– Ты чего, Маш? – дернулась ко мне Лиза. – Не понравился портрет?
– Да нет, я о своем. Понравился. Правда.
Я не кривила душой. Мне льстило смотреться воительницей, сильной, смелой, красивой, да еще с соколом на плече. На заднем плане виднелись очертания деревянного города с высокими теремами. В одном из них, наверное, сидит Изка-царевна, любуется своим отражением в зеркале. А со мной резвый конь и верный меч булатный…
– Лиз, а я кто? Какой архетип?
Художница выглядела смущенной.
– Сама кого видишь?
– Фрейя! – выдала вдруг Изольда. – Точно, она! У Фрейи было соколиное оперенье!
Лизка согласно кивнула.
– Я об этом позже подумала, уже когда закончила картину. Но вообще Марья Моревна, прекрасная королевна. Тоже глубокий образ.
Еще бы не глубокий. Моревна, крестница Моры-смерти, по некоторым данным – хозяйка и живой и мертвой воды, воин и целительница, это с ней бился Иван-царевич, уж не помню, за что, но помню, что без хитрости не смог одолеть богатыршу. Ой, там еще у нее какой-то терем был, с черепами на заборе. Но без смерти нет жизни и наоборот. Ха, это вам не в позолоченное зеркало смотреться.
Изольда выглядела разочарованной, хотя объективно ее портрет был красивее. Но – парадный, каким не стыдно похвастаться перед гостями, и только. А свой я непременно повешу рядом с зеркалом, Лиза же их отдаст нам?
Словно подслушав мои мысли, художница сказала:
– В марте выставлю, соберу отзывы, рецензии, тогда можете забирать…если захотите.
Мы пообещали, что обязательно заберем и пошли есть Лизины пирожки. Я тоже хорошо пеку, но таких сделать точно не сумею: нежнейшее тесто, обалденная начинка, просто тают во рту. Я и не заметила, как умяла три штуки.
Пошептавшись с Колей, художница пригласила нас на небольшой и междоусобный, как она выразилась, «пикник». В декабре?! Лиза объяснила, что собирается в основном народ из ее группы, идут в лес, разводят костер, играют на гитаре, общаются. У Изки на субботу были планы, она отказалась. У меня возникло ощущение, что она подобиделась на Лизу: наверное, ожидала другого видения себя. Хотя на что тут обижаться? Сногсшибательно красива, почти совершенна. И все же…жизни маловато. Да подумаешь, портрет, Лизка тоже не да Винчи. Зато реальная жизнь моей подруги похожа на бокал искристого дорогого шампанского: она ни одного вечера не сидит дома, если только не приходят гости, носится на своем байке, ездит на концерты, встречается с шикарными парнями…и запудривает следы от страстных поцелуев на шее и плечах (сама видела). И что тут, из-за портрета расстраиваться?
Конечно, я с радостью согласилась пойти на пикник. День обещал быть холодным и ясным, люблю такие. Все не дома сидеть, думая о Дэне. Я всегда о нем думаю. Раз решила позвонить: механический голос сообщил, что «абонент не абонент». Все ясно, наверняка развлекается. И уж точно не один.
Лиза озадачила: с меня глинтвейн или пунш. Надо в интернет заглянуть, как там его варят, рассчитать на восемь человек. Коля пообещал помочь донести вино, котелок у них есть. Я волновалась – все же незнакомая компания, небось все такие же пафосные, как Изкины приятели, творческие люди все-таки, богема. Наверное, все талантливые, подающие надежды. С другой стороны, Лиза тоже талантливая, а нос не задирает, они с Колей очень простые и милые. Решено, сделаю самый вкусный на свете глинтвейн!
Мне очень захотелось пойти в лес. Я городской ребенок, у нас никогда не было дачи, я не ходила в походы, не жила в деревне. Правда, учась в младших классах, я часто ездила с мамой на лыжную базу на берегу озера. Сейчас она уже закрылась, там построили какой-то модный оздоровительный комплекс. А так было здорово бежать по накатанной лыжне морозным утром наперегонки с мамой! Я скучаю по своим. Да, самостоятельная жизнь, да, я уже взрослая…все равно скучаю. Вот сорвусь в воскресенье и уеду на денек в Переславль!
Про Анжелу Викторовну, маму Изольды, вестей так и не было, она даже звонить перестала. Я осторожно расспросила тетю Зою на этот счет, точнее, она сама пошла на откровенный разговор. Мол, ты, Маш, присмотри уж за Изочкой, она такая непрактичная. Сказала, что Анжела (они учились вместе) всегда мечтала уехать из России, добиться мировой славы, выступать в лучших концертных залах. Замуж не хотела, детей не хотела, хотела большого успеха и ярких романов. Игоря она не любила никогда, хоть и поженились. Да и поженились лишь потому, что Анжела забеременела, неожиданно. Как только подвернулся этот итальянский ангажемент, певица развелась с мужем и оставила ребенка, тем более, что Зоя – двоюродная сестра и ближайшая подруга – была рядом.
У меня не укладывалось в голове: бросить своего ребенка ради карьеры, пусть даже успешной-преуспешной? Не давать о себе знать по месяцам, только присылать деньги? Как же Изка все это переносит? Так сложилось, что мы с подругой не разговаривали на эти темы. Совсем. Может, надо было?
– А Изкин отец? – спросила я. – Он-то почему не проявляется?
Тетя Зоя вздохнула.
– Игорь был неплохой человек, Маш. Погиб в катастрофе, давно еще, лет восемь назад. Его бизнес к тому времени развалился, имущества еле хватило, чтобы погасить долги предприятия. По-моему, он так и не оправился после ухода Анжелы.
– Вот стерва! – неожиданно вырвалось у меня. И до слез стало жалко Изку, наполовину сироту, да что уж там, получается, полную сироту, с такой-то матерью!
– Не суди, – мягко сказала тетя Зоя. – Мы не знаем, что там у них и как. У меня вот тоже семья не сложилась: бывший муж пил, не просыхая. Я только через год после свадьбы узнала, что у них это семейное. Слава Богу, Андрей не пьет. Скоро уж вернется из армии…
– Ну, может, еще и сложится.
– Я тоже так думаю, – Изкина тетка лукаво улыбнулась и от этой улыбки будто помолодела. – Илья замечательный. Собственно, об этом я и хотела с тобой поговорить, Маш. Квартира, в которой вы сейчас живете, принадлежит нам с Анжелой, родители вскладчину купили. По документам собственник я, Анжела ведь даже гражданство сменила. Прописаны в квартире трое: я, Изольда, Андрей. Но он с пятнадцати лет с другом снимает комнату в общаге. Пусть, я не вмешиваюсь, у них там группа, репетиции, все такое. Это я тебе объяснила, что к чему.
Маш, я уезжаю на Украину вместе с Ильей, он родом из-под Киева откуда-то, вы остаетесь вдвоем. Оплачивать коммуналку, решать все бытовые вопросы вам придется самостоятельно. Если что, звони, пиши, я на связи. Я знаю, Изка с тобой не пропадет. Может, замуж скоро выйдет, вон у нее поклонников сколько. Но лучше сначала все же институт закончить.
– А когда вы уезжаете?
– Да вот, к Новому году хотели уже перебраться.
Все это было неожиданно, но не слишком. Я и так ощущала себя Изкиной старшей сестрой. Если бы я не готовила, она питалась бы бутербродами или ела в кафе. Когда сломалась стиральная машина, именно я искала гарантийный талон и чек, чтобы сдать ее обратно (приняли без разговоров, вернули деньги). Я же купила новую. Я слежу за наличием продуктов в холодильнике, бытовой химией и прочими «расходными материалами». Что ж, теперь буду еще ходить в Сбербанк и оплачивать коммуналку. Меня удивляло отношение подруги к деньгам: сходив раз в месяц за переводом в банк, она складывала всю сумму в тумбочку, в деревянную шкатулку, а потом брала оттуда по мере надобности. Мне тоже предлагалось брать на всякие хозяйственные нужды. Я честно делила расходы пополам, приносила чеки, складывала их рядом со шкатулкой – для отчетности. Периодически Изка их выкидывала, не просматривая. Всех все устраивало.
Предполагаемый отъезд тети Зои Изольда восприняла спокойно. Обняла меня за шею: «Ну, Маха, мы теперь точно как сестры!».
Я начала экспериментировать с рецептами глинтвейна. Когда к Изке в очередной раз пришел народ – четыре одноклубника (двое с девчонками, один, Ярослав, Изкин, один свободный), из-под моих рук вышел совсем неплохой напиток: красное сухое вино (я брала самое простое, в коробках), виноградный сок, яблоко, апельсин, лимон. И пряности, конечно: палочки корицы, гвоздика, кардамон, мускатный орех. Горсть изюма. Байкеры были в восторге. Я уже привыкла к неформалам всех мастей, но на «русичей» (так называется наш местный байк-клуб) было приятно смотреть: высокие, крепкие, в кожаных штанах со шнуровкой, в безрукавках, открывающих сильные мышцы на груди. Руки у всех четверых тоже были сильные, накачанные, правда, с татуировками. Я не люблю «картинки» на теле. Нет, одно дело маленький рисунок где-нибудь на плече, «браслет» на бицепсе, к примеру…у Дэна такой есть, какая-то кельтская тема. У Изкиных же приятелей все руки были «расписаны» какой-то жутковатой символикой: языки пламени, оружие, черепа. Правда, у ее парня «татушка» была только на одной руке, красивая, художественная: могучий викинг в замахивался топором, а на заднем плане виднелись полосатые паруса и мачты драккара.
