– Ничего, – вновь сказал Тихомир. – Ничего,

Нам бы только скорее добраться до них.

А скажи, среди пленниц не видел ли ты

Белокурую девушку с длинной косой? –

Но Бакмат так сказал, покачав головой:

– Белокурые были, и косы у них…

Только мне-то на них не пришлось посмотреть…

Помню старую липу, да горечь коры… –

Так скакали они на ретивых конях,

По-над Нюрюгом, тихой рекою лесной,

Что впадает в Ветлугу. И тут Тихомир

Так Бакмату сказал:

– Вот что, друг мой, Бакмат.

Раз для битвы ты слаб, и зарок себе дал

Никогда уж оружие в руки не брать,

Так исполни хотя бы мне то, что скажу.

Ради пленниц оставил трёх иноков я;

Мне игумен велел их в пути защищать…

Перед Кокриным с ними расстался, когда

Брат за мной прискакал, с этой вестью лихой.

Отпустили они меня пленниц спасти,

Только сами они словно овцы в степи.

От разбойников ночью в лесу я их спас.

А теперь без охраны оставил, одних.

Если с ними ещё приключится беда,

Как домой я вернусь, что скажу я тогда?

Так что, только заметим мы подлых татар,

Тут уж ты нас оставь, дальше мы уж вдвоём…

Всё равно в битве ты не помощник теперь.

Лучше ты поспеши да монахов найди.

Если нужно помочь – помощь им окажи.

Слово дай, что исполнишь, всё то, что прошу. –

И ответил Бакмат:

– Для тебя, Тихомир,

Всё исполню, как скажешь. Ты жизнь мою спас. –

Долго ехали братья за резвым конём,

Что Бакмата пушинкою нёс на себе.

Вот уж ржанье коней услыхали они

Возле устья реки, где в Ветлугу впадал

Тихий Нюрюг. Туда устремили коней.

И увидели вскоре татарский отряд,

И телеги с добром, и идущих в пыли

Пленных девушек, связанных крепко. И тут

Так сказал Тихомир:

– Ну, Бакмат, ты помог

Пленниц нам отыскать, а теперь сделай так,

Как тебя я просил: поспеши и найди

Трёх монахов: Варнаву, он смугл и высок;

С ним Макарий и Тихон. Один коренаст,

Белобрыс и плечист, а другой – мал и рыж.

Да скажи, что как пленниц я освобожу,

Так и к ним возвращусь. Ну, езжай, не тяни…

– Может быть, я хоть чем-нибудь вам помогу?

– Чем поможешь? Смотри, ты же еле сидишь.

Конь-то резв у тебя, да ездок – никуда!

Ты в седле еле держишься. Нет уж! Езжай! –

И Бакмат повернул вороного коня;

Конь понёс его вверх над Ветлугой рекой.

Скоро скрылся мариец за лесом густым.

16. Гнев и натиск

А два брата свернули с тропы и леском

Обошли на походе татарский отряд,

Незаметно подъехали к месту тому,

Где впадал тихий Нюрюг в Ветлугу-реку.

И сказал Тихомир:

– Вон, Ивашка, смотри,

Видишь, заводь в Ветлуге, где ивы, камыш…

Дальше вверх поднимается берег, на холм,

И обрыв над рекой, гнёзда ласточек там?

Вот туда и пойдём, там мы их подождём.

Дальше – слушай меня, сделай всё, как скажу!

Лишь татары подступят, я шум подниму,

Да сраженье затею. А ты между тем,

Пленниц освободишь. Я прикрою тебя.

Сам же в битву не лезь! А веди пленниц всех

К камышам, к тростнику, трубок им наруби,

Да в воде вместе с ними укройтесь, чтоб вас

Не нашли. Много их: всех мне не перебить,

А отвлечь я смогу и потом ускачу.

Ну а девушкам пеша не смочь убежать

От ретивых татарских коней. Пусть река

Вас надёжно укроет, они не найдут.

Как укроешь, так свистни погромче:

То знак будет мне, что пора самому отступать. –

Так решили два брата. И вскоре уже

Подошёл к устью Нюрюга вражий отряд.

Тут из ножен достал дивный меч Тихомир,

Шлем поправил и щит, да сказал:

– с нами Бог! –

И как молния вылетел он на коне

На татарский отряд; устремился туда,

Где был ханов посланник с охраной своей

Да с князьками марийскими, прямо в толпу.

По пути он налево, направо рубил,

Как капусту, татарские головы с плеч.

Суматоха и крики поднялись кругом,

Заметались татары, почуяв беду.

– Русы! Русы! – послышались крики кругом.

Поначалу подумали было они,

Что попали в засаду, что всюду в лесу

Окружили их русские, чтобы побить.

А меж тем и Ивашка под этот шумок,

Натянул тетиву да охранника снял,

Подобравшись поближе; другого затем,

Да и третьего тоже. А после ножом

Путы пленницам он перерезал и всем

Приказал за собою немедля бежать.

И повёл их Ивашка на заводь, за холм.

А татары тем временем видят, что нет

Больше руссов вокруг, только скачет один,

Да сметает любого, кто встанет ему

На пути, чтоб попробовать силу свою.

Ободрился Катрус: уж с одним-то они

Всё же справятся быстро. Вдруг видит, что нет

Больше пленниц на месте. Охрана лежит,

Перебитая. Пленницы стайкой бегут

Чтобы скрыться за холм. Тут Катрус закричал:

– Изловите мне пленниц! Вернуть их назад! –

Устремились татары на резвых конях,

Чтобы выполнить быстро Катруса приказ.

Да не тут-то уж было. Кузнец Тихомир

Никого не пускал подобраться к холму.

То туда, то сюда он летал на коне

И косил, как траву, своим острым мечом

Всех, кто близко отважился вдруг подойти.

И увидел Катрус, что, хотя и один

Воин вышел на них, всё же этот один

Стоит сотни татар. И сказал тут Катрус:

– Эй, Мекеш! Если ты хочешь князем здесь быть,

Так свой меч обнажи и уйми молодца! –

И послушался сын Кельдибека Мекеш.

Обнажил он свой меч и пустился вперёд.

Вот столкнулись они у подножья холма.

Изловчился Мекеш и ударил мечом.

В это время удар от другого меча

Отражал Тихомир, прикрываясь щитом,

А Мекеша удар не успел отразить.

И попал его меч прямо в крепкую грудь,

Прямо в кожу ремня, на котором висел

Щит нагрудный, что был сверх кольчуги надет,

И чтоб грудь защищал. Оборвался ремень

И упал малый щит под копыта коню.

Тут же смелый Мекеш сердцем возликовал,

Думал: вот и конец храбрецу удальцу!

Только всё же кольчугу Мекеш не пробил,

Лишь рассёк он ремень, что смягчил весь удар.

А кузнец Тихомир гневом тут воспылал

И обрушил свой меч на Мекеша в ответ.

Тот прикрылся щитом, но не выдержал щит,

Пополам разрубил его меч кузнеца.

И одна половина осталась в руке

У Мекеша, другая – упала в песок

И воткнулась углом, словно месяц средь туч.

Потрясён был Мекеш от удара и сам

Чуть с коня не слетел, удержался едва.

Видя это, Тугай поспешил, чтоб помочь

Брату в этом бою одолеть кузнеца.

Половиной щита прикрываясь, Мекеш

Вновь ударить хотел. Но кузнец Тихомир

Упредил тот удар, тут уж не проглядел:

С силой он рубанул по мечу у князька

И как ветку сухую сломил его меч.

Рукоять лишь с осколком осталась в руке

У Мекеша, и кисть его правой руки

Онемела совсем под ударом таким.

Тут он понял, что смерть подступила к нему.

Прикрываясь обрезком щита своего,

Он хотел ускакать и пришпорил коня,

Но успел Тихомир напоследок махнуть

Своим острым мечом, и Мекешу отсёк

С шеей голову вместе с рукой. Меч вошёл

Возле правой ключицы и наискось вниз

Пробежал до подмышки. Обрубок князька

Конь пришпоренный резво к татарам понёс.

Видя брата кончину, Тугай закричал:

– Ты ответишь за это! Сражайся со мной! –

Тихомир же татар от холма отгонял

И они не могли с ним никак совладать.

На одном из татар вдруг увидел кузнец

Диадему свою, ту, что в кузне ковал

В виде дивных цветов, и Иришке дарил.

Поверх шапки лохматой её натянул

Узкоглазый татарин на сивом коне.

– Ах ты, вор! – Закричал на него Тихомир,

Да ударом одним шапку ссёк он с него.