— Ничего ты не понимаешь, — отмахивается Хакс. — Знала бы ты, как же мне тут хорошо.

Он пьян, и глаза у него блестят, но голос такой счастливый. И честный.

— Никто не стоит над душой. Генерал — это только ваша вина, что мы потеряли Старкиллер, — кривится он, передразнивая Кайло Рена. — Ваши люди не в состоянии удержать в плену одну-единственную девчонку, крифф ее задери!

Вот теперь разговор зашел о ней.

— Можно подумать, мне вообще эта мусорщица сдалась, — Хакс, даже не обращая внимания, отбирает у Рей ее стопку и опрокидывает в себя. — Я с самого начала не верил в то, что это выгорит. И знаешь, что получилось в итоге? — он хмыкает, и на его лице, потерявшем все надменное превосходство, расплывается пьяная ухмылка.

— Ну? — Рей уже не обращает внимание на свою выпивку. Куда интереснее послушать о ней самой. Когда еще такое услышишь...

— Она ему так ввалила, что готов руку ей пожать, если увижу, — признается он. — Но все равно в эту муть с балансом Силы не поверю. Ни за что.

Рей прыскает со смеху. Пожать руку? Ей?

— Ты... кстати на нее похожа, — задумывается Хакс. — Серьезно. И как я сразу не заметил, — он мнется, не зная, как сказать.

— Но ты красивее, — говорит он наконец. — Погоди.

Его уносит всего на пару минут к барной стойке, пока Рей старательно подбирает с пола отвалившуюся челюсть. Возвращается Хакс с новыми двумя стопками знаменитого шаддаарского гуля, ставшего причиной такого необычного знакомства.

— Держи, — протягивает он Рей ее выпивку и салютует своей стопкой прежде, чем выпить. — А ты здесь почему?

— Я? — Рей отпивает, и в горле снова сворачивается огненная змейка, а дыхание захватывает. — А я за мантиями приехала, — говорит она первое, что в голову пришло.

— Мантиями? — Хакс сейчас удивительно похож на нее саму, когда она услышала просьбу от Люка. Жаль, она не может ему это рассказать.

— Ну да. Мантиями. Рвутся часто, — качает головой Рей. — Дырка тут, дырка там, и все, — ей почему-то смешно, что она сейчас сидит в баре на отшибе Нар-Шаддаа с самим генералом Хаксом, и ей действительно нравится это.

Хакс задумчиво качает головой, но не знает, что сказать, и это выглядит так забавно, что Рей принимается хохотать.

Она смеется долго, потому что она пьяна, потому что криффов гуль действительно вкусный и потому что ей хорошо.

Жаль, что это должно закончиться. И совсем скоро.

Они выныривают из накуренного дыма бара в не менее густой туман снаружи.

Вслед им несется парочка проклятий на общегалактическом и летит одинокий стул. Но они вовремя сбежали из начинающейся драки.

Рей смеется и выкрикивает что-то, кажется, жаргонное с Джакку. И ей тут же отвечают.

— В задницу их, — машет только что прикупленной бутылкой с шаддаарским пойлом Хакс. — Не обращай внимания. Они придурки.

— Ага, — кивает Рей. И все же показывает в сторону бара неприличный жест. Это же Нар-Шаддаа, и здесь все можно.

И даже больше.

Пока она пытается отобрать у Хакса свои бутылки (они же для Люка, тот не простит, если они разобьются), он умудряется оттеснить Рей к ближайшей стенке. И зажать между собой и каменной поверхностью.

— Ты же сейчас уйдешь? — спрашивает он, вглядываясь в ее лицо. — Да?

— Мне нужно, — Рей с сожалением кивает. — Придется, если я не хочу скакать по всем космопортам. Такое часто со мной бывает.

Вообще-то это смешная шутка, но сейчас ей самой как-то не очень радостно.

— Но ты хотела бы задержаться? — Хакс пьян, и, наверное, не отдает себе отчета. Он дотрагивается до ее лица и гладит по щеке. А затем наклоняется ближе и накрывает своим ртом ее рот, не давая сказать нет. Или да.

От него несет спиртным, и на вкус его губы горько-сладкие, хотя Хаксу это удивительно подходит.

— Мне правда пора, — отвечает Рей, когда он отпускает ее и она может перевести дыхание. Воздух Нар-Шаддаа точно такой же — ядовито-горький, и им не надышишься. — Прости.

— Генерал Хакс? — она останавливается возле полетного кара, уже готового отвезти ее к транспортнику, потому что ей пора исчезнуть. Сейчас, пока она не натворила еще чего, ведь ей хочется.

— Да? — он все еще стоит, опершись о стену бара, и курит. И одежда с чужого плеча ему ужасно идет. Он похож на себя, но ни капли не напоминает образ, вдохновляющий Первый Орден.

— Поцелуй куда лучше, — Рей садится в кар и заводит мотор. Она должна сказать это. Она не может — и все же говорит.

— М-м-м? — Хакс все еще не понимает. Поймет он куда позже.

— Это лучше простого рукопожатия. Мне понравилось.

Рей отправляет кар в полет над городом, а на сидении рядом позвякивают бутылки, но на душе удивительно хорошо. Пусто и просто хорошо. Теперь можно спокойно возвращаться к нудным тренировкам и медитациям.

И жаль, что об этом не расскажешь Люку.

Она улыбается и снижает скорость, приземляясь у космопорта, где отсюда виден ее транспортник.

— Это просто достижение, — разговаривает она с бутылками. — И сегодня нам не придется удирать через всю Вселенную. И скакать по космопортам, — вздыхает Рей почти с жалостью. — Но, в конце концов... всегда есть следующий раз.

Бутылки согласно поблескивают в руках, и Рей в последний раз набирает полную грудь воздуха Нар-Шаддаа, перекатывая на языке горький привкус.

Он ей нравится.

====== The end of the fxxing world (Рэй/Кайло Рен) ======

Комментарий к The end of the fxxing world (Рэй/Кайло Рен) Оооо, да здравствуют маньяки, садисты, оммажим в сторону Нетфликсовского “Конец этого сраного мира”, потому что...

Хотите знать, что играло в машине Рена? А вот

Hayes Carll – KMAG YOYO

Навеяно любимым моим аэстетиком)

https://pp.userapi.com/c840429/v840429402/47d3d/xgeUjppd_ZU.jpg

Они в бегах целую вечность, и лобовая панель уже вся покрыта пустыми обертками от Орео, точно мусорная корзина, спекшаяся на солнце. И пахнет — оглушительно — шоколадом. Слава богу, Рен не любит сэндвичи или какую-нибудь другую дрянь, иначе воняло бы тухлым мясом. Или салатом, расползшимся по жаре.

А шоколад, что ж, вздыхает тихо Рэй, шмыгая заложенным носом, шоколад — это еще ничего.

Ее многострадальное лицо и без того натерпелось за последние полторы недели. С одной стороны уже выцветший синяк, расплывшийся желто-зеленым пятном на всю щеку. Нос, который больше не чувствует запахов. Шатающийся зуб мудрости — тоже слева. Зуба не жалко, и иногда, когда Рен не смотрит, она лезет в рот рукой, грязными пальцами — потому что их машина хуже помойки — и ощупывает его. Лучше бы выдернуть. Кусок скололся во время несчастного случая. Царапает щеку, и на пальцах всегда остается розоватый след от крови, смешавшийся со слюной.

Почему со слюной?

Да просто она голодна. Всегда так, когда ей плохо, или она нервничает. Кажется, где-то внутри горла поселился самый настоящий слюно-демон, душит ее теперь без остановки. Давись, Рэй, своей солью вперемешку с пылью, ведь окна не закрываются. Ручку Рен сломал во время прошлого приступа, и теперь она лежит на коврике, под ногами. Острый штырь все еще смотрит на Рэй исподтишка. Подмигивает блестящим, чистеньким краем. Ждет своего часа.

— Подай еще одну, — отрывает ее от мыслей Рен. Толкает в плечо, специально давя ногтем на взбухшую ранку, обрамленную ржавой коркой. Царапнуло не то, чтобы очень сильно, просто задело, но все еще болит. А он еще нарочно проходится, не жалея. — Эй! Рэй!

— Да-да, — она оживает, старательно отодвигаясь в сторону дверцы, только так, чтобы это не было сильно заметно. Нет, сбежать Рэй тоже пыталась. А то, откуда, вы думаете, у нее синяки на лице и зуб скололся? — Вот.

Она очищает шоколадное печенье от обертки, скрипучей, шелестящей, блестящей, тащит изнутри растекшиеся от жары куски шоколада и сует Кайло в рот прямо вместе со своими пальцами.

Это тоже один из дорожных ритуалов. Она кормит его, она вроде как штурман, она полезная, убеждает ее Рен. А еще она умеет доставлять удовольствие, и в этом заслуга уже приютской, хреновой жизни. Там как хочешь, вертись. Только выживи.