— Эй, тварь! Иди сюда! — Кайло замахал руками.
Он видел, как она бежит, как несется изо всех сил, ловкая, напоминающая метеор. Это была все еще его Рэй, выдуманная? Или он всегда знал, какой она станет однажды?
— Назад, иди ко мне... — Рэй засвистела, захлопала в ладоши.
— Иди ко мне...
Жаль, что это не могло продолжаться вечно. Их везение.
Когда бластер заклинило, Кайло даже не сразу понял, что произошло. Он выстрелил снова и снова, но заряды закончились, и вместо привычного жужжания раздался недовольный писк. Эта смертельная игрушка в одно мгновение стала бесполезной.
— Нет-нет-нет! Рэй! — он заорал, понимая, что не успевает раньше твари. Та настигла Рэй и вцепилась десятком скрюченных рук, потащила, прижала к себе.
— Рэй!! — у Кайло оставался всего один меч, выщербленный. — Держись...
До двери оставалось всего пара шагов. Как раз, чтобы выхватить Рэй из множества когтей, кромсая поврежденным лезвием гниющую плоть, тащить на себя изо всех сил, надеясь, что она не умрет из-за боли. И буквально зашвырнуть ее внутрь темного коридора убежища.
А самому подпереть дверь снаружи.
И, о Сила, нет, Кайло не собирался сдаваться. Он никогда не хотел умирать.
Он не помнил, когда одна боль сменилась другой. Из оторванной руки, выкрученной из суставов, треснувшей по кости, хлестала кровь.
Крови — и вони — было так много, что он мог задохнуться. Держался на волоске, перерубая бесконечные руки, тянущиеся к нему.
Одна впилась в горло, вдавливая кадык. Другая рвала шею и плечо, впиваясь в кожу. А он все пинался, дергался, чувствуя себя точно увязшим в паутине.
А затем небо само треснуло, осыпаясь осколками, и сквозь трещины просочилась, полилась внутрь Сила, чистая, переполняющая разум и тело.
Последнее, что он увидел перед тем, как свалиться в забытье, были глаза Рэй. Налившиеся тревожной желтизной, ослепительно яркой и видной даже сквозь маску.
Когда-нибудь, однажды сказал ему Сноук, ее заплата треснет, и тогда эта маленькая девочка, представь себе, эта оборванка из ниоткуда убьет тебя.
Нихрена он не знал, этот Сноук.
Она была его жизнью.
====== Pray (Кайло Рен/Рэй) ======
Комментарий к Pray (Кайло Рен/Рэй) А то ж, по вконтактовской картинке из группы Рейло, где просили вампирическую парочку Рэй и Кайло, и по другому запросу – отбитые маньяки Кайло и Рэй.
Смешивать, не взбалтывать.
Слегка не слегка, с синдромом жертвы, воссиявшим Стокгольмом, повенчавшим этих двоих, и попавшимся не в том месте и не в то время Ункаром Платтом))))
(И да, я все еще на каникулах до 15, не обновляю старое, потому что не дома, балуюсь зарисовками)
— Это, кажется, тут, — Рэй на мгновение отрывает взгляд от мерцающего синевой экранчика и опускает очки, переводя взгляд на вывеску, парящую над дорогой ярко-синим, — обещанное восьмое чудо света? Да, гугл говорит, тут, — она устало трет глаза и смаргивает подступающую дрему.
Они с Кайло уже с десяток часов в пути, и больше всего ей хочется пошевелиться, но вот беда, все тело замлело до такой степени, что стоит ей дернуться, так она вся рассыплется. Или ее сожрут невидимые мурашки.
— Эй, сворачивай! — она замечает, что тот даже не подумал включить поворотник на дорогу, ведущую к отелю. — Рен!
— Ты не видела надпись внизу, под бордом? Там большими буквами — за-ня-то. Это же единственный мотель на добрые пятьдесят миль кругом, и до ближайшего города пилить еще всю ночь.
Он, как и она, устал и раздражен. Голоден, и оттого в низком голосе прорываются нотки раздраженности.
— Эй, Кайло... — больше, чем звать его милый или любимый, Рэй нравится его имя. Ненастоящее, конечно, ну так и у нее взятое взаймы. У кого вообще, в век интернета и разнообразных соцсетей будет свое имя? Смешно. — Мы что-нибудь придумаем. Я уверена.
Настойчивости и нежности в ее голосе хватает, чтобы Рен дал по тормозам и, глянув на Рэй еще раз, в этот раз почти обреченно, он передвигает рычаг передач на задний ход и оглядывается на съезд с основного шоссе.
— Спасибо, — благодарит его Рэй и прячет в карман телефон. На самом деле это все: отдых, сон, еда — нужно больше ему. Она уже привыкла голодать, она привыкла путешествовать, она вообще ко всему привыкла, и так было еще до него. До той роковой встречи, потому что свести их вместе, таких разных, таких непохожих, могла разве что судьба.
Машина аккуратно разворачивается, плавная и тихая, она вообще прямо мечта всей ее жизни, проведенной то на помойках, то в приюте, что оказался куда хуже свалки, и ползет прямиком к центральному входу.
И если издалека мотель с дурацким названием «Святоша Банди» — напоминает настоящий аквариум — все дело в алой подсветке, ползущей по стенам, то вблизи впечатление куда более приятное.
Будто кровью облили, да. Действительно... оно самое, восьмое чудо из чудес.
— Ты уверена? — Кайло паркуется на стоянке, возле самых ворот, потому что все остальное место занято чужими машинами, похоже, у них действительно нет отбоя от желающих. — Рэй? — он всегда спрашивает ее об этом. Каждый божий раз.
Серьезно, иногда Рэй думает даже нарисовать такую табличку, хотя честное слово, с ее-то каракулями черта с два разберешь, что она там напишет, с всего одним предложением. Да, я хочу. Точка.
Можно еще и подписаться, чтобы он не усомнился в ее намерениях, самых искренних, ну и чтобы потом в суде можно было все свалить на нее. Эта девушка просто сумасшедшая, судья, вот что Кайло скажет под присягой, и ведь даже не соврет. Она любит всякие жуткие места. Она любит гоняться за призраками, за маньяками и вообще.
Нет, на самом деле Кайло Рен никогда не попадет в суд. Он для этого слишком умный. И живучий засранец.
— Ага, — она уже готова, серьезно. В руках рюкзак со всем самым необходимым для путешествий — ей для счастья вообще мало чего надо — в кармане телефон, куртка натянута на плечи, потому что ей нельзя болеть или уставать.
Ведь если что-то пойдет не так, это скажется на Кайло, а его расстраивать, пусть и нечаянно, она больше не собирается. Хватило за долгое время странствий.
— Спасибо тебе, — она внезапно, даже для самой себя, перегибается через панель, разделившую их кресла, и оставляет быстрый поцелуй на щеке. Смазанный, дурацкий чмок. Но Кайло он радует.
Тот моментально перестает хмуриться, морщинка между бровей исчезает, делая его лицо резко помолодевшим, красивым, и вздыхает.
— Не за что.
Он идет позади нее, пока Рэй несется чуть ли не вприпрыжку, напевая под нос дурацкую песенку, услышанную по радио за время поездки. Морщится и ежится от внезапного холода, не свойственного концу августа, бурчит о том, что в машине ночевать было бы куда приятнее, чем в клоповнике с таким идиотским названием. И, в общем, единственное, что отличает его от нормальных людей, что бродят по ночам, это то, что у него нет тени. Вообще.
Рэй всегда говорит за них двоих. Она вообще луч света в любом царстве мрака, и ее улыбкой можно пронзить наповал. Как было когда-то с Кайло, иногда он все еще — в особенно хорошем расположении духа, сытый и довольный — рассказывает эту историю, как встретил ее.
Рэй, конечно, знает все не хуже него. Эй, он чуть не убил ее. Нечаянно, конечно. Принял за сумасшедшую, бросившуюся на него с ножиком в руках. Всего лишь ножиком против здоровенного амбала под два метра ростом и больше сотни килограмм. И ведь слушает до конца, даже не перебивая.
Но сегодня она, пожалуй, даже больше возбуждена, чем он, и долгая поездка сказывается на ее речи. Она глотает слова, несет полную тарабарщину, впаривая это владельцу мотеля, пока Кайло — снаружи, через загаженное окно — разглядывает насквозь прогнившие обои в цветочек. Плевать, что над обоями табличка — Точно такие же были в комнате Теда Банди, они же вот-вот рассыплются, ткни в них пальцем. Мерзость.
— Серьезно? Есть одноместный? Для меня одной? — Рэй рассыпается смехом, теплым, довольным, и значит, ей снова удалось. Это настоящий талант — очаровывать всяких идиотов настолько, чтобы они выдали ей ключ от особенной комнаты. Тут не поможет удостоверение журналистки — оно все равно просрочено, Рэй уже давно не нужна работа, когда она с ним. Или подкуп — с деньгами у них иногда туговато, это да, но никто не жалуется.
