— А вторая?

— А вторая… — он замялся. — Она не для посторонних ушей.

— В смысле? — Рэй отобрала у него ведерко и сложила в морозильник, хлопнув дверцей.

— В смысле, пойдем прогуляемся.

Снаружи с него свалилась вся напряженность во взгляде, да и голос стал поспокойнее.

— Не люблю я болтать в доме.

— Ну да, — хмыкнула Рэй. — Он же все слышит, — ей это казалось смехотворным, потому что дом не мог взять и разозлиться на сплетничающих людей, но вот Финн в это верил.

— Думай, как знаешь, но мой отец переломал себе обе ноги на парадной лестнице, и мне до смерти не хочется повторить его судьбу.

— Ты серьезно? — она оглянулась на дом. Из парка он казался просто угрюмым поместьем. Да, жутковатым, но это из-за медленного разрушения и вообще мрачности погоды. Вот было бы тут солнце, и сразу все страхи разбежались по углам.

— Более чем, — поддакнул Финн. —Все, что происходит в этом доме, все не к добру.

— Ну тогда ты и хозяине его знаешь?

— О каком? Старом или молодом?

— А был еще молодой? — тут Рэй напряглась. Почему-то ей и в голову не пришло, что время тоже не стояло на месте, и сменилось не одно поколение.

— Ну да. Бен Скайуокер. Но я его никогда не видел, — Финн вздохнул и присел на парапет фонтана. — Его мало кто видел вообще. Отец говорил, что он урод.

— Урод? В каком смысле?

— Однажды он рассказал это одной из приходящих горничных, это давно было, очень давно, и на следующий день упал с лестницы и сломал себе ноги. И позвоночник.

— И это был несчастный случай?

— В этом доме одни сплошные несчастные случаи. И их там очень много, так что я держу рот на замке. Но я к тому, что с пацаном и правда было что-то не так. Отец говорил, что он странный. И что это он столкнул его. Хотя рядом никого не было, а с Беном все время сидела няня.

— В общем, — он вздохнул, — я и сам не знаю, во что верить. Но все замяли.

— И ты до сих пор тут работаешь? Не боишься ничего?

— Ну, я так тебе скажу, — Финн покосился на нее. — Отец у меня любил принять на душу иногда. Так что может ему что и почудилось. А может, и нет. Но за те деньги, что мне платят, я через пару годиков переберусь в город и поступлю в университет. А пока просто стараюсь молчать.

— Ясно, — Рэй присела на парапет рядом. — А родителей Бена помнишь? Или, может, тебе о них тоже что-то рассказывали? Вот этих, — и она достала из кармана свадебную фотографию.

— Неа. Только о старом хозяине слышал, Энакине Скайуокере. И вот о Бене. Даже и не знаю, чем тебе помочь, — он пожал плечами. — Прости.

Финн уехал практически сразу. Даже не захотел остаться на мороженое или кино, хотя это было бы сейчас лучшим выходом, потому что ближе к сумеркам Рэй уже начинало потряхивать от какого-то странного чувства.

Как будто кто-то за ней следил.

Она старательно оборачивалась, потом наоборот, делала вид, что не замечает, и старалась глядеть украдкой, но за ней только портреты на стенах галереи следили.

Как будто она, маленькое ничтожество, решила влезть в их драгоценные тайны, и пора было с ней что-то делать.

Рэй проснулась от стука. Что-то медленно и равномерно хлопало где-то в глубине дома, а она понятия не имела, что бы это могло быть.

— Да что же там снова такое, — она потянулась и еле успела схватить свой ноут, устроившийся на коленках. Она заснула внизу, в гостиной.

Совсем забыла о времени за дурацкой комедией, чтобы не так страшно было, и уснула прямо на диване.

Так что теперь все тело ныло, а ноги еле слушались.

Кочерга привычно легла в ладонь, и Рэй подумала, что еще пару дней, и это будет ее самым часто-используемым предметом во всем доме. Кочерга, а не мобильник.

Хлопало что-то в ее комнате. Медленно и размеренно.

— Ну ладно, — она ткнула в дверь ногой, вынуждая тут открыться.

Окно почему-то оказалось настежь. А хлопала дверца шкафа. Открывалась с медленным скрипом, но от ветра ее дергало, и она хлопала, а затем снова ползла.

— Да что за… — она повернулась к окну, собираясь закрыть его, и осеклась.

На ее постели, почему-то расстеленной и приготовленной ко сну, хотя Рэй точно ее убирала, стояло ведерко с мороженым. Только из морозилки. С легкой паутинкой инея на крышке.

И ладно бы постель, но вот мороженое она точно не брала.

— Я тебя не боюсь, призрак ты чертов! — заорала Рэй, с дрожью подцепливая ведерко кончиками пальцев и отставляя на ночной столик. — Слышишь меня?!

В глубине дома, где-то на первом этаже, что-то бухнуло, словно отзываясь.

— Ах тааак… — она могла бы остаться тут. Подпереть дверь стулом, как в прошлый раз, или просидеть под нею с кочергой в руке, но сейчас она была, пожалуй, слишком разгневана.

В призраков Рэй не верила. Никогда и ни за что. Так что если этот призрак собирался появиться, она готова была дать ему отпор.

Двери настежь. Все, включая входную. А внутрь занесло первый снег, как некстати вздумавший пойти в конце октября.

А еще ее одежда, вся верхняя одежда, которую Рэй собиралась сейчас надеть и выйти ждать Финна на улице, пропала. И ботинки, и даже старый кардиган, который она оставила на спинке дивана вместе с фотографией внутри.

Этот дом не желал выпускать ее наружу.

— Черт бы тебя побрал! — Рэй хватило только на пять минут замерзания на крыльце перед домом.

Телефон не ловил, наверное, из-за начинающейся метели, а ноги в тапочках заледенели напрочь.

Так что пришлось признать поражение и вернуться, закрывая парадную дверь изнутри.

— Знаешь, я все еще не впечатлена, — крикнула Рэй дому и сжала кочергу. — Ты же явно можешь еще круче, а? Ну так покажи, чего ждешь, — и она звякнула стукнула кочергой о пол.

Ей ответил точно такой же стук. Только где-то на галерее, которая с ее позиции просматривалась очень плохо. Сплошная темень и выступающие из нее угрюмые лица, да и только.

Рэй стукнула дважды, наверное, больше из чистого любопытства.

И точно так же что-то дважды стукнуло ей в ответ.

— Да ты еще и говорить умеешь? Отлично, — пробормотала Рэй себе под нос. — Просто отлично.

Она опасливо сделала шаг вперед, нащупывая переключатель света для галереи. Основной свет для картин располагался там же, рядом с угрюмым Энакином Скайуокером, но общий пульт для всего освещения был и тут.

— Ты меня оставишь в покое? Стукни раз, если да, и два, если нет, — пришла ей в голову замечательная идея. Общение с призраками? Вот только этого ей не хватало.

Бумммм-бумммм, снова откуда-то с галереи.

— Ясно, — ну правда, а чего она хотела. Что она заявится сюда, а призрак тут же присмиреет? — Но ты хотя бы не собираешься меня убивать?

Один удар.

Наверное, это означало, что не собирается. Ну просто прекрасно.

— Ну все, Рэй, держись, — прошептала она сама себе и щелкнула пультом.

Резкий свет с галереи, все двадцать лампочек, чтобы преподнести каждую картину самым наилучшим образом, вспыхнули тоже разом.

И ослепили ее.

Но даже так, отшатываясь к двери и хватаясь за косяк, чтобы удержать равновесие, Рэй могла бы поклясться, что на мгновение видела черную здоровенную тень, возле одной из картин. Она была почти в два метра, не меньше, и напоминала силуэт человека.

А потом лампочки погасли.

— Эй? — оказаться в темноте оказалось совсем ужасной идеей. Даже с кочергой в руке. В заднем кармане джинсов лежал мобильник, и на крайний случай подсветить себе можно было им. Но вот попробуй еще дотянись до него, потому что Рэй вжалась спиной в дверь и старательно затаила дыхание.

Ей показалось…

Ей не показалось. По парадной лестнице кто-то шел, спускался медленно и осторожно, хотя видел он, наверное, куда лучше, чем она.

— Нет-нет-нет… — она все еще помнила обещание призрака не оставлять ее в покое. — Только не трогай меня. Пожалуйста, только не трогай меня, — молила Рэй, не зная, к кому обращаться. К дому?