Тут игумен услышал негромкий стук в дверь.

Оглянулся на дверь: на пороге стоит

Инок Тихон. Он, чинно отвесив поклон,

Подошёл к настоятелю и протянул

Ту икону, что краскою пахла ещё.

На грунтованной липовой доске, внутри

Углублений иконных, блестел на свету

Образ старца святого меж двух облаков.

Его кудри седые доходят до плеч,

Словно снег седина в бороде и усах,

Только брови немного темней, из-под них

Ясный взгляд излучал неземную любовь.

Он с иконы смотрел прямо в сердце, подняв

Руку правую, чтобы крестом осенить…

Оглянулся игумен на старый сундук:

Никого. На икону опять посмотрел:

– Как живой… – удивлённо Пафнутий сказал.

– Вот его мы увидели нынче с утра

Над рекой в облаках… Он нам знаменье дал…

Это Кий… Николай… Он сегодня ко мне

Приходил и велел, чтоб Макарий и я,

И Варнава… оставили чтоб монастырь…

Я, окончив работу, слегка задремал…

И увидел его… – лёгким жестом руки

Речь Пафнутий прервал:

– Для служения вас

Он призвал… Знаю, знаю… Я видел его…

– Как?.. И вы?..

– И меня он сейчас навестил…

А икону твою мы в оправу внесём,

Да в киот золотой, да затем освятим…

Ты Варнаву с Макарием видел уже?

– Нет. Я тотчас сюда… чтобы сон рассказать… –

Не успел и сказать это Тихон, как вдруг

В дверь опять постучали негромко, и вот

На пороге покоев Макарий возник.

Удивился, увидев и Тихона тут;

Поклонившись игумену, начал он так:

– О, отец настоятель, видение мне

Приходило…

– Вот он? – и игумен ему

Дал икону, которую Тихон принёс.

На икону взглянув, рот Макарий раскрыл,

Изумлённо смотрел, не сказав ничего.

Улыбнувшись едва, так игумен сказал:

– То святой Николай, что по прозвищу Кий.

Звал в служение вас. Нам известно и то.

– И к тебе, Тихон, брат, приходил Николай? –

Удивлённый Макарий спросил, наконец.

Настоятель ответил за Тихона так:

– И к нему приходил, и меня навестил.

И, я думаю, брата Варнаву сейчас

Вы увидите здесь: вряд ли он миновал

Чести той, что сегодня нам выпала всем… –

И на дверь посмотрели все трое тогда,

Да прислушались: нет ли за дверью шагов.

И действительно, слышат: за дверью шаги,

Да всё ближе, всё ближе. И вот: тихий стук.

Дверь раскрылась, Варнава в покои вошёл;

Удивился, увидев и Тихона тут,

И Макария. Чинно отвесив поклон,

Он раскрыл, было, рот, чтоб про сон рассказать,

Но Макарий икону ему передал:

– Посмотри, брат Варнава, на образ святой.

– Как живой… – удивлённо Варнава сказал. –

Это он утром нам над рекою предстал

В облаках… И сейчас мне явился во сне…

– Он и к ним приходил, и меня навестил. –

Настоятель сказал. – Призывает вас Бог

Послужить вне обители слову его.

Николая святого посланником он

Выбрал, так как в местах этих был Николай

Веры чистой и праведной проводником.

Как поток: он сначала течёт ручейком,

А потом, если силы ему даст Господь,

Уж источник его не иссякнет, рекой

Полноводной течёт он. Был Кий ручейком,

А теперь уж поток, а теперь уж река…

Видеть старцев святых, видеть знаменье их

Честь большая! Не всех отмечает Господь.

Вы же избраны им. Он вам знаменье дал.

Но послушайте, всё же, и слово моё.

Притчу о виноградарях помните вы,

Ту, что в Новом Завете. Недаром она

Повторялась у Марка, Матфея, Луки.

Хоть она и проста, смысл глубокий в ней скрыт.

Виноградари все мы на этой земле.

И когда срок приходит плоды собирать,

Зависть, жадность и гнев посещают того,

У кого виноградник плодов не принёс.

Так радейте, чтоб ваш виноградник всегда

Грузен был от плодов, чтоб хозяин его

Был доволен, и вас отмечал похвалой.

А плоды виноградников нашей души:

Вера, кротость, любовь, милосердия дух!

И плоды эти голод любой утолят.

И плодами такими кормите людей.

Свет несите народам Ветлужской земли.

Разойдётесь когда по служеньям своим –

Ничего, это можно. Не вечно же вам

Друг за друга держаться. Но вечно дружить!

В остальном же, – на всё воля Божья дана…

А теперь вы ступайте, пора отдохнуть.

Но с утра уж готовьтесь в духовный поход.

Жалко с вами прощаться: работники вы

Хоть куда, и искусством прославили нас…

Что ж, идите. – Они поклонились ему,

А игумен крестом всех троих осенил.

Часть вторая

Ловцы человеков

«Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему

и тьмы тем предстояли пред Ним;

судьи сели, и раскрылись книги».

(Даниил 7:10)

1. Утренние проводы

Поутру стали думать: как тронуться в путь.

Поначалу хотели паломники плыть

По течению вниз по Ветлуге-реке,

Да на лодке хорошей, чтоб только несла.

Но как вспомнили: лодки-то все увели,

Да пока их найдут, да пока их вернут…

Время дорого, ждать уж теперь не с руки.

Если б сами они, да по воле своей

В путь решили идти, так уж можно тогда

Собираться и день, и неделю в свой путь.

Можно лодку успеть смастерить не спеша.

Но призвал их Господь, и посланника дал,

Тут уж медлить и день, и полдня было б грех.

Порешили: не ждать и начать в путь пешком,

А уж там Бог поможет, подскажет, как быть.

Так, нехитрые вещи собрали они,

Запаслись провиантом на несколько дней,

И прощаться уж с братией стали, как вдруг

Тихий старец Арсений сказал:

– Как же так?

Божье дело вершить лишь с крестом, без меча?

К иноверцам невинных овец посылать?

То – на верную смерть, не на Божьи дела!

Ведь в Писании ясно: крестом и мечом!

Кто же будет в дороге-то их защищать?

Им помощника надо, чтоб их от беды,

От разбойников разных чтоб мог уберечь.

Сами ж в руки оружие брать не должны.

– Так ведь с Богом идут! Бог-то их защитит! –

Вставил Фрол, пономарь, что недавно служил.

И монахи заспорили, как поступить:

Взять охранника инокам, или одним

В путь далёкий идти по Ветлужским лесам,

Где во множестве дикого зверя живёт,

Где нередко встречают и лютых людей.

Кто за то выступал, чтоб одним им идти;

Кто за то, чтобы хоть одного или двух

Взять с собой мужиков, чтоб охрану несли.

– Тут на Бога надейся да сам не плошай! –

Заявил громким басом звонарь Парамон.

– Это верно. – Арсений опять подхватил.

Он на Фрола взглянул и сердито сказал:

– Сам-то ты отправляйся-ка в путь просто так,

Без охраны. Купцы вон, и те свой товар

Без охраны не возят. И сами – с мечом.

Здесь же – слово Господне – богатый товар!

Как его не хранить да без стражи нести?

Бог-то, он ведь не сторож тебе, не слуга!

Мы же – слуги его! А слуга о себе

Сам заботиться должен в служенье своём.

Если ты – господин, то какого слугу

Будешь больше любить, примечать и жалеть?

Не того ли, что ловок и верен в делах,

Что и сам о себе позаботится смог,

И тебе, господину, прибыток принёс!

Разве будешь того ты наградой дарить,

Что и сам-то себя не сумел соблюсти?

Разве дело какое доверишь ему?

Нет! Тут надо серьёзней на вещи смотреть!

– Так кого же им дать? Кто же с ними пойдёт? –

Согласившись, спросил его Фрол пономарь.

Снова стали монахи решать да рядить,

Перебрали немало они мужиков.

Но, кого б ни назвали, не нравился им.

Даже страж монастырский Безухий Иван

Не годился для этого дела никак.

Был он смел, да неловко владел он мечом