Ах да, Сноук. Это он сказал:

— Жизнь Кайло Рена зависит от вас. Спасите его любой ценой, иначе мы проиграем эту войну...

Хакс вздрогнул и очнулся, садясь на песке.

Ему было холодно, мокро, потому что ноги его лизал прибой. Вода залилась в сапоги и насквозь промочила всю одежду, включая шинель.

А еще Хакс понятия не имел, где очутился. Это была совершенно незнакомая ему планета: вода с розоватым оттенком, пахла она мерзко. Так что ноги свои Хакс убрал сразу же, и в голову пришла совершенно идиотская мысль: вот он очутился крифф знает где, а сейчас будет плясать голым, высушивая одежду. И можно только надеяться, что к ночи на ногах не выскочат пупырышки или другая зараза.

— А-а-а, в задницу, — и он принялся быстро расстегивать ремень на штанах, одновременно с этим пытаясь сдернуть ботинки. Может, в его истребителе найдется запасная одежда. Комбинезон какой, в который обычно засовывают бедняг пилотов: и так работа жаркая, так еще и задница потеет в пластике.

Истребитель!

Хакс застыл, не понимая, и почему же он не подумал об этом в первую очередь. Его не могло откинуть так далеко от корабля, учитывая то, что руки-ноги остались на месте. И почти без синяков. Ну, кроме здоровенной шишки на лбу.

— И как это я не сломал себе шею? — покосился он на здоровенную рытвину, кое-где повторявшую очертания брошенного в песок тела. След был недлинный и неглубокий. И заканчивался он неподалеку.

Ладно, раз ноги еще не начали отниматься или покрываться коростой, с забегом голышом можно было повременить.

Хакс хмыкнул, застегивая ширинку, заново натянул мокрые сапоги, внутри которых что-то мерзко захлюпало, и потащился в кусты.

Его помятый, искореженный истребитель покоился на дне небольшой запруды совсем рядом. Можно сказать, в двух шагах, и только из-за воды, поглотившей корпус наполовину, не начался пожар.

— Крифф! Да чтобы тебя... — выругался Хакс, заодно припомнив Рена, его бесконечное упрямство и любовь к приключениям на свою задницу. Затем Сноука, приставившего генерала нянькой для взрослого амбала. И наконец отца, который когда-то отдал его в военную академию со словами: «Однажды ты станешь великим, сынок. Не подведи меня».

— Не подведи? О да, папа. Видишь, вот теперь ты точно будешь мной гордиться, — и Хакс побрел по розовой воде, собираясь дойти (или доплыть, как получится) до верхнего шлюза.

А затем вскрыть. И так, чтобы сломанная конструкция не вздумала опрокинуться, накрыв собой.

— Ну же, дерьмо банты, — Хакс вскарабкался наверх корабля, опасно балансируя в воздухе, и рванул за рычаг.

Конечно, тот заклинило. Ну не могло не заклинить.

Хакс дернул снова, в этот раз упираясь сапогом в обшивку в качестве рычага. Что-то дзынькнуло и пролетело в нескольких миллиметрах от глаза, оставляя на щеке длинную царапину.

Кто там что-то говорил насчет целости и сохранности после падения? Надо было отрезать себе язык, если еще вздумается пошутить над судьбой.

Но несчастная дверь не смогла выдержать насилия над собой и все же открылась с громким чпоком. Хакса, естественно, понесло назад, и он еле удержал равновесие.

Вода каким-то криффом просочилась внутрь, может, дыра или при падении обшивка лопнула как орех. Так что все драгоценные вещи, так необходимые Хаксу, плавали посерединке рядом с крышкой.

Насквозь мокрый комбинезон пилота, обломки панели, еще какие-то металлические платы совершенно непонятного назначения. Ну и в качестве финального штриха — передатчик. С отошедшей задней стенкой и кучей вывернутых наружу проводков, как кишки какого-нибудь чудного животного.

Сил проклинать судьбу сегодня у Хакса больше не было.

Он молча закатал рукава рубашки, сам не особенно осознавая, зачем ему это. Сорочка была вся грязная, мятая, а один рукав наполовину оторвался. Но работа не ждала, и время было не бесконечно — если он переживет ночь в этом месте, можно будет считать себя невероятным везунчиком.

— Как же я ненавижу это все, — Хакс выудил из розовой воды залепленный илом шлем и скривился. Надеть на себя это или не менее загаженный комбинезон? — Чтоб тебя, Рен...

По итогам обыска оказалось, что у него практически не было воды — канистра с дистиллированной дрянью, используемой для промывки деталей, была сомнительного качества. Не отравится, так пронесет.

Еды — ноль. Абсолютный. Ни тебе завалящего сух-пайка в личном отсеке. Только мутная пленка ила, есть который Хакс пока побаивался.

Ящик с инструментами, наверное, придавило обломком крыла, и найти он его не смог.

А передатчик — его единственное спасение — требовал замены проводов, просушки. Или лучше вообще выбросить и поискать где-то новый.

Но пока Хакс занимался тем, что отдыхал после напряженной операции по спасению себя же от уныния. Он даже развел огонь, щедро плеснув топливом на щепки. И теперь просушивал над импровизированным костерком свой китель.

Пламя разгорелось моментом, наверное, из-за топлива, так что требовалось тщательно следить за одеждой — все же мятый китель был как-то попривычнее жаркого комбинезона. Роднее, что ли.

Вот поэтому он и не услышал шелеста листьев в кустах. А понял это уже тогда, когда на поляну выскочил человек с бластером наперевес.

— А ну стоять! — послышался женский крик, и Хакс натурально остолбенел.

— Пресвятая Тьма... — у него даже китель из руки вывалился, и пришлось быстренько за ним наклоняться и вытаскивать из огня.

Перед ним стояла не кто иная, как сама мусорщица с Джакку. Очевидно, это ее истребитель Хакс умудрился подбить в гуще боя, пока искал Рена.

А еще мусорщица была очень зла и выглядела кошмарно.

В отличие от Хакса, ее, наверное, скинуло с высоты приличного холма. В сбившихся в колтун волосах виднелись листья и какой-то мусор. А от одежды остались натурально только тряпки, в которые она замоталась, напоминая грязного эвока.

— Ты... — рявкнула она, и Хакс дернулся, прижав свой китель к груди. — Ах ты сучий сын, отродье ситхов, koochao! Chone manya weesh… — перешла она на хаттский, бывший ей, по всей видимости, практически родным языком. — Это ты подбил мою... — двигалась мусорщица быстро и рвано, напомнив песчаную змейку, и в два счета оказалась возле Хакса. — Мою птичку, — ткнула она бластером Хаксу под ребро. — Какого тебя вообще принесло на мою голову...

Хакс сглотнул и медленно расправил плечи, чтобы придать себе хоть какой-то вес, потому что у него-то бластера в руке не было. И времени, чтобы скрутить девчонку, отобрать оружие — тоже.

Ну, наверное, он мог бы отбиваться от нее горящей палкой. Отличный выбор.

Мусорщица, ее Рей звали, кажется, еще какое-то время бушевала, отчитывала Хакса, вспоминала Кайло Рена, и такими словами, что записать бы их куда и повторить этому засранцу в лицо, но увы.

Наконец она выдохлась, засунула свой бластер за пояс и села прямо на песок, рядом с костром.

— У тебя вода есть? — все еще враждебно поинтересовалась Рей.

Вполне вероятно, скажи он «нет» — и пришлось бы Хаксу полежать на песочке с дырой в боку, так что он тут же ткнул пальцем в сторону канистры с безвкусной жидкостью.

— Она же не отравлена? Или ты мне топливо подсунуть решил? — грозно покосилась на него Рей, но канистру взяла. Подняла затвор, принюхалась и отпила глоток. И еще один.

Хакс смотрел на нее так, словно она решила мочи банты напиться.

— Ну, так себе водичка, прямо как с Джакку везли, — глотнула в последний раз Рей и вернула канистру. — Дрянь дрянью, хотя сойдет.

Она наклонила голову и оценивающе глянула на Хакса — он все еще стоял в одних белых подштанниках, новых и красивых, но уверенности это не добавляло. Кто же знал, что стоит ему снять с себя одежду — и на него тут же из кустов кто-то выскочит.

— К ночи здесь холодно будет, так что на твоем месте, я бы их не палила, — Рей ткнула в брюки, лежащие на груде веток. Ветки-то шли на растопку, а вот штаны там просто грелись, но Хакс не стал снисходить до объяснения, просто принялся одеваться.