– Неинтересно, Мах, – пожимает плечами, встряхивает волосами, щурит глаза. – У всех на уме компьютерные игры какие-то дурацкие, а Вовка, представляешь, спрашивает у меня вчера: «Из, ты не знаешь, кто «Тихий Дон» написал, его сестра попросила взять в библиотеке, а автора не сказала? Нормально вообще, Маха? Жесть полная!»
– А ты какого хочешь? – спрашиваю осторожно, хотя в принципе, Изкин идеал мне известен. Точнее, он у нас один на двоих, еще с детства. Жаль, на всех не хватит, встретится такой вдруг на пути и кого из нас выберет? Ежу понятно.
Подруга оживляется:
– Ох, Мах! Высокого, светловолосого, и чтоб глаза светлые тоже были, лучше бы синие. Ну и фигура, само собой, подкачанный, и чтоб кожа гладкая. Такой, знаешь, молодой варяг, ариец.
Это мы Семеновой начитались, славянского фэнтези, там что ни парень, то высокий светловолосый красавец, да еще доблестный викинг и боец, каких поискать.
– …Умный, – продолжает Изка свою мысль, – чтоб было о чем поговорить, интересный, мужественный.
– Без вредных привычек, – хихикаю я.
– Ага, – соглашается подруга.
– Из, таких нет. Может, были раньше, да все остались там, в раннем средневековье. Или еще раньше.
– Ну как это – нет? – Изка надувает губы. – Просто надо поискать получше. А если нет, Мах…тогда и жить незачем.
Как-то очень трагично это у нее прозвучало. Я привыкла к тому, что в последнее время Изка очень пафосно выражается, но тут и меня проняло.
– Что значит – незачем? С ума сошла?
– А что такого? Старой девой остаться? Или просто замуж, чтоб не быть одной?
– Уж кто-кто, а ты старой девой точно не останешься, Из. Вон, все парни твои, только выбирай.
У нас, кстати, на заборе инста написано граффити: «Изольда, Ice Princess, я тебя люблю!», огромные такие буквы, издалека видно. Алиска, небось, в курсе, кто написал, надо спросить.
Это «Ice Princess» прижилось, Изку так частенько называли, правда, за глаза.
Подруга довольно заулыбалась, поправила волосы, долго смотрела на себя в зеркало.
– И все же, Мах. Мне не нравится никто. Вдруг я вообще не смогу полюбить?
– А зачем тогда встречаешься?
– Для практики. Встретится Он – и мимо точно не пройдет, я сумею сделать так, чтоб остался.
Все-таки настроение у Изки меняется, как погода осенью. Только что собиралась старой девой оставаться, а сейчас уже уверена, что все будет пучком. Да будет, конечно, почему не быть. А вот у меня не так. Изка сейчас высказала то, что боюсь высказать я. Да, в семнадцать лет смешно бояться, что останешься старой девой, и вообще, сейчас другие времена, на это проще смотрят. Но у меня-то вообще никого не было, никогда, мне не дарили цветов, не брали за руку, не поздравляли с Валентиновым днем, не делали комплиментов. Если в семнадцать никого, то что будет дальше? Когда кожа станет не такой свежей, появятся морщинки…может, у меня уже паранойя? Но что делать, когда вид каждой встречной парочки вызывает спазм в желудке, и начинает щипать глаза? Девчонки вон от несчастной любви плачут, мол, встречались, а потом он ушел. И говорят: тебе, Маш, хорошо, ты никого не любишь и не страдаешь. Это мне-то хорошо?! Мне?! Да у меня молодость впустую проходит, так и вся жизнь пройдет.
А еще я не согласна с Изкой, с этим ее «для практики». Может, опять завидую, потому что мне даже вполовину такая «практика» не светит? Изка мне все рассказывает, о чем она разговаривает с ребятами, куда ходят, что делают. Я знаю, что она виртуозно целуется, но дальше поцелуев дело не успевает зайти: Изольда прерывает отношения. Интересно, как ей удается, расставаясь, оставлять парней влюбленными в себя?
Задумавшись, я даже не заметила, что нам нужно выходить, автобус подъехал к институту. Изка дернула меня за рукав, и мы поспешили на лекции. Две пары информатики, рехнуться можно.
Нас обогнала шикарная иномарка. Я не особо разбираюсь в автомобилях, но, по-моему, «БМВ», новая. Это Кир, Кирилл Самойлов, с четвертого курса юрфака, у него отец – депутат Госдумы и какой-то большой начальник в Москве. Алиска рассказывала, Кир стритрейсер, ну, гоняется на машинах по ночам, и тачка у него не просто крутая, а супернавороченная, там какая-то закись азота добавляется, чтоб с места развивать бешеную скорость. Самое забавное, что Кир тоже подкатывал к Изке, правда, по-своему. Сидим мы втроем в коридоре, листаем конспекты, он подходит, здоровается. Изка тоже встает, облокачивается на подоконник, смотрит, чуть склонив голову к левому плечу. На ней тогда было короткое зеленое платье с открытыми плечами, высокие кожаные ботфорты на шпильке, на руках, как обычно, кольца-браслеты.
– Ты Изольда, Ice Princess?
– Ну?
– Поедешь со мной в Москву, в клуб на закрытую вечеринку? Потусим, оттянемся?
Стоит, весь такой сам себе приятный и уверенный, мальчик-брэнд, красивый и стильный. Он правда красивый, Кир, темные волосы при серых глазах. И голос красивый, глубокий такой.
– Не пойду, – говорит Изка.
И взглянула коротко, остро, будто стилетом ударила.
– Почему? – не понял Кир. – Весело будет, туда попасть не так-то просто. Хочешь, подруг возьми, не вопрос, я приглашаю.
А сам такой остолбеневший стоит, привык, видимо, что девчонки на шею вешаются и делать ничего не надо, а тут осечка.
– Не хочу и все, – Изка смотрит куда-то поверх его головы.– Не люблю попсовые клубы.
– Ну, хочешь, давай съездим куда-нибудь, – сбавил тон Кирилл. – Тачка – зверь, только истребителю обогнать.
Я вообще не люблю мажоров, но Кир вроде нормальный. Тоже, конечно, выпендривается, но в разумных пределах. Алиска говорит, от него все преподы в отпаде, вежливый, обходительный, да еще красавчик. И лекции посещает, что удивительно, мы его часто в институте видим.
– Тоже не хочу. И вообще, сначала представиться бы не мешало. Воспитанные люди так и делают. Со своими юбками будешь так общаться, а со мной по-другому надо. Все, проехали, – отрезала Изка.
– Извини, – кажется, он даже покраснел. И ушел.
С тех пор Кир с нами здоровается. Алиска говорит, ему Изольда реально нравится. Так и сейчас, «бэха» приветливо мигнула нам фарами, посигналила, Изка в ответ махнула рукой, я кивнула. Сегодня еще семинар, а потом репетиции, но это как раз приятно. С ума сойти, я буду актрисой студенческого театра! Ну и что, что на фестиваль не поедем, мне хоть в ДК выступить, пусть Изка едет, ничего. Алиска вон тоже остается во втором составе.
– Так, друзья, – энергично начала Инесса, – танец нужен и танец будет. Я думаю, рок-н-ролл, веселый, забойный и в тему. Давайте-ка с него и начнем. Паш, Из, поехали. Лена, покажи, что делать.
Я запаниковала. Я не умею танцевать рок-н-ролл, а наше выступление через пять дней, Господи! Так, спокойно, спокойно, ничего. Может, он не особо трудный, вон, Изка с Пашей уже отплясывают. Лена улыбалась, Инесса хмурилась.
– Так, для первого раза неплохо, но вам еще работать и работать. Чтоб синхронно, чтоб весело! Паш, улыбайся, а то у тебя такое лицо, как будто на экзамен пришел, легче надо, легче. И времени мало. Маш, давай, теперь ты.
Я подошла к Паше на негнущихся ногах. Кравчук был и моим партнером тоже, един, так сказать, для первого и для второго состава. Еще Витька репетировал, наш одногруппник, борец-вольник, но его позвали на какие-то сборы, и Витек умотал в Ярославль. Честно говоря, с Витькой легче было, Паша смотрел на меня свысока, не очень понятно, почему. Да и делал все спустя рукава, странно, что Инесса не видит, с Изкой он совсем другой. Не знаю, первый там состав, второй, но если вышел на сцену, надо выкладываться по полной программе. Мне кажется, я сама выкладывалась, после репетиции чувствовала себя как после кросса, даже разговаривать не хотелось.
Зазвучала музыка, Пашка протянул руки, я дала свои.
– Эй, ты чего? Не сжимай так, мне этими руками еще писать! – Партнер улыбался во весь рот, Изка тоже.
– Извини, Паш, я волнуюсь. – Должно быть, я и вправду зря так в него вцепилась. Блин, сдался им всем этот танец, без него тоже хорошо было. Может, для нашего ДК сойдет и без рок-н-ролла?
