– А ты для этого выбрал эту машину? Чтобы увидеть, сколько прыжков вызовет из

меня обед?

Он улыбнулся и взглянул на мои губы. Я была уверена, что он собирается

поцеловать меня, но он не стал. Я перебралась с его колен на сидение.

– В это могут играть двое, – сказала я

– Во что?

Я расправила плечи.

– В эти заигрывания. Да, я хочу твой поцелуй. И ты знаешь. И я могу играть в

недотрогу, так что держись.

Глаза Гранта засияли.

– Это вызов?

– Ты – вызов, – я скрестила руки и смотрела вперед.

Он склонился к моему уху.

– Когда придет время, Джесс, – он попросил водителя притормозить. – Прошу,

посмотри на меня, – сказал он, когда машина остановилась. Я повернулась.

– Ты злишься на меня?

Я покачала головой.

– Конечно, нет.

– Хорошо. Потому что я не хотел дразнить. Я не хочу, чтобы ты так думала. Я не

такой, обещаю.

– Знаю.

– Я думал, что слишком стар, но я точно слишком стар для такого, раз все испортил,

– он провел пальцами по моим волосам, и я задержала дыхание. – Мне очень нравится

быть с тобой. С тобой я ощущаю себя… снова собой, и я не хочу торопиться. Я хочу

насладиться временем с тобой без ожиданий.

Я открыла рот, но слов не было. Я хотела быть осторожной, так что закрыла рот.

– Это эгоистично? – спросил он. Я покачала головой.

– Ничего подобного, – сказала я. – Мне нравится с тобой. И мне нравятся твои

заигрывания, так что я буду молчать в следующий раз.

– Я давно так не хотел кого–то поцеловать.

– Я знаю это чувство.

Грант попросил водителя продолжать жуткую езду. Шри–Ланка был

густонаселенным островом, машины были всюду. А дороги были «островными». Ухабы,

кочки, жуть. Люди беспечно гнали по ним. Один раз мы оказались в ряду пяти машин, и

все проезжали в разные стороны. Я до конца дня переживала.

– А ты боялась дождя, – крикнул Грант, держась за поручень над головой.

Дальше мы прибыли в питомник слонов, что напоминал больше зоопарк для

туристов. Было интересно увидеть слонов вблизи, там их было около сорока, и малыши

трех месяцев отроду купались в реке и бродили.

Мы собирались уйти, и Грант потянулся к моей ладони.

– Это не игра…

– Погоди, – перебила я, прижав ладонь к его губам на миг. – Если хочешь взять меня

за руку, так и сделай. Хочешь поцеловать, так и сделай. Не хочешь, я не буду ничего

выдумывать или обвинять. Но я буду ждать, потому что я много дней надеялась, что ты

сделаешь хотя бы эти два пункта.

Он улыбнулся, и мы направились к убийственному джипу.

Я сжала ладонь Гранта и не открывала глаза почти весь путь до пристани. Мы

добрались до корабля, и я склонилась и поцеловала «Представь».

Мы без сожалений покинули пристань Галле на следующий день и три дня роскошно

плыли к Мальдивам. Попутный ветер, гладкая вода, ясное звездное небо ночью, флирт.

Что еще могла просить девушка?

Глава 19

Прошло около недели, как мы покинули Шри–Ланку, и я привыкла к морю. Я

проспала всю ночь и проснулась с новыми силами и вдохновением. Я ощущала запах

кофе, увидела, что Грант и Квинн в кубрике, когда вышла из комнаты. Я не сразу пошла к

ним, а села и написала Кэролайн. Я знала, что она очень переживает, что от меня нет

ответов.

11 февраля 2011

Дорогие Кэролайн и Софи,

Обещаю писать чаще. Мы три дня отдыхали на острове Улиган на Мальдивах.

Вид прекрасный. Я еще не видела места красивее в жизни. Нет, Кэролайн, даже

Форт–Мьерс не сравнится. Странный контраст в том, что эта консервативная

исламская страна, женщины скрывают тело, когда нужно ходить в купальниках. Очень

интересно. И вода как стекло, еще и полна рыбы. С корабля можно было нырять среди

скалярий, иглобрюхов и скатов. И с пляжа было видно дельфинов.

Вот бы и ты это увидела, Кэролайн. Правда. Это прекрасное и мирное место.

Отличное место для любви. Кстати…

Я могла бы остаток жизни плести тут волосы за деньги, но, к сожалению, завтра

мы уплываем в Оман, а потом в Красное море. Грант говорит, путь будет долгим,

может, девять дней в море. Потом напишу больше о капитане Гранте.

Мы теперь плывем с двумя другими кораблями, которых встретили в Галле. Так мы

приглядываем друг за другом. Чем больше глаз, тем лучше. Сила в количестве, бла–бла–

бла. Люблю обеих. Скучаю ужасно. Буду писать чаще.

Джесс

На следующий день после того, как мы покинули Мальдивы, был мой черед сидеть в

ночном дозоре, и вода тут уже начинала становиться опасной. Я легла спать днем, и

Квинн разбудил меня около полуночи, когда его смена закончилась. К часу ночи они

уснули. Я помолилась за безопасный путь и отстутствие волн.

Я сидела какое–то время и смотрела «Когда Гарри встретил Салли» в сороковой раз,

когда поняла, что вот–вот усну. Я выключила фильм, потянулась, открыла диетическую

Колу и навела порядок в кубрике. Квинн всегда оставлял бардак после своей смены. Я

начала поднимать журналы с доски приборов, и вдруг на пол упала книга Гранта, записка

вылетела из укрытия между страниц. Я оглянулась на лестницу, но кто пришел бы в такое

время? Они крепко спали. Я замерла на миг, думая, что шум разбудит Гранта, а потом

осторожно подняла книгу и записку с палубы и проверила лестницу снова. Все было

чисто, но я прошла на носочках к носу корабля с книгой и запиской, отвернулась от

кубрика.

Я пять минут держала их на коленях, размышляя, что стоит сделать.

«Сунь записку внутрь и верни книгу туда, где нашла» или «Они крепко спят, можно

заглянуть, удовлетворить любопытство, и все будет хорошо».

Было темно снаружи, но со мной всегда был фонарик в дозоре, и я включила его и

открыла книгу.

«Эмма» от Джейн Остин.

Я улыбнулась, вспомнив, что книгу любила Кэролайн. Я прочитала первые строчки

шепотом:

– Эмма Вудхаус, красавица, умница богачка, счастливого нрава, наследница

прекрасного имения, казалось, соединяла в себе завиднейшие дары земного

существования и прожила на свете двадцать один год, почти не ведая горестей и невзгод.

Я глубоко вдохнула.

– Счастливая эта Эмма, – тихо сказала я себе, думая, что и жена Гранта должна была

считать себя счастливой. Я закрыла книгу и положила ее рядом с собой, а потом

обратилась к записке в левой руке. Обычный белый листок. Потрепанный по краям и на

местах залома. Я провела по записке большим пальцем, размышляя, сколько раз Грант

раскрывал ее и читал за последние пару лет. Я очень хотела прочитать ее, но не хотела

предавать его. Кто–то еще читал письмо? Это даст понять, какой он человек, или покажет,

как я лезу в чужую жизнь?

Я быстро схватила книгу и сложенную записку и пошла в кубрик. Я встала, захотела

спрятать листок в книгу, а книгу вернуть на место, но тут развернула записку. Она была

напечатанной, не написанной, как я ожидала, и я быстро принялась читать ее, осмеливаясь

двигать только глазами.

Ты будешь ненавидеть меня за это письмо, но я это сделаю. Я не виню тебя за то,

что ты не хочешь говорить о моей болезни, но мне важно кое–что сказать, и если ты не

послушаешь, то, может, хоть прочитаешь, когда будешь готов.

Хоть вы и хорошо притворяетесь, я знаю, что умираю. Может, и ты это

ощущаешь. Знаю, ты молишься, чтобы все изменилось, чтобы я вернулась домой, но мое

сердце знает, что это не произойдет. Я ощущаю эрозию в себе. Не всегда больно, но это

всегда есть. Разум и душа смирились, и я боюсь не за себя, а только за тебя. Мой милый