– Мммм, как вкусно, – промычал Юрка, – я никогда ничего вкуснее не ел.

Братья молча показали ему большой палец, соглашаясь с ним, а сами продолжали уминать вкуснейший хлеб и зарумянившееся сало.

Наевшись, они напились воды из канистры и побежали искать норки сусликов, горя желанием поймать одного из них.

Они весело носились по полю, находили норки, совали внутрь палки, надеясь выжить сусликов, но безрезультатно. Умные зверьки ведь всегда делают себе убежище с несколькими выходами, и пока молодцы безуспешно пытались выжить хозяев норки, они уже спокойно убегали через другой выход и, сидя в отдалении, смотрели на них и, наверное, думали: «Вот дурачье… Ну, копайте, копайте, фиг выкопаете, фиг поймаете…»

Наконец, устав от бесплодных попыток, братья вернулись к костру и увидели, что все дрова прогорели.

–Уррра, теперь можно попробовать яйца, – весело закричали мальчишки.

Затем они убрали еще тлевшие угли, засыпали их землей, чтобы не было пожара и разрыли ямку.

Каждый взял в руки по одному яйцу, но тут же бросил обратно, такими они были горячими. Они катали яйца по земле, усердно дули на них, а потом Баир сказал:

– У нас еще достаточно воды, давай выроем ямку, нальем воды и остудим яйца.

Мальчишки решили, что предложение очень хорошее. Вырыли ямку, налили воды, но не успели положить в лунку яйца, как вода мгновенно просочилась сквозь землю. Они еще раз налили воды, но все повторилось. Но тем не менее земля стала мокрой, и братья положили яйца на мокрое место. Благодаря этим манипуляциям яйца все же остыли. Ополоснув их водой, чтобы очистить от грязи, мальчики наконец-то могли насладиться вкусом печеных в песке яиц.

О боже, как же это было вкусно! Дома никогда у яиц не бывает такого вкуса, у печеных яиц был неповторимый вкус, с запахом дыма. Мальчишки солили яйца и ели, щедро заедая домашним свежеиспеченным хлебом и запивая всю эту снедь колодезной водой, которая к тому времени уже стала теплой.

Неудивительно, что после такого ужина мальчишек начало клонить в сон, и, не сговариваясь, они легли на хорошо прогретую солнцем землю и уснули богатырским сном.

…А в это время Римма опять бегала по деревне и искала мальчишек. И опять соседи собрались в круг, беспокоясь за мальчишек. День уже клонился к закату, было непонятно, где их искать, лесов и полей вокруг много. И тут опять показался грузовик Михаила, и все с надеждой начали ждать его приближения, может, мальчишки с ним едут домой.

Увидев у дома толпу соседей, встревоженную Римму, Миша понял, что мальчишки опять что-то натворили и, подъезжая, он крикнул в окно:

– Что, опять мальчишки?

Римма подскочила к нему и спросила:

– Ребята не с тобой?

– Нет. Опять потерялись?

– Да.

Римма заплакала и торопливо рассказала, как было дело. Исчезновение продуктов из дома и яиц из курятника она не заметила, поэтому добавила:

– Где же их носит, ведь они голодные. Почему не прибегают домой хотя бы покушать?

А в это время три братца, три отважных молодца преспокойно спали посреди поля, и легкий ветерок, пролетая над ними, овевал их прохладой…

Переговорив, сельчане решили разделиться на группы и разбрестись по разным направлениям. Римма, бледная и взволнованная, села в машину к Мише, и оба поехали в сторону леса, надеясь там найти пропавших ребятишек.

Скоро уже стемнело, и тревога за ребят нарастала с каждой минутой. Взрослые парни с зажженными фонарями уже успели обшарить дно речки, хотя было маловероятно, что все трое могли утонуть. Миша и Римма уже не знали, что и думать, когда вдруг справа раздались крики:

– Нашлись, нашлись.

И вправду, треща и рыча, к дому шумно подъехал трактор. Под светом фар машины все увидели три чумазые рожицы с испуганными вытаращенными глазами. Римма подбежала к трактору, чуть ли не на бегу выхватила Юрку, потом Баира, передала мужу, последним был Баин.

Римма то целовала их, то давала по загривку легкие тумаки. Миша подошел к ней и сказал:

– Успокойся, все же ведь хорошо, все живы и здоровы. Пойдем домой.

Римма послушно зашагала к дому, держа за руки близнецов, Миша с Юркой на руках пошел следом, а за ними пошли некоторые из соседей, которым было интересно узнать, где же пропадали мальчишки и чем кончится вся эта история.

Вслед за ними пошел и тракторист, Вовка, который и нашел мальчишек.

…Вовка, хотя по возрасту он уже давно не был Вовкой, а, скорее, Владимиром, так как ему нынче стукнуло тридцать три года, но так было всем привычнее, закончил работу на деляне и собирался уже ехать домой, когда к нему подъехали двое мужиков на «Москвиче». Он их сразу узнал, они были из соседней деревни, братья Анохины, про них говорили, что мимо них птичка не пролетит, песок сквозь пальцы не проскользнет, так как хапали все подряд. И поэтому хозяйство у них было крепкое, добротное. Машину «Жигули» они купили первыми в селе, хотя у них уже был «Москвич». На «Москвиче» они продолжали ездить по деревне, а вот в райцентр или куда в гости, всегда выезжали на «Жигулях».

– Интересно, зачем я им понадобился, – подумал Вовка, – у них же есть свой трактор.

– Здорово, Вовка, – сказал Петр, старший из братьев, по кличке Косой, так как у него левый глаз и вправду немного косил.

– Здорово, – протянул руку младший, Аноха.

Звали его Костей, но никто в деревне так его не называл, будто позабыли его настоящее имя.

– Здорово, коли не шутите, братовья, – весело отозвался Вовка. Он уже смекнул, что дело пахнет водочкой и заметно повеселел.

– Что случилось, помощь вроде какая-то нужна? – спросил он.

– Да трактор у нас неподалеку поломался, язви его в душу, с груженым прицепом. Помоги до дому доволочь, в долгу не останемся.

– Каккккой базар, мужики, я завсегда пожалуйста. Беленькую поставите?

– Да хоть две, – в тон ему ответил Аноха. – Ну че, поворачивай «коня», едь за нами.

Братья сели в машину и рванули с места. Вовка тоже газанул со всей силы так, что трактор даже чуть встал на задние колеса, совсем, как живой конь, и рванул с места. Вовка несся, не замечая ни ухабов, ни ям, хотя его кидало из стороны в сторону, привык уже за много лет работы, не по такой дороге езживал, и громко, во все горло орал, в предвкушении выпивки:

– Ох, милка моя, где моя бутылка…

Благополучно доставив груз, Вовка был с почетом принят в доме старшего Анохина. Как говорится, напоили допьяна, накормили до отвала и на дорогу еще сунули заветную бутылочку, шмат сала, краюху хлеба и большой соленый огурец, еще прошлогодний.

Веселый, весьма в благодушном настроении, возвращался Вовка домой. Ехал он через поле, не разбирая дороги. С еще большим рвением он орал во все горло свою любимую, коронную песню, услышав которую его жена Нюся сразу определяла еще на расстоянии: «Все, напился, кормилец, будь он неладен, опять скандал устроит».

– Ой мааарррроооссс, мааарррроооссс, няяя маросссь мяня, – орал Вовка. – Няяя маррросссьь мяняяяяааа, мааааяяявввооо ханяяя.

И тут нашему герою приспичило по нужде, уж больно немаленькой была кружка, из которой Вовка поглощал свое любимое зелье. На полном ходу он нажал по тормозам, трактор занесло, и в последний момент он краем глаза увидел, как из-за кучи веток врассыпную бросились по полю маленькие ребятишки. Он услышал детский вскрик, и от страха мгновенно протрезвел, его прошиб пот.

– Неужели задел ребятенка? Откуль здесь детки, в такое-то время, почти полночь на дворе.

Он поспешно выпрыгнул из трактора, обежал его вокруг, заглядывая под колеса. Слава богу, под колесами никого не было. Он немного успокоился и крикнул, всматриваясь в темень:

– Эй, кто там, пацаны, не боииитесь, это я, дядь Вовка, я свой.

– Ой, это ж дядь Вовка, ребята, не бойтесь, он наш сосед, это ж Митькин папка, – услышал он детский голосок, но определить, кому принадлежит, он сразу не смог.

И тут из темноты вынырнули трое пацанят, которых Вовка сразу узнал.

– Че вы тут ночью делаете, а, пацаны? Хто вас отпустил? Че шаритесь по ночам? А если б я задавил кого из вас? В тюрягу бы загремел ни за что ни про что.