Все помещение будто плавало в море света, и теней не осталось и следа.

— Иди сюда, — послышалось снова откуда-то. — Мне нужна твоя помощь,

Хакс сидел возле стола, навалившись всем телом на гладкую поверхность и неловко заведя за спину руки.

— Сними, — потребовал он, подзывая к себе.

— Снять что? — сначала Рэй не поняла, но потом до нее дошло.

Одна из рук Хакса болталась плетью не просто так. Ее или сломали, или выбили в плече. Так что сейчас он не мог самостоятельно даже рубашку, превратившуюся в лохмотья, с себя стянуть. Любое движение причиняло ему нестерпимую боль, и удивительно, что он вообще находился в сознании.

— Тебе не моя помощь нужна, а медицинская, — Рэй как завороженная уставилась на окровавленные пальцы, подрагивающие в воздухе. Напоминающие умирающее животное, изо всех сил вцепившееся в жизнь.

— Обойдусь, — Хакс явно был уверен в своей живучести, потому что только еще раз наклонился вперед и попытался здоровой рукой потянуть на себя рукав. — Помоги или проваливай.

— Подожди, сейчас, — Рэй ломала себе плечо и не раз. Поэтому знала, что нужно делать.

Она пробежалась по распухшей руке, стягивая окровавленный рукав и стараясь не тревожить ее.

Это был не перелом, и слава богу. Хотя тот, кто выбил плечо, постарался на славу. Вся лопатка напоминала здоровенную туманность Андромеды, полыхая багровыми полосками там, где под ударами разошлась кожа.

Это было дело рук Бена Соло. Он изуродовал Хакса так, что ей становилось дурно только от одного взгляда на это. А каково это было чувствовать?

И все же мужчина, сидящий перед нею, бледный до синевы, держался. Молча. Он не стонал, хотя Рэй на его месте давно уже валялась бы в обмороке.

— Сейчас будет больно, — она предупредила, берясь за его руку и начиная выкручивать.

И даже тогда, когда она дернула изо всей силы, понимая, что причиняет адскую боль, он не заорал. Просто потянулся вслед за ее прикосновением и навалился на Рэй, соскальзывая со стула.

На пол они упали оба, и Рэй сейчас была даже рада, что она внизу. И весь удар пришелся на ее многострадальное тело, недостаточно сильное, чтобы удержать или поднять взрослого мужчину, который, кажется, все же собирался отключиться.

— Эй, — прошептала она, потому что сейчас он давил на нее, пригвоздив к полу своим большим телом. — Ты в порядке?

Какой глупый вопрос, учитывая ситуацию, в которой они находились.

— Конечно, нет, — Хакс весь затрясся, словно в конвульсиях, и она не сразу поняла, что он пытается смеяться. — Но я люблю боль, так что сойдет.

Ей нужно было сказать что-то вроде — ты псих, но он принял бы это за комплимент, так что Рэй просто вздохнула и напряглась, собираясь сесть. И поднять вместе с собой Хакса. А потом дотащить до дивана, или любой другой относительно удобной горизонтальной поверхности, где она смогла бы уложить его и посмотреть раны.

С третьей попытки это ей удалось. Белая блузка была безнадежно испорчена кровавыми разводами, там, где его щека прислонялась к ее груди. Хотя сейчас плевать было на одежду. И двусмысленность ситуации. В такие минуты Рэй думала и действовала однозначно.

Спасти и помочь. А разобраться с последствиями всегда можно попозже.

— У тебя есть алкоголь? — зато теперь удобно было шептать ему на ухо. Наверное, потому что она обнимала его за талию, подставив свое плечо для удобства, и разнообразие движений головы было слегка ограничено. Или она могла уткнуться ему в шею, или столкнуться лбом ко лбу. Просто прекрасно. А еще следовало не забывать о чертовом диванчике, на который она тащила это здоровенное и тяжелое тело, цеплявшееся ногами за любое препятствие на их пути.

— Ты хочешь выпить? — тихий и сипловатый от боли голос Хакса все равно как будто поддразнивал ее. — Настолько впечатлена?

Ну да, еще бы она не была впечатлена, если Бен Соло практически выломал ему плечо, разодрал лицо, оставив длинные распухшие царапины, которые еще не факт, что заживут, ну и не стоило забывать о крови.

— Нет, чтобы обработать раны, — Рэй застонала, наконец дотаскивая тело до дивана и укладывая на бок. И еще так, чтобы не задеть больное плечо. И сама чуть не падая от усталости. — Ну?

— Третья полка у дальней стены. Найдешь там аптечку, — уложенный на диванчик Хакс выглядел еще бледнее и слабее. Неудивительно, с таким-то болевым шоком.

Аптечка могла бы заменить целый магазин. И чего тут Рэй не видела. Обезболивающее, снова обезболивающее, и еще больше обезболивающего. Так что взяла то, где была уже вскрыта упаковка, и прихватила с собой спирт.

— Мне нужно поднять тебя, — поняла она уже тогда, когда выставила бутылочки на пол рядом с диваном. — Ты сможешь сесть сам?

Конечно, не смог бы.

В конце концов, закончилось это тем, что он снова практически висел на ней, удерживая себя в вертикальном положении и слишком сильно хватаясь за ее талию здоровой рукой. Слишком. Хотя отодвинуться Рэй уже не смогла бы. Сама же вызвалась помочь.

— Я не стану спрашивать тебя, почему ты делаешь это, — она водила по лицу смоченной в спирте влажной салфеткой, уже полностью пропитавшейся розовым цветом, стараясь еле дотрагиваться до царапин, чтобы не добавлять боли. — Потому что это не мое дело.

Его не нужно было спасать от этого. Он сам хотел боли. И он же ее получал, пусть и в таком невыносимом количестве.

— Но... — она посмотрела на свои руки, тоже все красные от крови. — Почему никто не помог тебе?

Те двое мужчин, что занесли его, ушли мгновенно. Но не привели помощь. И не сделали ничего. Только что на стул усадили.

— Соло делает это сам, — хрипло прошептал Хакс. Сил у него оставалось совсем мало, так что приходилось наклоняться к нему поближе. — Не дает никому. Правда, сегодня он слегка зол, так что решил помучить меня подольше.

— Подольше?! — Рэй хотелось бросить салфетку, встать и пойти разыскивать этого чертового Соло, чтобы избить его как следует.

— Ш-ш-ш, не шуми. Ты слишком громкая для меня, — Хакс скривился, и вовсе не от того, что она как следует прижала заспиртованную ткань к его ране. — Можешь делать это вместо него. Если тебе так нравится.

— Мне это НЕ нравится! — его бы она сейчас тоже стукнула. Потому что для умирающего он вел себя слишком нагло.

— Тогда уходи. Рано или поздно Соло придет.

— Никуда я не пойду, — сердито выпалила Рэй и обмакнула новую салфетку в спирт. На лицо и плечи Хакса ушла почти целая бутылочка, и хотелось глотнуть из горлышка, потому что дальше шла рассеченная спина, вся в синяках. А от запаха крови и синих пятен на коже Рэй уже начинало подташнивать. — А когда он придет, будь уверен, он свое получит.

Соло мог сколько угодно издеваться над людьми, но это совсем не означало, что ей нельзя было сделать то же по отношению к нему.

Хакс снова засмеялся, вернее, попытался сделать это, и его плечи затряслись, а щека прижалась к шее Рэй, заставляя замереть с грязной салфеткой в руке.

— Ты начинаешь мне нравиться даже больше, чем он, маленькая Госпожа. Интересно, насколько сильную боль можешь причинить ты? — он бредил. Иначе не объяснить то, что он ей говорил. Неужели у обезболивающего был такой эффект? Кажется, нет. Тогда почему?

— Не собираюсь я причинять тебе боль. Или кому-то другому, — Рэй отбросила в сторону окровавленный комок. — Не дождешься.

Оставались только глубокие раны на лопатке. Если он выдержит такую боль и не свалится в беспамятстве, тогда будет кричать. И громко.

Рэй вздохнула, промокая новую и еще чистую салфетку, глядя, как расползается пятно спирта, а затем обхватила другой, свободной рукой лицо Хакса, удерживая так, чтобы он смотрел на нее.

Это было важно. Зрительный контакт. Если ему будет больно, он сможет выдержать это, потому что она с ним.

И быстро накрыла рассеченную кожу мокрой тканью.

— Ты уже сделала это, — шевельнулись его губы. — Разве тебе не понравилось?

Он отключился.

Просто вздохнул и замер, откидываясь назад. И потянул ее следом, заставляя прижаться, потому что ее рука с салфеткой все еще была зажата между спиной и диваном.