- Поди, выкинь, - протянул он сапоги Андрею. - Умный не подберёт, а дурак через полдня сам выкинет!

- Морду пойти ему набить, што ли? - обиженным голосом выдавил Андрей.

- Кому-у? - язвительно протянул отец.

- Та приказчику этому?

- Тебе оно надо? Он при чём? Хотя, конечно, одна шайка-лейка. Потому сразу иди купцу морду бить, а он тебя - в каталажку. И чего добьёшься? То-то! - отец иронически посмотрел на сына. - Ото бери цыбарку и топай в овражек, обмойся. Та будем потихоньку сбираться, завтра мужики сговариваются до дому с утречка йихать.

Небольшой овражек, куда мужики бегали за водой в верстах полторы от крайнего ярмарочного ряда. В небольшой родниковой запруде на дне оврага вода набиралась быстро, другое дело, что постоянно была мутной, не успевала отстаиваться, и потому надо было ей дать какое-то время постоять в ведре, чтобы она стала чистой...

... Так часто бывает. Наступает определённый момент и происходит в твоей жизни какое-то событие, о котором ты вчера, да что там вчера, считанные минуты назад даже не помышлял, не подозревал, а принимать решение надо моментально. Сейчас. Незамедлительно. В одно мгновение ты должен его принять, потому что счёт идёт на секунды? И ты неосознанно делаешь шаг вперёд, не задумываясь о том, что он может стать роковым в твоей судьбе, а может коренным образом изменить всю твою жизнь. Это есть ничто иное, как Его Величество Господин СЛУЧАЙ. Сколько людей прошли и проходят мимо своего СЛУЧАЯ, чтобы потом по прошествии многих лет с сожалением вспоминать об упущенной возможности. Ничего не поделаешь, так устроена наша жизнь, живёшь и не знаешь, где потеряешь, где найдёшь...

... Братья неторопливо шли к оврагу. До него оставались считанные сажени, когда позади послышались лошадиные ржания, их внутриутробный храп и громкие, испуганные крики людей. Они повернулись почти одновременно.

Всякий раз, когда Савелий вспоминает произошедшее с ним, ему становится не по себе, ведь всё могло случиться иначе и вполне объяснимое чувство страха всякий раз охватывает его, но это сейчас, а тогда...

Он оборачивается и видит, как прямо на них мчится линейка, запряженная двумя обезумевшими лошадьми. Ещё мгновение и кони накроют их с братом, а сама линейка сорвётся в овраг. С неё уже спрыгивают люди, спрыгивают и падают, и катятся по земле. Время на раздумье не было. Савелий отталкивает брата в сторону, он даже слышит, грохот пустого ведро, выпавшего из его руки, сам же бросается к кореннику, в прыжке забрасывает левую ногу за гривастую шею, а обеими руками хватает лошадиные уши. Прямо перед глазами оскаленная лошадиная пасть, с крупными, жёлтыми с прозеленью от недавно поедаемой травы зубами, горячее дыхание вырывающееся из неё и клочья зеленоватой пены, хлопьями разлетающимися в разные стороны. Резким движение он отворачивает лошадиную голову от лица, таким резким, что в шее у коня что-то хрустит, этот хруст он тоже отчётливо слышит, но зато теперь перед ним расширенный в бешенстве зрак, налитый кровью и враз обострившимся зрением Савелий тут же уловил, что этот, ещё миг назад, страшный зрак начинает тускнеть, шея коня всё ниже и ниже клонится вниз, так быстро, что ещё мгновение и спиной он коснётся земли и тогда всё, верная смерть. Что есть силы он ногой упирается в шею коня, упруго отталкивается от неё и летит в сторону. В коротком полёте Савелий успевает увидеть, как коренник падает на колени и тут же заваливается на упавшую пристяжную, посторомки обрываются, ломая ноги, он кубарем летит с диким не лошадиным воем в овраг, а сама линейка, описывая крутую дугу, теряет устойчивость и переворачивается, а с неё, в самый последний момент успевает спрыгнуть седобородый человек в чёрном сюртуке и в высоких лакированных сапогах. И ещё долго-долго будет крутиться заднее колесо линейки, а потом, остановившись, замрёт, сделает несколько оборотов назад и, даже, казалось бы, успокоившись, примется, как маятник, какое-то время коротко раскручиваться вперед-назад.

Так уж случилось, что они лежали какое-то время рядом, голова к голове, на степной, наезженной телегами дороге, которая делает поворот почти у кромки оврага и ведёт к мосту, располагающемуся совсем неподалёку от этого страшного места. Они почти одновременно привстают и неотрывно смотрят друг на друга. К ним уже подбегают люди, вот на своих плечах Савелий чувствует прикосновение рук брата, тот что-то кричит ему в ухо, но он пока ещё ничего не понимает.

Седобородый криво улыбается:

- Цел? - спрашивает он надтреснутым голосом.

- Вроде бы, - улыбается в ответ Савелий.

- Я твой должник, - говорит седобородый. - Почитай, на белый свет заново народился. Проси всего, чего хочешь.

- Так уж и всего? - пробует отшутиться Савелий.

Седобородый подрагивающими, окровавленными руками, пробует расстегнуть верхнюю пуговицу сюртука, перепачканного в пыли и зелени травы, с треснувшей по шву сшивкой плеча с рукавом, из под которого просматривается белая подкладка, Наконец, из бокового, внутреннего кармана, с трудом достаёт пухлый бумажник, набитый ассигнациями, сложенными пополам.

- Я не шучу, - он протягивает бумажник Савелию.

- Это много, - отрицательно мотает головой парень.

- Денег много не бывает, они либо у тебя есть, либо их нет, - усмехнулся бородач.

- Дай вот брату на сапоги и хватит.

- Какие сапоги? Здесь целое состояние. Дело сможешь своё завести. Держи, от души даю. И вот что. Я смотрю, ты парень рисковый и в лошадях толк имеешь. А мне такие хлопцы нужны. Подумай. Если надумаешь, найдёшь в Пятигорске купца Ахвердова, меня там каждая собака знает.

- 3 -

Особняк купца Ахвердова - в самом центре Пятигорска, неподалёку от железнодорожного вокзала. Когда-то на этом месте был заброшенный пустырь. Именно его и присмотрел для строительства дома ещё в пору своей молодости начинающий купец Афанасий Ахвердов. Из верных источников ему стало известно, что этот обширный пустырь архитектурный отдел городской управы намеревался застроить кварталом купеческих и чиновничьих особняков, который бы органически вписался в архитектурную структуру строящегося города-курорта.

Ещё учась в гимназии Афоня Ахвердов спал и видел себя архитектором, но мечте так и не суждено было сбыться - воспротивился отец. Он пообещал собравшемуся ехать в Петербург на учёбу в университет сыну, что оставит его без средств к существованию, если тот пойдёт против воли родителя и не станет приемником купеческого дела. Мечта так и осталась мечтой, но как пригодились юношеские познания начинающему молодому купцу, когда вплотную стал вопрос о проекте будущего особняка. По его чертежам и рисункам маститый архитектор, приехавший когда-то ''на воды'' поправить здоровье и подлечить застарелую язву желудка, да так и оставшийся здесь на постоянное проживание, потому как влюбился в эту броскую красоту кавказского предгорья, богатого бьющими из под земли минеральными источниками, сделал проект будущего особняка. В целом, Афанасий Ахвердов с предложенным проектом согласился и вскоре на запущенном пустыре вырос двухэтажный красного кирпича красавец-особняк, ставший первенцем будущего купеческого квартала. В обширном дворе особняка, огороженным металлического литья узорчатым забором, ощерившегося частоколом заострённых пик, были выстроены дворовые постройки для прислуги, гармонично сочетающиеся с хозяйскими хоромами.

Было утро, когда Савелий подошёл к этому забору и заинтересованным взглядом осмотрел особняк и дворовые постройки. Начал накрапывать мелкий дождик. За макушками недалёких отсюда деревьев, проглядывал Машук, вершину которого обволакивали серые, насыщенные дождевой влагой тучи. Из-за стоящего во дворе фаэтона с откидным кожаным верхом, готовящегося к выезду, вышел человек в высоком картузе, сером, длинном почти до пят, прикрывающим грубые сапоги, плаще с откинутым капюшоном, на плечах и груди которого отчётливо проступали тёмнеющие сырые пятна дождя, и прямиком пошёл на Савелия. По мере приближения лицо его менялось. Изначально строго-предупредительное, теперь оно излучало саму любезность.