– Ну почему, почему вы не берете меня с собой? – жалобно произнес он, будто ему это не объясняли уже дюжину раз.

– Потому что ты еще очень юн, – напомнил ему Алкадиззар. – Твоему старшему брату Азару шестнадцать, и он тоже не идет на войну.

Наследник престола покинул Ка-Сабар вскоре после начала подготовки войск и вместе со своим дядей отправился в Бел-Алияд, где он должен был ждать конца войны.

– Но Офирия едет с вами, – протестовал Убайд. – А ведь она старая.

Алкадиззар вздохнул:

– Если бы я мог приказать Офирии остаться, я бы так и сделал. Но Дочь Песков едет туда, куда пожелает.

Принц скрестил руки.

– Тогда я хочу быть Сыном Песков.

Халида положила руку на плечо сына.

– Кто-то должен остаться, чтобы поддерживать высокий моральный дух жителей, – серьезно сказала она. – Ты и Инофр будете править империей, пока мы не вернемся. Ты справишься с этим заданием?

Убайд гордо поднял голову.

– Конечно, – ответил он настолько торжественно, насколько мог. – Значит, я смогу не ложиться спать так же долго, как и отец, – и обедать в библиотеке?

Халида искоса взглянула на Алкадиззара.

– Полагаю, это привилегия правителя, – сказала она. Царица наклонилась и нежно поцеловала сына в лоб, из-за чего юный принц поморщился. – Мы постараемся вернуться как можно скорее, дорогой.

– Я знаю.

Алкадиззар опустился на колени рядом с сыном и обнял его.

– Ничего не бойся и правь с умом, – сказал он. – И чтобы к моему возвращению казна не опустела.

– Хорошо.

Царь улыбнулся и поцеловал сына на прощание, а затем взял Халиду за руку. Вместе они спустились по каменным ступеням. Под их ногами звенело и блестело золото. Царь и царица улыбались придворным и стражникам.

– Я слышала, что прошлой ночью прибыл гонец, – шепотом сказала Халида.

Алкадиззар кивнул:

– Новости от Херу. Четыре дня назад они встретились с головным отрядом Нагаша. Вчера состоялась первая битва.

– И?..

Царь сделал глубокий вдох.

– Они выстояли всего один час, – сказал он сквозь сжатые зубы. Вместе с ливарцами у них набралось не многим меньше сотни тысяч человек, но, по словам Херу, враг превосходил их числом в пять раз.

– О великие боги! – ужаснулась Халида, не переставая улыбаться. – Где они сейчас?

– Отступают на юг, к Ливаре.

– Они должны были задержать Нагаша на несколько недель, – тихо промолвила царица. – Что же нам теперь делать?

Пара дошла до подножия ступеней и повернулась, чтобы в последний раз помахать на прощание принцу Убайду. Мальчик широко улыбнулся и помахал им в ответ.

– Будем придерживаться плана, – ответил Алкадиззар. – И молиться, чтобы Кватар удержал Врата Рассвета. Иначе нам не удастся помешать Нагашу захватить Запад.

Повинуясь приказу Архана, армия нежити, словно стая саранчи, двигалась по западному торговому пути. Пока четыре бессмертных генерала В’сорана преследовали восточные армии на юге, лич спешил в долину Царей со всей скоростью, на которую были способны его медлительные воины.

Первым на очереди был Махрак, обитель Жреческого совета, который раньше называли Городом Богов, где Нагаш потерпел поражение в первой войне.

Все то немногое, что знал Архан о судьбе города, произошло во времена правления Ламашиззара, много веков назад. В те дни город обратился в руины после разрыва Священного соглашения и казни жрецов. В’соран утверждал, что Неферата помогала восстанавливать город во время своего правления, но Махрак так и не достиг былого величия. Однако на данный момент Архан не верил словам некроманта, поэтому приближался к Махраку, ожидая увидеть солидные укрепления и армию, готовую к войне.

В действительности перед ним предстало нечто среднее. Через две недели после битвы с Разетрой и Ливарой армия нежити прибыла в Махрак на закате, и ее встретил хоть и менее величественный город, чем раньше, но зато окруженный высокими стенами с крепкими воротами. Тысячи воинов в белом стояли на защитных сооружениях, готовые отдать за него свою жизнь.

Архан сделал все, чтобы проверить эту готовность.

За ночь его воины окружили Махрак, отрезая каждый путь отхода и вынуждая защитников Махрака разойтись по периметру сооружений. В самых важных точках вокруг города появились катапульты и военные механизмы поменьше. Утром прошли первые пробные атаки на городские стены, которые испытывали организованность и решительность защитников. Архан не сбавлял натиск весь день, заставляя смертных непрерывно защищаться и изматывая их.

Тем же вечером, сразу после заката, началось настоящее наступление.

Катапульты со свистом бросали свои снаряды высоко в воздух, нацеливаясь на крепостные башни и ворота. Военные механизмы со множеством ног мчались к стенам, а за ними бежали живые мертвецы с лестницами наперевес. Ливни стрел обрушивались на ряды скелетов, сокрушая их дюжинами, а катапульты, стреляющие из города, увеличивали потери среди наступающих. Но те не останавливались, не обращая внимания на наносимый им урон и не боясь высоких стен. Военные механизмы ползли вверх наподобие пауков и пронзали людей своими передними лапами, сбрасывая несчастных с защитных сооружений. Скелеты с грохотом прислоняли костяные лестницы к стенам и под огнем стрел забирались на них с клинками и топорами, зажатыми в гниющих зубах. Защитники города бросали в нападавших камни либо поджидали их с дубинками или булавами. Живые мертвецы накидывались на них, хватали людей за ноги и за руки, падая вместе с ними вниз со стены.

Атаки продолжались без остановок. Архан не давал защитникам ни мгновения на передышку. Некромантические энергии трещали в ночном воздухе, обрушивая на город зажигательные снаряды либо возвращая к жизни умерших и натравливая их на бывших товарищей.

Архан намеревался снести одни из городских ворот за несколько часов, а затем устроить в стене пробоину, но воины Махрака оказались более серьезными противниками, чем он думал. Они защищали каждый фут стен ценой своей крови; нежить не знала отдыха – и живые тоже. Прошло два часа, затем четыре, потом шесть, а ворота оставались в руках осажденных.

Однако медленно, но верно сказалось численное преимущество мертвецов. К рассвету следующего дня сражение переместилось к двум воротам города. К полудню пали восточные ворота, но уже через несколько минут вернулись в руки защитников в результате яростной контратаки. Сражение шло без явного перевеса, и в течение полного кровопролитий дня и те, и другие врата переходили то в одни, то в другие руки. Но к ночи восточные ворота снова были захвачены, и в этот раз в живых не осталось ни одного смертного, который мог бы вернуть их.

Воины Архана заполнили улицы города и в течение следующих трех дней и ночей убивали каждое живое существо в Махраке. Храмы запылали огнем, убитые поднимались на ноги и присоединялись к армии нежити, восстанавливая потери Архана.

Через пять дней после прибытия армии в Махрак Город Богов перестал существовать. На его месте остались лишь груды сломанных костей и обугленные руины; устрашающее, непоколебимое доказательство возвращения Нагаша.

Глава двадцать седьмая

У Врат Рассвета

Долина Царей, 110-й год Ксара Безликого (–1162 год по имперскому летоисчислению)

Через неделю после падения Махрака армия нежити достигла восточной границы долины Царей. Долина открывалась Вратами Заката: восемь высоких каменных столбов, каждый сотню футов высотой и старше самой Неехары, построенные по обе стороны широкой дороги, ведущей через долину. Во времена Архана здесь находилась невысокая незаконченная стена древних ворот. С тех пор ей на смену пришло кое-что более солидное – стена из тесно сложенных камней с внушительными бастионами на каждой четверти мили на север и на юг возвышалась теперь на тридцать футов в высоту. Посередине были ворота из двух одинаковых плит из сплошного базальта более чем десять футов шириной и пятнадцать футов высотой.