— Убейте меня…
И темнота-а.
***
К тому, что просыпаться мне проблематично, я уже привыкла, но вот полное отсутствие кого-либо в комнате напрягало сильнее, чем больная спросони голова.
Я попыталась пошевелиться, вроде получается, раз глаза открыть смогла. Значит больше двух часов уже прошло.
Сползти с кровати всё ещё проблематично, мутит как после «камикадзе» на полный желудок.
Кстати о желудке, он больше не ноет, кажется, тот препарат… сделал что-то с моим желудком? Или наполнил моё тело нужными витаминами? Мда, надо бы спросить.
Так, это комната Шуу, которого я в самой комнате не нашла, значит, я, кажется, смогу найти путь до выделенной мне комнаты.
Моя комната — моя крепость… Была. Пока я сюда не приехала.
Открыть дверь — не сложно, с неё сбили замок (кто, когда, где?! Зачем? Перелистывает сценарий), заползти в комнату тоже легко, увидеть мирно спящего блондина — тоже раз плюнуть, утопать в ванну — раз шаг, два шаг, три шаг…
И только за дверью ванной я поняла смысл увиденного: Как мирно спящего блондина?!
В общем, ничего особенного, это его дом, где хочет там и спит, а мне нужно в душ. Срочно. А то от меня запах — как от… лучше промолчу как от кого. Да и душ мне сейчас так или иначе просто необходим.
Покончив с водными процедурами я оделась и потопала вниз, в зал, где обнаружила всех, даже спящего на момент моего пробуждения Шуу. И все, как один, смотрят на меня и то ли пожирают, то ли раздевают взглядом.
— Кейт, на пару слов… — Боязливо ёжусь под плотоядными взглядами вампиров.
На удивление легко её отпускают, мы отходим в кухню, и я начинаю разговор издалека:
— Сколько времени меня не было?
— Три часа, как же я устаалаа… — Зевает девушка, не любит серьёзные разговоры, старается быстрее их перевести на иную тему.
— Они пили твою кровь, да? — Сочувствующий взгляд.
— Не они, а этот комарик… — Потягивается, видно предвидела разговор, вот и проснулась. По их перепалкам с Аято заметно, что этот, как она его называет «комарик», ей очень даже симпатичен, но признавать этого девушка не хочет.
— Кейт, а ты сможешь за меня поработать общей пищей ещё примерно пять дней, а? — Перехожу к главной теме. У неё кровь другой группы, и возможно этим кровососам по вкусу пришлась моя, но когда они «опьянеют», а они, судя по взглядам, уже «опьянели» им любая кровь пойдёт. Только вот как мне найти укромный уголок и отсидеться там, пока не закончится?
— Эмм? — Девушка ничего не понимает сама, хочет ответов на свои вопросы, но, видя моё немного подавленное состояние, предпочитает пока промолчать.
— У меня месячные.
***
А впереди у меня ужасные пять дней попыток избежать изнасилования от озабоченных вампиров, опьянённых запахом крови*
* — Во многих книгах, фильмах, аниме и даже в паре фанфиков (не помню в каких) про вампиров есть нюанс, что вампиры при запахе крови теряют голову и ничего не соображают, а точнее «пьянеют». Я вот решила описать, как вампиры потеряют голову от постоянного запаха крови в течение пяти дней (стандартное время менструаций у женщин), который никто не может контролировать кроме матушки природы. Ведь такие детальные подробности вряд ли кем-то описывались, а если и описывались, то в маленьком количестве, а я решила написать.
========== 9 ==========
Глаза подруги можно сравнить с блюдцами, что аристократы ставят под чашки. Это ещё можно понять, всё-таки ей за меня страдать, но то, что взгляд устремлён не на меня, а мне за спину — меня ввело в ступор. Но вскоре до меня допёрло:
— «Дело в Шляпе» стоит за моей спиной, да? — Поднимаю руку над головой, щупаю край шляпы, — Да, точно, за спиной. — Пожимаю плечами.
Девушка сглатывает, глаза ещё больше расширяются (куда ещё больше-то?), переминается с ноги на ногу, видно — боится, хочет уйти. Но не хочет меня одну оставлять, особенно в таком положении как у меня.
— Приятно пахнешь, мелкая шлюшка. — Наклоняется к моему уху, обжигает его дыханием, заставляет покраснеть до кончиков ушей.
— Я протестую… — Сиплю, живот начинает крутить, приходит осознание того, что за эти пять дней меня будут «пить» каждые пять минут, ибо они «опьянели».
— Да против чего ты можешь протестовать… — Покусывает мочку уха, прокалывая дырки для серёжек.
— Я тебе не жвачка, что бы меня жевать! — Слабо брыкаюсь, Кейт всё же ушла, ну это ничего, у неё своя проблема, у меня своя.
— Ты мне даже мясо с сыром, маленькая шлюшка. — Снова шепчет, ухо нестерпимо болит, в животе бабочки отбойными молотками долбят проход вниз, в прямом смысле слова.
— Уйди, противный! — На Райто нападает блондинка со сковородой в руке, сковорода погнулась от соприкосновения с головой вампира, а сам вампир с рыком бросил меня на пол.
— Сучка, это ты меня попыталась остановить? — Хватает её за руку, тянет на себя, в глазах девушки явно читается страх и сожаление.
— Отпусти её! — Поднимаюсь с пола, залезаю на стол и с него прыгаю вампиру на шею, пытаясь того придушить.
Немного обезумев, видя подругу в лапах вампира, я кусаю рыжика за шею, но чуть ли не ломаю этим зубы.
— Что, стервочка, уже сама на меня нападаешь? — Ухмыляется, облизывается, но всё ещё крепко прижимает Кейт к себе. — Или к ней ревнуешь? — Шипит, старается взбесить ещё больше, но больше уже некуда.
— Отпустил Кейт. Быстро! — Наверняка выглядит, будто я его ревную, но все осознают, что это не так.
— Стервочка, почему ты думаешь, что имеешь право мне приказывать? — Кейт-таки отпустили, теперь я просто висела на спине вампира, обвивая того руками и ногами, пытаясь прогрызть «каменную» кожу.
Руки этого гада, человеческой наружности, подхватили меня под колени, а сам он двинулся к выходу.
— Потому что! — Дую щёки, опускаю ноги, чтобы вампиру было тяжелее, но тому, кажется, пофиг. — Поставь меня на пол.
— А ты не забыла, мелкая шлюшка, что сама залезла ко мне на спину? — Смеётся. Просто смеётся надо мной. Мерзко. Унизительно.
— Отпусти! — Упёрлась руками в спину, пытаюсь выпутаться путём падания с его спины, но ничего не получается.
— А что, если нет, а, стервочка? — Едкий смешок, начинаю закипать выше отметки «максимально допустимая норма».
— Пусти! — Рычу, пытаюсь удержать слёзы. Больно. Противно. Гадко.
Молчание знак игнора. Выдыхаю. По течению плыть гордость не позволит, против течения — сил нет. Не могу я переть против этих озабоченных роботов, работающих на моей кровушке (да и не только на моей), ибо силы не равны. Я для них по силе равна трупику, потому что отдачи никакой.
Вижу знакомую дверь комнаты, выделенной мне, дрожь пробивает моё тело насквозь, становится невыносимо страшно. От вампира можно ожидать любого, чего угодно, кроме доброты и сострадания. Этого нет, и не может быть.
Скрип, открытой пинком ноги, двери. Начинаю дёргаться сильнее, понимая, что меня сейчас ждёт.
Подходит спиной к кровати, отпускает наконец-то мои ноги… Только тут уже я сама начинаю за него цепляться, потому что если я окажусь на кровати, меня грубо говоря отымеют, не смотря на то, что девушкам в такие дни ЭТО строго запрещено. Чёрт побери, а может, я всё-таки утрирую? Может у них есть и человечность, и человеколюбие… Ага, есть, второе. Ведь кровушку они человеческую любят! А человеческого у них только внешность, а никак не характер или чувства.
— Что же ты не вопишь «отпусти», а, маленькая сучка? — Похабную ухмылку я не вижу, но чувствую по тону, которым была произнесена фраза. Становится страшно до ужаса…
Низ живота болезненно заныл, напоминая о том, какие у меня дни и, что лучше было бы отлежаться в тёплой постельке, свернувшись калачиком.
— Не смей меня отпускать! — Пытаюсь казаться грозной, наглой, убедительной… Но, чёрт побери, голос — предатель, даёт петуха и все мои эмоции вырываются наружу. — Извращенец, гадина, сволочь…
— Это ты меня пытаешься разозлить или разжалобить, сучечка? — Из голоса парня никуда не уходит ехидство и пошлость. Вампир, что с него взять кроме анализов?
