– Так холодно, – меня трясло с сумасшедшей силой, пока Джон в страхе осматривал моё лицо. Тело предало меня в момент опасности, а это было именно так, только мне что-то угрожало, я чувствовала это. По виску скатился холодный пот, казалось, что ещё немного, и я упаду в обморок.

– Нам надо уходить! – Джон пытался тащить меня, но я не могла идти. Не могла, без какой-либо причины. Я не ощущала своего тела, не слышала, вообще, ничего, кроме, жуткого воя рядом. Он тряс меня, но мой взгляд стал мутным, голова наполнилась пустотой, я слушала, потому что другого мне не оставалось. Видела, как Джон орёт в моё лицо, но его голос не обрёл никакого звука, лишь то, что происходило внизу, мне было оставлено.

– Лорель! – Сквозь пелену ворвался в меня голос Джона.

– Прощение даровано любимому… прощение даровано любимому, – прошептала я, и в этот момент всё резко стихло, и свет появился над нами, словно ничего и не было.

Моргнув, я как будто вернулась в своё тело, утомлённое и уставшее. Зажмурившись, я издала тихий вздох, не понимая, что со мной было. Я отключилась, всё внутри меня отказало в жизни, впитывая в себя ужас и страх, боль и муки, окутавшие сознание.

– Чёрт возьми, Лори, – Джон прижал меня к себе и качал.

– Ты как? – Тихо спросил он, немного отодвинувшись.

– Не знаю, не понимаю, Джон, – прошептала я, а глаза наполнились резью от слёз. – Это был Ян, его крик…

– Я ничего не слышал, кроме жуткого грохота внизу.

– Он кричал, словно не желал, чтобы письмена были разгаданы, понимаешь? Клад… поэтому тот, кто гонится за деньгами не отыщет его, потому что награда – это освобождение души Перхты из рук тирана, которого она любила. Она любила, и он её так жестоко предал. Любила…

– Лори, не плачь, – Джон вытирал мои слёзы, которых я не чувствовала. Ничего не чувствовала, кроме, странного ощущения истерзанного сердца.

– Пойдём, сейчас лучше уйти, всё слишком странно для нас. Мы вернёмся сюда днём и не одни, проверим. Не сейчас, хорошо? Не сейчас, Лори, мы должны уйти, нас выгоняют отсюда. И если задержимся, то будет плохо, – уверял он меня.

– Детка, я рядом с тобой, не бойся. До сих пор люблю тебя, и я рядом, – после его слов свет исчез. Это означало, что будет не только плохо, но и страшно. А я сейчас не могла больше вытерпеть того, что произошло.

– Пошли, – Джон обнял меня и, прижав к себе, медленно вёл к двери.

Как только мы достигли выхода, перед нами появилась Перхта, мрачно смотря на меня. Её появление уже не страшило меня, пугал только взгляд, в котором читалась решимость. Только на что?

– Мы разгадали тайну, Перхта, – прошептала я. – «Прощение даровано любимому». Это написано на твоём портрете?

Джон быстро перевёл всё на чешский, и она слабо кивнула.

– Тогда ты должна уйти, как и мы. Ты свободна.

После перевода она покачала головой и указала пальцем на меня.

Джон что-то спросил у неё, и она покачала головой, продолжая смотреть на меня.

– Она хочет, чтобы ты осталась здесь, – сипло произнёс Джон.

Сердце пропустило удар, затем ещё и ещё, сбившись с ритма.

– Почему? Почему я должна остаться здесь? – Недоумевала я, повернувшись к хмурому лицу Джона.

Девушка ничего не ответила, но указала на парня, а затем на дверь.

– Ты можешь идти, но не я, – догадалась я.

– Ни черта, – покачал головой он.

Джон вновь начал что-то говорить на чешском, видимо, он ругался с ней, тембр его голоса клокотал от злости. Но она не обращала на это внимания, когда подошла ко мне, и её рука потянулась к моей. Меня пронзило холодом. Перхта, взяв мою ладонь, приложила к своей груди, и не было стука сердца, лишь лёд и проклятье быть вечной неуспокоенной душой.

– Я не понимаю, что она хочет от меня, – бросив взгляд на Джона, прошептала я. – Узнай: её убили?

Джон напряжённо сделал то, о чём я его попросила. Она кивнула, отпустив мою руку.

– Кто? Ян? Или кто-то другой? Ты поэтому не могла простить его? Он предал твою любовь, издеваясь над сердцем, а ты его любила, этого жестокого и страшного мужчину? Но увидев его казнь, ты поняла, что твоя любовь никуда не делась, и пришло прощение, да? – Я вглядывалась в печальное лицо, понимая, что она не представляет, о чём я говорю.

Перхта резко повернула голову куда-то вбок и приложила руку к губам, словно ей нельзя говорить, запрещено рассказывать. Мы сами должны понять правду, найти её, ведь она заточена здесь не просто так.

Сигнал клаксона автобуса разрушил мои мысли, и Перхта, схватив меня за руку, быстро замотала головой, прося остаться.

– Мы вернёмся. Обещаю тебе, – тихо произнесла я.

Дверь перед нами распахнулась, растворив мираж этой ночи.

– Доброе утро, ребята, – улыбаясь, нас приветствовала Кира, появившаяся, как и обещала, утром.

Мы с Джоном переглянулись, поняв друг друга без слов, как это было раньше, и точно оставим произошедшее только для себя. Этой женщине лишнее знать, что мы видели и открыли для себя. На самом деле, мы, я уж точно, была в шоке от ночи, проведённой здесь. И что-то подсказывало мне, что так просто я из этой страны не уеду.

– Доброе. Наконец-то, мы с Лори чуть со скуки не подохли, – протянул наигранно Джон, но в то же время быстро вытащил меня на улицу, где только просыпался день. От его слов Кира нахмурилась, видимо, ожидая от нас наиболее красочного рассказа.

– Тогда время ехать обратно, – она бросила беглый взгляд за наши спины и, развернувшись, начала спускаться.

По её напряжённой спине было видно, что она ждёт новостей и не просто новостей, а фееричного всплеска, за которым она приехала. Но доверие – сложная штука, его можно никогда не получить. Хоть Кира и была обычным историком, верящей в существование призрака, но интуиция не позволяла нам поведать ей большего.

– Ничего ей не говори, – прошептала я Джону, и он кивнул, взяв меня за руку.

Я позволила ему эту ласку, ведь сегодня между нами произошло достаточно, чтобы вновь довериться друг другу. Как оказалось, страх и ужас могут сблизить намного сильнее, чем обычная симпатия. Джон показал себя, как парень, готовый меня защищать, он не бросил, даже помог изучить надпись. А инцидент с обмороком я покорно забуду, с кем не бывает. Я же и подавно отличилась – встретила лбом балку.

Вспомнив об этом, я незаметно дотронулась до лба, якобы поправляя волосы, но он был ровным, не единого напоминания о моём приключении. И это ещё одно подтверждение того, что призрак Перхты явился нам без глупых призывов.

– Я нормально выгляжу? – Спросила я Джона, когда мы спускались по лестнице.

– Ты выглядишь прекрасно для человека, пережившего такую ночь, – ласково отозвался он, отчего я улыбнулась.

На улице только занимался рассвет, и туман уже стал необходимым для этого города. Он скрывал тайну главной достопримечательности Южной Чехии. Нам же повезло, или что-то другое родилось в этой ночи – спорный вопрос. Но дневник Перхты у меня, письмена разгаданы, и вроде бы это конец. Именно за этим мы приехали – расшифровать надпись. Но отчего-то интуиция подсказывала мне, что это самое малое из того, с чем мы столкнёмся. Тем более я не смогу уехать, не прочитав того, что подарил мне призрак.

Перед тем как войти в автобус, я бросила взгляд на замок, погружённый во мрак. И мне на долю секунды показалось, что у окна на втором этаже кто-то стоит и наблюдает за мной. Тот же самый взгляд, который я ощущала в самом начале. Неужели, это тот самый призрак, который держит в заточении душу Перхты? Ян? Или кто-то ещё?

Мне захотелось вернуться и проверить. Подняться и убедиться, что это всё мои фантазии, реакция разума на происшествие. Но в голове пронёсся слабый крик, наполненный жутким ужасом и болью, и меня передёрнуло от ощущений. Я быстро заскочила в автобус и села рядом с Джоном, не желая больше смотреть на историческую постройку.

– Лорель? – Кира заметила мою реакцию, и я повернула голову к ней.