В германских хрониках упоминается король ободритов Витислав как союзник короля Карла Великого. После смерти Витислава князем ободритов (в немецких источниках его называли королем) стал его сын Траскон. Центром ободритов в то время был город Рерик на южном побережье Балтики, недалеко от современного города Росток. В 808 г. датский король Годофрид разрушил Рерик, в войнах с данами погиб и князь ободритов. Новым князем ободритов стал Славомир, брат Траскона. В 842 г. в войнах с данами погиб князь ободричей Годослав, сын Витислава и отец Рюрика.

В 844 г. немецкий король Людовик покорил ободричей и присоединил их княжество к Священной Римской империи. В сражениях погиб князь ободричей Гостомысл, сын старшей дочери новгородского князя Гостомысла. Князем ободричей и вассалом Священной Римской империи стал представитель другой ветви рода ободритских князей – Славомир. Поэтому у Рюрика уже не было права на главный престол, и уход со своми сородичами на самостоятельное княжение в Новгород был для него естественным выходом из сложившегося положения.

В Германии в Средние века проводились серьезные генеалогические исследования, в том числе был исследован на несколько поколений и род князей ободритов (ободричей), из которого вышел Рюрик, так как некоторые королевские и герцогские германские династии считали себя потомками этого княжеского рода.

Генеалогия вендско-ободритских королей (князей), согласно немецким хроникам, приведена в Приложении 1.

Термин варяги не является синонимом скандинавов, как полагают норманисты. Значение этого термина менялось со временем. В IX–X вв. он имел уже географический смысл, являсь синонимом слова поморцы, и применялся по отношению к жителям южного, славянского побережья Балтики. В этот же период новгородцы называли варягами и военно-торговые сообщества, которые существовали на южном побережье Балтики. Когда почти все южное побережье Балтики было захвачено германскими племенами тевтонов, термин варяг приобрел уже иное значение – наемник. Он применялся первоначально ко всем наемным воинам, в первую очередь к выходцам с южного побережья Балтики, и лишь в XI–XII вв. так стали называть и наемников из Скандинавии. Исландская «Сага о людях из Лаксделя» сообщает, что в варяжской дружине в Константинополе (существовавшей с IX в.) первый норманн появился в не ранее середины XI в. (107. С. 171). Основной же состав этой дружины представляли славяне.

С XIII в., когда наем зарубежных воинов на Руси прекратился, значение этого термина вновь изменилось. По В.И. Далю, слово варяг уже означало «скупщик всячины по деревням… перекупщик… коробейник». Киевляне же вплоть до XI в. варягами называли всех новгородцев.

Использование термина «варяг» для обозначения жителей Скандинавии является творчеством норманистов. В торговом Новгороде хорошо знали жителей соседних стран и называли их свеи, норманны, даны и т. д. В летописи, которую использовали норманисты, эти народы также четко названы свеи, норманы, даны, англы и т. д.

Российский исследователь В.Н. Демин обосновал версию о том, что термин варяг означает «солнцепоклонник».

В Германии варягов (иногда их называли варинами) относили к славянским племенам вандалов и венедов. Некоторые немецкие и польские историки, изучавшие более ранние исторические и генеалогические хроники, пришли к выводу, что указанные племена являются родственными.

Германский историк-хронист Гельмгольд в своей работе «Славянская хроника», впервые изданной во Франкфурте в 1556 г., упоминает государство Вагрия, которое, по его мнению, находилось на южном побережье Балтийского моря и было населено ваграми. Он пишет, что главным городом в земле вагров явлется «Альденбург, тот, что на славянском языке зовётся Старигард, то есть “старый город”, расположен в земле вагров, на западной стороне Балтийского моря, и является пределом Славии… Город же этот… некогда населяли храбрейшие мужи, так как, находясь на переднем крае всей Славии, они имели соседями датчан и саксов и все военные столкновения или сами первыми начинали, или, если нападали другие, принимали удар на себя» (90).

Другой немецкий историк, Сигизмунд Герберштейн, в 1526 г. посетил Русь в качестве венского посланника и после возвращения издал обстоятельный труд «Записки о Московии». Он пишет, что на южном побережье Балтики ранее был «знаменитый город Вагрия» и что по имени этого города славяне и Балтийское море называли Варяжским. С. Герберштейн в своей работе сообщает, что, согласно русским летописям, именно отсюда и происходит новгородский князь Рюрик.

Известный просветитель немецкий учёный Г.В. Лейбниц предполагал, что варяг – это искажённое производное от названия Вагрии. Он пишет, что в IX в. там жили племена одритов, но позднее эта область была подчинена норманнами и датчанами.

О варягах, как славянах, упоминали французские и польские историки Средневековья.

Французский учёный Клод Дюре в 1613 г. издал в Кёльне «Всеобщий исторический словарь». В нем он указывает, что «варяги были тождественны вандалам, которых также называли вендами».

Польский историк Станислав Сарницкий в труде «Польские анналы», изданном в Кракове в 1587 г., сообщает, что венды, населявшие южное побережье Варяжского моря, являются предками русов.

Другой польский историк, М. Стрыйковский, в работе «Хроника польская, литовская, жмудская и… Руси», изданной в Варшаве в 1582 г., отмечал, что «издавна славный город Вагрия, основанный недалеко от Любека вандалитами», являлся местом, откуда «руссаки выбирали себе князей из этих вагров или варягов и вандалитов».

Таким образом, западноевропейские историки и дипломаты до распространения норманнской теории достаточно уверенно определяли население Южной Прибалтики, в том числе и варгов (варягов), как славян. Вышеприведенные высказывания средневековых историков и дипломатов, подтверждающих, что балтийские варяги – это славяне, – лишь только часть свидетельств о славянстве варягов русских летописей.

Историк Л.П. Грот (Швеция) выдвинула новую гипотезу о летописных варягах. Она предполагает, что варяги – это прямые потомки праиндоевропейского населения севера Восточной Европы. Об этом, по ее мнению, свидетельствует наличие в древнерусском языке «субстрата дославянского языка, языка праиндоевропейского народа», проживавшего в полосе от Урала до Южной Балтики. От них пришедшие с юга славяне, смешавшись с народом, сохранившим язык их общих предков, и восприняли топонимику района, частично лексику и верования. Л.П. Грот обращает внимание на большое количество топонимов, особенно гидронимов, в указанном районе с корнем вар. Причем их количество в Новгородской и Архангельской областях в несколько раз больше, чем в Южной Прибалтике.

В какой-то степени версию Л.П. Грот подтверждает исследователь псковских и новгородских берестяных грамот А.А. Зализняк. По его мнению, истоки новгородско-псковского диалекта должны отыскиваться на праславянском уровне в праиндоевропейском языке.

Советский и российский историк А.Г. Кузьмин отмечает, что корень «вар» в индоевропейских языках издревле связан с обозначением воды, водных пространств. То есть можно полагать, что варяги – это люди, живущие у моря, поморяне. Возможно, это и имел в виду летописец, когда писал, что те варяги (поморяне) и звались русью.

В Повести временных лет о варягах написано: «Сице бо ся зваху тьи варязи Русь, яко се друзии зовутся Свие, друзие же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте, тако и си». В этой летописи достаточно четко обозначено, что варяги – это не этническая принадлежность, а жители приморья и островов. На современном языке приведенная из летописи фраза звучит примерно так: «Зовутся те варяги (приморцы) – русь, как другие – (варяги, приморцы) – шведы, норвежцы, англичане». Когда составлялась Повесть временных лет, в Киеве варягами уже называли воинов – наемников.

В XIV–XVI вв., когда летописи переписывались, этот термин имел уже значение, указанное В.И. Далем. Поэтому и потребовалось уточнение, что такие варяги. Для новгородцев в период написания летописей такое уточнение не требовалось.