Едва заступив на работу егерем, Савелий вырвался на пару дней к родителям, и первым делом сообщил о кончине купца Ахвердова, после чего, незамедлительно, на семейном совете порешили, не затягивая время - полным ходом готовиться к свадьбе Андрея и басурманочки.

- Та скорише обженился бы, - сказал тогда дед, с лёгкой усмешкой на устах. - Загонял коня. С утричка пораньше- туда, нэ успие обернуться, к вечеру опять туда. А то в расчёт нэ идэ, шо дома делов по самый загривок.

На свадьбу Савелий приехал один. Свадьба прошла весело, невесту, как и положено, забирали из Крым-Гиреевского и праздничным свадебным поездом, состоящим из нескольких саней, с украшенными бумажными цветами и колокольчиками под дугами лошадей, с песнями под гармошку привезли в э...Нское. И ни словом Савелий не обмолвился родне, что он теперь не вольный казак, только и того, что рассказал родственникам о своей егерьской работе.

Сразу после Пасхальных праздников нежданно-негаданно нагрянул в гости Андрей. И поскольку Савелию было неудобно принимать брата по месту своего проживания, они расположились на берегу реки Кумы. По-хорошему, это бы Савелию накрывать столы и угощать брата, а случилось наоборот: Андрей разложил перед братом домашние гостинцы - крашеные яйца, уже начинающие крошиться пасхальные куличи, несколько кусков ароматно пахнувших дымком вишняка копчёного свиного мяса. Насытившись, Андрей отвалился на взгорок с густой порослью прошлогодней травы, сквозь которую просматривались острые , ярко зелёные стрелы, нарезающейся новой поросли, неторопливо принялся накручивать самокрутку. Вскоре лицо Савелия обдало быстро рассеивающимся на ветерке облачком горьковатого табачного дыма. Андрей подробно рассказывал о домашних новостях, под конец Савелий спросил, не ожидается ли в его семье пополнения и, когда услышал, что Мария ходит в положении, улыбнувшись, сказал:

- Я вас чуток опередил!

Андрей непонимающе посмотрел на брата и долго откашливался, поперхнувшись дымом. И тогда Савелий начал рассказывать без утайки о своих проблемах. Андрей слушал внимательно, не перебивая. Иногда лицо его хмурилось, время от времени тонких братовых губ, под строчкой узких, тёмных усиков, касалась то усмешка, то откровенная улыбка.

Выслушав брата, он долго смотрел на неспокойную, волнистую поверхность шумно несущей воды реки, вздохнул и произнёс:

- Сон-то оказывается в руку. Дед на днях рассказал, приснилось ему, что видел тебя с ребёночком на руках. И будто бы тот ребёночек тянет к нему ручонки. Собирайся, говорит, Андрюха, и поезжай к брательнику, не ладное там у него штой-то творится. Засобирался со мною было ехать и отец, кое-как отговорил. От так бы приехал, шоб оно було? Гнать такую бабу надо в зашей и чем быстрее, тем лучше.

- Куда?

- А не гнать, так дитя на рукы...

- ... и бежать куда глаза глядят? - закончил фразу Савелий. - Я тут как-то стал присматривать какую-нибудь хатку в Успеновке Присмотрел, хатка с виду невзрачная, время и силы понадобятся, штоб её в Божий вид привести, но место больно хорошее: сразу за огородом - широкий выгон, а за ним - река, только как объяснить отцу, для чего возьму оставленные на хранение деньги?

- Не дело говоришь, брат. Баба эта твоя под боком где-то останется. Так?

- Та так!

- Ото ж! А вдруг за ум возьмётся, ить не даст житья. Чёрт же этих баб разберёт!

- И шо, домой вертаться?

- Та хоть бы и так.

- А як людям в глаза глядеть?

- А ты меньше про то думай. Тебе мальца надо поднимать, вот про чё думай. Я помогу, если будет нужда, мать ешё не старая. Мы ж родня, а кому, как не родне подсобить.

- Хорошо, буду думать, токо попросить хочу, ты там, дома про сынишку моего названного и Наталью никому пока не слова. Представляешь, какой переполох поднимется, чего доброго, отец с матерью могут и сюда нагрянуть.

- Лады, трошке помолчу, даже ни своей, ни деду слова не скажу. Токо ты подумай, шо ставишь меня в нехорошее положение, ить попрекать потом будут: знал - и молчал.

В середине весны, в пору буйного цветения берестовского сада, приехал к помещику в отпуск его сын, штабс-капитан Вячеслав Павлович Берестов. Сын - полная противоположность отцу. Это был высокий, подтянутый шатен, с тонкими чертами чуточку вытянутого, холенного лица, слегка тронутого среднеазиатским загаром, придающим внешнему облику капитана определённый шарм, ничуть не портя его породистости. Павел Степанович, увидев сына после долгой разлуки уже не мальчиком, а мужем, сразу отметил про себя, как, всё таки, он похож на свою покойную мать и обличием и манерою говорить и ещё многими чертами, с той разницей, что в них, этих чертах, было заложено мужское военное начало. Он сам отправился встречать сына, прибывавшего на георгиевский железнодорожный вокзал и на лёгкой пролётке на рессорном ходу доставил в усадьбу, всю дорогу развлекая разговорами о прелестях, проезжаемых ими мест. Вячеслав, и вначале-то не очень-то и внимательно слушавший отца, задремал, да так и проспал до самого дома, на что Павел Степанович не обиделся, приняв это, как усталость сына после долгой и утомительной дороги. Вячеслав несколько оживился, когда старый барин вместе с управляющим принялись показывать ему поместье, хотя слушал их как-то рассеянно, больше поглядывал на женскую половину дворни, забегавшую по двору, занятую хлопотами по накрытию обеденного стола. Обедали они втроём. Павел Степанович сидел несколько обособленно во главе стола, а Вячеслав с Евгением рядом, по правую от него руку. Разговор не клеился. Начатый Павлом Степановичем, и опять-таки на хозяйственную тему, он явно был не интересен Евгению и потому старик умолк, предоставив возможность молодёжи изредка перебрасываться отдельными, ничего не значащими фразами.

Правда, когда в столовую входила Наталья, вначале, чтобы разлить по тарелкам суп, потом забрать освободившуюся посуду, от внимания Евгения не укрылось, каким заинтересованным взглядом рассматривал её Вячеслав и, как вспыхнула сама кухарка, удостоенная вниманием гостя, но стараясь не подавать вида, быстро исчезла, чтобы тут же возвратиться с подносом на руках, и парящимися тарелочками второго блюда. Уже вечером, после обеденного отдыха, когда жара спала, Вячеслав выразил желание осмотреть молодой помещичий сад и Евгений с удовольствием взял на себя обязанности сопроводителя. Не сказать, что отношения между молодыми людьми уже приняли доверительный характер, тем не менее, Вячеслав, безо всяких церемоний, неожиданно спросил:

- А что эта молодка, которая прислуживала нам за столом, замужем?

- Приглянулась, никак? - спросил в свою очередь Евгений.

- Хороша, чертовка! - признался молодой барин.

- Даже не знаю, что Вам и сказать, - понимающе глядя на Евгения, сказал управляющий и коротко рассказал историю Савелия и Натальи, всё, что знал, а знал он немногое.

Вячеслав слушал рассказ управляющего с большим интересом, глаза его при этом то были безразлично холодны, то неожиданно озарялись каким-то внутренним озабоченным светом.

- Так можно ли, чёрт возьми, считать её свободной женщиной?

Несколько обескураженный таким вопросом, Евгений Викторович только неопределённо склонил голову на бок, он и сам никогда особо не вдавался в подробности отношений егеря с кухаркой, однако в последующем, по мере возможности стал присматриваться к молодому барину и кухарке. Ничего настораживающего в их поведении первое время он не находил, но как вести себя дальше по отношению к Савелию, думалось ему, если у молодого барина с его женщиной будет наблюдаться связь, даже не представлял, успокаивая себя тем, что всё обойдётся.

Просыпался Вячеслав по обыкновению с зарёй, самостоятельно запрягал лошадь, того самого норовистого жеребца Сокола, любимчика старого барина и до самого завтрака предавался верховым прогулкам. А Евгений уже стал забывать о своих опасениях, как вдруг однажды, проходя мимо кабинета Павла Степановича стал невольным свидетелем разговора на повышенных тонах отца с сыном. Будучи человеком воспитанным, он не стал прислушиваться к нему, но из тех коротких фраз, которые донеслись до него, сделал вывод, что произошло что-то из рук вон выходящее, напомнившее о его опасениях. Отец, видимо, ходивший по кабинету, бросил гневное: