— Я знаю, где нам взять такой глины, — задумалась она всего на мгновение, а затем хлопнула в ладоши. — В старой мастерской. Там полно такой, из них лепят горшки. Я помогу тебе, покажу, как туда попасть, — и Рэй снова ухватилась за его ладонь, переплетя пальцы, потащила за собой, с силой, подобающей взрослому, не ребенку.

Она молчала, когда он разделывался с щупальцем, ухватившимся за его сапог. Она не пискнула, когда Кайло прирезал сумасшедшего, кинувшегося на Рэй посреди дворика. В безумце, истекающем черной, отравленной кровью вряд ли можно было распознать того самого мистера Платта, владельца сей гончарной мастерской.

Она помогала ему лепить эту печать, и ее тонкие пальцы работали умело, сноровисто, оглаживая сыроватый диск и слегка приминая глину по краям.

— Зачем она тебе? — спросила его Рэй, когда он наносил последние знаки острым лезвием. Осталось только обагрить их собственной кровью, чтобы оживить печать. — Она может вернуть все обратно?

Обратно? О нет, такой силой не обладали даже древние боги, те, что дремали под землей и в воде. Ни один из них не был милостив к людям, все они жаждали только одного — хаоса и разрушения. Смертей и человеческой крови.

И даже запечатав этот разрыв, что находился в церкви, Кайло не был уверен, что другой не откроется где-то поблизости. В скором времени. Все, что он мог, это бесконечно бродить по странам, следуя за новыми знаками, затмениями, странными смертями и возникающими сектами.

— Нет.

— Может, она выполняет желания? Даст еды и много золота, — ее глаза затуманились при мысли о первом. Хотя с тех пор, как они встретились, Рэй не проглотила ни кусочка из тех остатков пищи, что он ей предлагал.

— Ох, Рэй, — как мог он объяснить маленькой девочке, что все золото мира не стоило ничего, когда в разум забирался тот голос, чуждый, шелестящий, когда перед глазами вставала картина нового мира, истощенного голодным божеством, мертвого и бесплодного.

— Я просто закрою врата.

— Так вот оно что, — она наклонила голову, напоминая взъерошенного воробушка. — Хорошо, Кайло Рен. Я проведу тебя туда. Тайной тропой, о которой не знают те шары. А потом... — Рэй вздохнула, — и ты сдержи обещание. Помоги мне.

С чем, хотел было спросить Кайло, но Рэй уже стояла снаружи мастерской, и тонкий силуэт ее разрезал ночь, отбрасывая белую тень на мостовую. Длинную тень, убегающую вдаль, к луне за облаками. Что вело ее, что удержало рядом с ним? Обещание неизвестно чего, одно слово, данное убийцей с голосами в голове? Или надежда? Кайло надеялся, что последнее.

Она привела его в церковь через катакомбы, петлявшие под городом. Здесь было тихо, и звуки криков не забирались под кожу. Шелестел разве что песок под их ногами, мягкий, сухой. Пахло свечами, пылью и — совсем немного — цветами.

— Я приносила сюда цветы, — внезапно заговорила с ним Рэй. — Мне не было места там, наверху, они гнали меня отовсюду, бросали камни и натравливали собак, а тут... А тут было спокойно. А потом все началось... Вот, — она указала на каменную плиту, плотно прилегавшую к стене. — Нажми на камень справа.

Кайло послушался ее совета, и тут же камень вздрогнул и заскрипел, отъезжая в сторону, а из образовавшегося проема дохнуло разложением.

— Там склеп. Выйдем через него.

Они шли меж мертвецов, уложенных рядами, старых, спокойных, их сожрало время и черви, и остатки высохшей кожи натянулись, придавая черепам скалящийся вид. И Рэй все еще держалась за его руку, позволяя вести ее, бледная как смерть, но спокойная.

Снаружи было темно, луна скрылась за плотными тучами, но воздух был намного свежее, и Кайло позволил себе наконец вздохнуть. Карман плаща оттягивала тяжелая печать, и он надеялся, что ему повезет и сегодня. Он закроет эти врата раньше, чем сквозь них прорвется голодный бог. Он, возможно, даже заберет Рэй с собой, и ей больше не придется бродить по улицам в поисках куска черствого хлеба или пары медяков.

И церковь была пуста, лишь на стенах кто-то нарисовал новые знаки, те, что призывали в этот мир Всесодержащего, да зажег все свечи, и оттого казалось, будто воздух внутри дрожал, расплываясь.

Портал был открыт — щель в камне, недостаточно большая, чтобы пропустить в мир самого Йог-Сотота, но хватило, чтобы из нее проросли чужеродные цветы на синих стеблях, сочащиеся алым цветом. Чтобы оттуда выбралось зло — светящиеся шары, прогрызавшие дыры в людях.

Кайло позволил Рэй остаться за пределами круга, рядом с мертвым пастором, взиравшим в небеса, а сам встал на колени в центре и опустил в щель печать.

Та вспыхнула мягким светом, обжигая ладони, а затем просто треснула, рассыпаясь на осколки.

Она была неверной, понял Кайло, что-то в ней было не так, но он уже не мог покинуть границы круга, все силы его ушли на то, чтобы отдать печать, и теперь он застыл внутри его как мошка в янтаре.

Первое, что он почувствовал, были ее руки. Холодные как лед, тонкие и ловкие. Рэй, казалось, была не подвластна магии этого места, ее силы хватило на то, чтобы толкнуть его на плиты, раскрашенные символами, прямиком над трещиной, и странные цветы тут же обвились вокруг его рук и ног, удерживая. Распиная в центре.

Он видел ее глаза, хоть не мог и пошевелиться, потому что она наклонилась к нему. Они были холодные, пустые, снова напомнившие о смертельных песках, где он побывал однажды во время одного из путешествий. О песках, что так обманчиво-спокойны на первый взгляд.

Рэй уселась на него верхом, словно наездница, и принялась разматывать свои белые лохмотья, обнажая тело. Тело не ребенка, но девушки, с острыми сосками, напрягшимися от возбуждения, со смуглой кожей, натянувшейся на ребрах, с треугольником золотистых волос внизу бедер. Она заскользила на его теле змеей, и ее ловкие пальцы с легкостью распутали узлы на одежде, проникли под нее, холод к жаркой коже.

Он и глазом моргнуть не успел, как был уже в ней, напряженный, а она задвигалась в ритме, словно отбивавшемся от стен церкви, идущем из портала под ним.

— Он звал тебя, Бен, — назвала его Рэй по имени, по тому имени, знать которое не могла никак. — Звал, как и меня. Он сказал мне, да, Сноук-аш-шагет-Сотот сказал мне, что вместе мы будем править этим миром и другими, во славу его. В этом наше предназначение. Помоги мне, ведь ты поклялся...

Ее возбуждение передалось и ему, и он застонал. Зарычал от бессилия, не способный вырваться из портала, сбросить с себя Рэй и даже остановить наслаждение, опаляющее кожу.

Он знал, что проиграл.

И голос в голове, тот самый, что приходил с самого детства, звучал громче криков, вернулся. Зашипел, зашелестел, благословляя их священное соитие, из которого появится их нечеловеческое дитя.

А затем все затихло, и свечи погасли, оставляя только задыхающиеся стоны Рэй, распластавшейся на нем, укрытой синими стеблями точно покрывалом, и запах цветов.

Безмолвный, мертвый, теперь это был его новый мир.

====== Domino (Кайло Рен/Рэй) ======

Комментарий к Domino (Кайло Рен/Рэй) Больше ангста богу его, и вот этого... Akira Yamaoka – When You're Gone Feat. Mary Elizabeth McGlynn

А вообще, такой романтикой давиться хорошо. Качественно.

И да, 101. Господи, никогда не думала, что этот день настанет.

Specially for kawaiichibra)))

Он находит эту маленькую дрянь Тьма знает где, на самом краю галактики, далеко за дугой, вытаскивает из одной передряги и из следующей, потому что у девчонки совсем нет мозгов. Она даже не умеет ими пользоваться, равно как и Силой.

Только знай себе скулит побитой собачонкой.

У Кайло тоже была такая, в детстве, еще когда он по лагерям повстанцев мотался, следом за вечно-отсутствующими родителями.

Те нашли им замену, дроиды, какие-то странные няньки, потом вот зверюгу привезли. Откуда-то из-за дуги, совсем бесноватая тварь была, тоже дикая, но Хан рассчитал все верно. Лучше уж пусть его сын ненавидит кого другого, а не своего собственного отца.