Он не принял, марийским был верен богам.

Но сказал: «Ваша вера не хуже моей».

И ещё: «На Ветлуге вновь встретимся мы

В новом монастыре». Но к Ветлуге идти

Мы тогда не хотели. А он мне сказал,

Что видение видел, и будто бы я

На Ветлуге игуменом буду сидеть.

Мы над ним посмеялись, прозвали его

Вещим Дедом, ещё мы не знали тогда,

Что он правду сказал. Не обиделся он.

И за то, что спасли, долго благодарил.

Так расстались: он лесом пошёл, мы – рекой.

Мне потом лишь открылось, что вовсе не зря

Бог послал нам суровый урок: как в тюрьме,

Мы сидели в обители, Богу служа;

Но другого служения ждал он от нас.

И тогда стали мы просвещать и крестить

Те народы, что нам попадались в пути.

Так мы шли по Двине вплоть до Юга-реки,

Возле Юга, молитву святую воздав,

Поделились мы: часть там осталась служить.

Мы же – дальше поплыли, по Югу. А там,

До истока дойдя, лодки волоком шли

Вплоть до Вохмы-реки. А по Вохме уже

Мы спустились к Ветлуге – прекрасной реке…

Впрочем, эту историю знаете вы… –

Тут вдруг звон колокольный раздался. И все

Осенили себя троекратным крестом.

– Вот и время. Пора нам на службу идти, –

Тихо старец игумен монахам сказал.

– Как же наше видение? – Тихон спросил.

Так ответил Пафнутий:

– Бог ведает то.

Если выбрал он вас, значит, он вразумит

И укажет вам путь, и подскажет, как быть.

Вы ж, – молитесь. – Всех трёх он крестом осенил,

А затем вместе с ними на службу пошёл.

4. Предстоятель у престола

Церковь новая песню запела свою,

Восхваляя Творца за добро и любовь:

Колокольные звоны текли над рекой

И над лесом; над всею округой текли.

А к Якшанской обители люди уже

Отовсюду стекались всё больше, дружней:

Кто пешком, кто верхом, кто в подводах спешил.

Лодки к пристани шли по Ветлуге-реке:

Кто – с верховья спускался, кто – с берега шёл,

Что напротив: последних Окимий монах

По спокойным волнам в лодке переправлял.

Молодёжь шла гурьбой, песни пели в пути.

Здесь и семьи с детьми: стар и мал поспешал.

Из окрестных селений и из деревень

Православный народ торопился во храм.

И купцы этот день не могли пропустить:

У высоких дубовых ворот вдоль стены

Развернулась торговля на радость толпе.

На телегах купцы разложили товар:

Ткани разных цветов изо льна, конопли,

И из хлопка, что с южных далёких краёв;

И из шёлка китайского, что по цене

Превышал и меха. Здесь платки в кружевах,

Там иголки да нитки различных цветов.

Бабам мимо лотков невозможно пройти:

Не купить, так хоть взглядом товар посмотреть,

Позавидовать той, что купила платок.

Мужикам – свой товар предлагают купцы:

Есть стальные ножи для охотничьих нужд

И домашних работ; косы есть, топоры;

Утварь разная: ложки, кувшины, ковши.

Тут цыган где-то лошадь украл, продаёт.

Рядом пасечник мёд предлагает купить.

Здесь охотник-мариец раскинул меха:

Чернобурка и заяц, и белка, и волк…

Ну а в храме уж служба давно началась.

Собралась и толпа, не вмещаются все.

У святого престола, пред всею толпой

В облачении дивном Пафнутий стоял:

В ризе, золотом ярким расшитой; с крестом

Золотым и искусным; и епитрахиль

Всюду золотошвейным шитьём с серебром

Разрисована ликами старцев святых;

Пояс нитью серебряной выложен весь;

Скуфья и камилавка его седину

Покрывали. Держал он сосуд золотой.

Воду тёплую льёт на престол он; её

Вытирают священники. Снова он льёт.

Полотенцами вновь вытирают её.

Он затем окропляет святою водой.

После этого красное вносят вино,

Помешав его с розовой светлой водой,

Предстоятель на трапезу это вино

Трижды крестообразно возлил. А затем

Снова насухо губками вытерли всё.

И запели певцы: «Вожделенны, Господь,

Все жилища твои! Истомилась душа,

Алча в дом Твой войти…». Вот и миром святым

Наконец, предстоятель помазал престол.

Тут другой уж псалом воспевают певцы:

«Вместе братьям приятно и радостно жить!

Это – как драгоценный елей, что течёт

С головы Аарона, с его бороды

На одежду его; это – словно роса,

Что на горы Сионские сходит, где нам

Заповедовал благословенье Господь

С вечной жизнью». Затем совершалось уже

Облаченье престола в одежды его.

Тут другой уж псалом воспевали певцы.

А затем положили уже на престол

Крест святой и Евангелие, и ещё

Также дарохранительницу. Это все

Пеленою покрыли. При этом певцы

Сладкозвучно другой воспевали псалом.

А затем освящали алтарь и весь храм:

И кадили свечёй, и кропили водой,

Стены мазали миром. При этом певцы

Двадцать пятый псалом исполняли, трудясь.

Освятив Божий храм, предстоятель в алтарь

Входит; к горнему месту идёт и свечу

Возжигает, священный престол осветив.

Как лампада в ночи, как на небе звезда

Как алмаз средь породы, огонь заиграл.

А затем крестных ход совершили они.

Так игумен священную службу вершил,

А закончив, – устал; удалиться хотел,

Но услышал, как кто-то в народе сказал:

– Слово! Слово скажи нам, Пафнутий, отец!

– Слово просим! – раздалось повсюду в толпе.

– Просвети их, отец настоятель, – сказал

Благочинный, что рядом с Пафнутием был.

И игумен Пафнутий взошёл на помост

Возле храма: на время воздвигнут тот был.

Словно древний библейских времён патриарх

Над толпою Пафнутий стоял. Он сказал:

– Братья! Сёстры! Восславим деянья Творца!

С Божьей помощью многое можно свершить.

Чуден мир. Чудеса объяснить нелегко.

Рано встал я сегодня. И солнце ещё

Из-за леса не вышло, чтоб мир осветить.

Долго думал о том, что недавно совсем

Дик и тёмен был край наш без веры в Христа.

Сколько кануло в Лету столетий, когда

Князь Владимир принёс крест и веру на Русь.

Дело трудное нам не даётся легко,

И великое дело не сделать без жертв.

Без труда нам даются лишь зло да грехи,

Что приводят к болезням и смерти души.

Вот и правая вера далась нелегко.

Русь Владимир крестил и огнём, и мечом.

Только Русь велика! До пределов её

Нелегко дотянуться, чтоб волю вершить.

Здесь, в дремучем краю, с незапамятных лет

Лентой девичьей вьётся Ветлуга-река

Средь лесов и полей, средь холмов и долин.

Как блаженные дети здесь жили в лесах

Наши братья, не знавшие света Христа,

Не умевшие зло от добра отличить,

И творившие зло, почитая добром.

Но Господнее слово не знает границ!

И сюда, на Ветлугу, когда-то пришёл,

Чтоб марийский народ просвещать и крестить,

Новгородский пустынник по прозвищу Кий,

Николай во Христе. Он пришёл на Якшан

И марийского князя Коджу окрестил;

Бога верное слово воспринял Коджа,

Строить церкви он стал на марийской земле.

Так возник на Якшане святителя храм… –

Тут игумен на храм поклонился, и вслед

Поклонился народ, и крестясь, и крестя.

А Пафнутий продолжил премудрую речь:

– Не по воле своей, не на месте пустом

Мы подняли из пепла сей храм вековой,

Лишь по милости Бога, по воле его!..

Много кануло в Лету событий земных.

Много видел сей храм на Ветлужской земле:

Как Батыя войска разоряли народ

И пустела земля, и бежали в леса…

Здесь когда-то пустынник Варнава служил,

Что из Устюга. Там его князь Кельдибек

При набеге пленил и привёз на Якшан,

Чтобы выкуп потребовать. Только потом

За слова, что от Бога, за веру в Христа

Так его полюбил, что позволил ему