Взял он лук свой и меч, да поднялся на холм;

Среди трупов укрылся, за ивы кустом,

Что над самым обрывом на круче холма;

Смотрит: брат Тихомир, крепко связан лежит

За запястья верёвкой, другие концы

У верёвки привязаны к сёдлам коней.

Ни меча нет, ни шлема на нём, ни ножа,

Даже сняли кольчугу, – в рубахе одной.

Даже алую ленту с его головы,

Что, прощаясь, Иришка ему отдала,

Супостаты сорвали, к хвосту привязав

Одного из коней, что верёвку тянул.

А доспехи его натянул на себя

Предводитель татар на кауром коне.

Гневом вспыхнуло сердце Ивашки тогда,

В бой немедленно кинуться он захотел

И схватился за меч, чтобы брата спасти.

Но вечерний прохладный подул ветерок

И напомнил Ивашке, что весь он сырой.

Если схватят его, так узнают сейчас,

Что в воде он сидел; там и пленниц найдут.

Всех тогда переловят, и в плен уведут.

Вновь спустился Ивашка с холма, и скорей

Вывел пленниц из заводи, из-под воды.

А они как русалки: бледны, холодны;

Тины клочья свисают с их плеч и волос;

Все трясутся от холода на ветерке

В одеяниях мокрых. Ивашка сказал:

– Вы бегите вдоль берега кромкой воды,

Чтобы на берегу не оставить следов.

По течению вверх уходите, рекой,

Пока холм вас скрывает. Бегите скорей! –

И послушались девушки, стайкой они

Как русалки речные по кромке воды

Пообжали молчком, сарафаны свои

Подобрав, и кругом с них стекала вода.

Но Иришка осталась, спросила она:

– Ты скажи мне, Ивашка, где брат твой родной?

А без этого я никуда не пойду! –

И ответил Ивашка:

– Не бойся, беги!

Тихомир ускакал! Часть татар он увёл…

– Что же ты вместе с нами не хочешь уйти?

– Должен я вас прикрыть. За татарами здесь

Присмотреть. А потом сам, конечно, уйду.

– Нет уж, лучше пойдём! Не хочу я тебя

Оставлять одного. Ты ещё не велик.

Да и если татары увидят тебя,

Как от них убежишь? И коня даже нет…

– Ох, Иришка, беги! Не тужи обо мне.

Так я делаю всё, как сказал Тихомир…

Для тебя он здесь бился, и если тебе

Не спастись, так и нам не вернуться домой! –

И Иришка послушалась. Кромкой воды

Побежала она под прикрытьем холма,

Как русалочка, вышедшая из воды.

Косу длинную, чтоб не мешала бежать,

Вокруг шеи три раза она обвила.

Но в душе у Иришки тревога была:

Почему же Ивашка не хочет бежать?..

Только скрылась Иришка из вида вдали,

Вновь Ивашка поднялся на холм, посмотреть,

Как удобнее брата из плена спасти.

И увидел Ивашка: внизу, на лугу

Два татарина плётками хлещут коней,

Тянут в разные стороны крепкий канат,

Что привязан к рукам Тихомира. А тот

Улыбается только, спокойно стоит,

А в ногах и в руках его стрелы торчат.

– Говори, где ты пленниц укрыл! Отвечай!

А не то мы конями тебя разорвём! –

Так Катрус говорил. Но молчал Тихомир.

Сколь татары не били коней, как они

Ни старались на части порвать кузнеца,

Всё он твёрдо стоял. И Ивашка в душе

Гордость чувствовал, глядя на брата в тот миг.

Приказал тут Катрус две берёзы нагнуть,

Что стояли вблизи от высоких дубов.

Подогнали к берёзам по паре коней,

Да верёвки закинули, чтоб обвязать,

И пригнули друг к дружке стволы у берёз.

Привязали к верёвкам затем кузнеца.

– Ну, не скажешь, разбойник, где пленниц укрыл? –

Но молчал Тихомир. У Ивашки душа

Загорелась огнём; уж не мог он терпеть,

И смотреть, как деревьями брата его

Разорвут на куски. Натянул тетиву

И стрелу по татарам пустил наугад.

Не напрасно пустил, отыскала стрела

По достоинству цель и вонзилась она

В ягодицу татарина, что отцеплял

Узел крепкой верёвки от луки седла.

Вмиг татарин вскричал и на землю упал,

Закрутился как уж, закричал на своём.

Всполошились татары: не вновь ли на них

Нападает какой-нибудь русский батыр.

А Ивашка уж новую стрелку пустил,

И опять прямо в цель. После третьей стрелы

Увидали татары стрелка самого.

С диким криком они понеслись на него,

Но пока стрелы все в цели он не послал,

Подойти не смогли. А потом он схватил,

Меч и щит, и успел двух татар зарубить,

К праотцам их отправив. Однако и сам

Он был ранен в плечо и в ключицу, и в грудь.

18. Безвременная смерть

Притащили татары к Катрусу его.

– Господин, он сырой весь. Наверно, сидел

Под водой в камышах. Может, пленницы там? –

И Катрус повелел камыши обыскать

И из луков стрелять, может, кто и всплывёт.

И татары отправились снова искать.

Тут Ивашке с укором сказал Тихомир:

– Ах, зачем же ты вышел? Ведь я не велел!

– Брат, не мог я смотреть, как терзают тебя.

И оставить не мог. Пленниц им не найти… –

Разозлился Катрус и Ивашку велел

Плёткой сеч, пока пленниц не выдаст; потом

К лошадям привязать и на части порвать.

Но Ивашка терпел, ничего не сказал,

Только ворот рубахи от боли изгрыз.

– Всё молчишь? Ну, так брата сейчас разорвём! –

И Катрус приказал два конца обрубить,

Что держали верёвки. И вмиг два ствола

У берёз распрямились, ветвями шумя,

И повис Тихомир между стройных берёз,

Над толпою татар, словно сокол взлетел.

Напрягали берёзы верёвки; из плеч

Руки вырвать хотели они кузнецу.

Но, всю силу собрав, претерпел Тихомир,

Лишь зубами скрипел. Крикнул брату тогда:

– Брат, терпи до конца! Нет другого пути!..

– Вы – рабы! – закричал тут Катрус на него. –

Вечно быть вам рабами великих татар!

Это наша земля! Мы – хозяева здесь!

Сколько сверху ты видишь – всё наше вокруг!

– Врёшь! – вскричал Тихомир. – Не хозяин ты здесь!

Мы вдвоём отобрали всё, что ты собрал

Вместе с войском своим… так и будет всегда! –

Разозлился Катрус и сказал кузнецу:

– Что ж, тогда посмотри со своей высоты

Как погибнет твой брат! – а потом он дал знак,

И стегнули татары буланых коней;

Разлетелись те в стороны ветра быстрей.

Натянулись верёвки, на миг напряглись

И порвали Ивашку. Так он и погиб.

– Ты мальчишку сгубил! – закричал Тихомир. –

Только вместо него встанет сотня других!

Сколько душ православных сюда притекло,

На Ветлужскую землю, к Ветлуге реке!

И поток этих душ всё бурливей, сильней.

Разве может хоть кто-нибудь этот поток,

Эту реку священную остановить?

Никогда! Никогда! Слышишь ты?! Никогда!!! –

– Что ж, – ответил Катрус. – Вижу, мало тебе

Двух берёз. Есть и крепче деревья в лесу. –

И велел он спустить Тихомира с берёз,

Да два дуба согнуть и к дубам привязать.

Между тем воротились татары назад,

Никого не сыскав, и следов не найдя.

А Иришка в то время вернулась к холму.

Долго шла она берегом тихой реки,

Но одна уходить не хотела. Тогда

Стала ждать, что вот-вот и Ивашка придёт

С Тихомиром. И долго стояла, ждала.

Ни назад не решалась идти, ни вперёд.

А потом повернула обратно она,

Чтобы ей из укрытия лишь посмотреть:

Где Ивашка; ушли ли татары совсем,

И куда подевался её Тихомир.

Так вернулась она, и к холму подошла

В это самое время, когда приказал

Тихомира к дубам привязать злой Катрус.

Слышит: крики татар не умолкли ещё

За холмом. И решила подняться на холм,

Притаиться вверху над обрывом, в кустах,

Посмотреть: где Ивашка, и где Тихомир.

Поднялась, видит: трупы повсюду лежат,

А внизу под холмом, где татары толпой, –

Между согнутых двух преогромных дубов

На верёвках привязан её Тихомир.

Сердце тут у Иришки зашлось и она