечает стоящих рядом и наблюдающих за ней с интересом Карантира и Аваллак’ха) Авик, и ты здесь… и-и-и (злобно сверкает зеленью глаз на навигатора) ты-ы… Как это вы живы-то? Авик, может, ты объяснишь?
Аваллак’х только пожимает плечами.
ЦИРИ: А впрочем, какая разница, щас я им башки снесу, и всего делов-то. Авик, ты со мной?
АВАЛЛАК’Х: Цирь, погоди, тут такое дело…
ЦИРИ: Да, дело паршивое. Но ниче, щас все исправим.
Ведьмачка принимает боевую стойку и начинает медленно наступать на Эредина. Эльф спокойно следит за ее манипуляциями и доставать меч не спешит.
ЭРЕДИН: Цирь, я б с удовольствием тебе башку снес прямо сейчас, но у нас есть проблема посерьезней.
ЦИРИ: Твоя башка на плечах — это сейчас моя единственная проблема.
Не сказав больше ни слова, ведьмачка бросается в бой. Ловко уходя от ее первой атаки, Эредин извлекает из ножен меч, и между ними завязывается поединок. Переживая за Цири, Аваллак’х усиленно подбирает в голове способный приостановить бой аргумент, но от волнения мысли в голове путаются, а руки трясутся. Заметив такое его состояние, Карантир кладет руку ведуну на плечо и заговорщицки шепчет ему на ухо.
КАРАНТИР: Оставь, хотят махаться, пусть махаются. Щас они друг друга укатают и тогда можно будет разговаривать.
АВАЛЛАК’Х: А если они друга ранят или и того хуже — убьют?
КАРАНТИР: Мы этого не допустим, а пока они почти на равных. Знаешь, как говорят: если двое дерутся, третьему встревать не стоит.
Аваллак’х смотрит на навигатора удивленно.
АВАЛЛАК’Х: Странно, что ты не помогаешь Эредину, я думал…
КАРАНТИР: Помогал я ему на Нагльфаре, когда он был моим командиром, а сейчас мы в какой-то непонятной жопе, так что я сам за себя. И потом, мы еще не слышали мнение Цирьки по поводу ее предположений, как мы здесь оказались, так что в данный конкретный момент я как раз на ее стороне. Правда, когда она расскажет все, что знает, я буду первый в очереди порубить ее на куски, а то вода в озере была, знаешь ли, очень холодной… И не смотри на меня так, учитель: ты сам всегда говорил, что умный чародей всегда на той стороне, на которой ему выгодно.
АВАЛЛАК’Х: Я говорил про Saevherne.
КАРАНТИР: Ах да, точно, я и запамятовал, ты ж проголосовал против того, чтоб меня в знающие произвели. Так что ты после Цирьки следующий на очереди на отрывание головы.
Тем временем поединок между Эредином и Цири перешел в свою завершающую стадию: устав телепортироваться, теперь ведьмачка полагалась только на сталь. Руки начали затекать и движения замедлились. Заметив это, Эредин попытался приостановить поединок.
ЭРЕДИН: Цирь, давай поговорим, а?
ЦИРИ: Со своим отражением в луже, в которую отливаешь, разговаривай!
ЭРЕДИН: (морщась от досады) Сама напросилась.
Движением таким быстрым, что этого никто, кроме него самого, не заметил, эльф выбивает оружие из рук Цири и пронзает мечом ей живот, так что острие выходит с другой стороны. Изумленные Аваллак’х и Карантир с выражением отчаяния в глазах смотрят, как Эредин рывком притягивает ведьмачку к себе, всаживая меч ей в живот по самую рукоять; поддерживает ее, чтоб она не упала. Беззвучно смеется, медленно вынимает меч и швыряет его на пол — на клинке нет ни капли крови. Цири ошалело смотрит на то место, где должна быть рана — рубашка порвана, но пятен нет. Нагло ухмыляясь, Эредин смотрит ей прямо в глаза.
ЭРЕДИН: Черт, я так и знал.
ЦИРИ: (переводя дыхание, недоуменно) Что ты так и знал?
