— Они поселились временно, — заметил Максен. — Вот и все. Два брата привезли из провинции Фандин свою мать, собиравшуюся просить Небесного Властителя направить ее к Ядру. Она страдала от сильнейшего артрита и к тому же была подвержена приступам старческого слабоумия. Эти люди на неделю опоздали к предыдущему появлению Небесных Властителей, а по информации гильдии астрономов, в ближайшие месяцы их визита не предвиделось. Братья не могли позволить себе долго снимать комнату в таверне или номер в пригородной гостинице, поэтому свободное помещение пришлось им как нельзя более кстати.

— Молодожены сказали, чтобы они убирались, — продолжал Динлей. — Тогда один из братьев обратился в департамент размещения при Дворце Правосудия и подал заявку. Поскольку они прожили в этом здании два дня и две ночи, заявка была удовлетворена.

— Ох, Заступница, — простонал Эдеард.

Он уже знал, что последует дальше. Из–за наплыва приезжих в Маккатране давно зрело возмущение. Вместе с мэром Трэвалом он обсуждал эту проблему перед тем, как столкнулся с Братством Абрикосового дома. Кардинального решения они тогда не нашли, но постройка гостиниц в пригородных районах казалась неплохим вариантом. Только по милости Заступницы в то время не произошло серьезных стычек вроде этой.

— Ювелир и новобрачная происходили из больших семей, к тому же тесно связанных между собой, — рассказывал Динлей. — Мало того, не нашлось ни одного другого помещения, которое устроило бы новобрачных или братьев с пожилой матерью. И те и другие, хотели занять именно эти комнаты. И вот молодожены бросили призыв: жилье Маккатрана для его жителей. Он стал популярным лозунгом. Братьев выгнали на улицу вместе с матерью. К тому времени, когда на место происшествия прибыли констебли, все трое из–за побоев уже нуждались в медицинской помощи. Молодая чета вместе с мебелью и всем своим имуществом обосновалась в комнатах, а их родственники, собрав приличную толпу, блокировали вход в здание. Хотя это было лишним: констебли не проявляли особого сочувствия к пострадавшим. Они лишь помогли братьям и их матери добраться до больницы.

— На этом все могло бы и кончиться. Но, с точки зрения закона, комнаты были закреплены за братьями. Так что молодоженам, чтобы утвердиться в новом жилище, потребовалась юридическая помощь.

Эдеард в отчаянии прикрыл глаза.

— О Заступница, только не он.

— Как раз он, — злорадно усмехнулся Максен. — За дело взялся мастер Черикс. По той причине, что молодожены однозначно были неправы и все об этом знали, Черикс в суде сумел добиться только утверждения иска. Регистрацию проживания может аннулировать лишь Высший Совет. Ради этого юридическое разбирательство превратили в политическую кампанию. Движение «Наш город» родилось за четыре недели до выборов. Мэр Трэвал высказывался в поддержку существующего порядка и закона, как и сам Идущий–по–Воде, — так он повторял в каждом выступлении. Доблек, до того момента бывший всего лишь формальным соперником, решил встать на сторону движения «Наш город». И одержал безоговорочную победу, как и целая группа придерживающихся той же точки зрения представителей районов.

Сторонники движения «Наш город» очень серьезно отнеслись к делу. Уже через неделю они зарегистрировали на себя все оставшиеся свободные помещения Маккатрана. Приезжим, прибывавшим в город со своими умирающими родственниками, было негде остановиться. Как и в первом случае, большинство не могло платить за ночлег в гостинице, поскольку ожидание грозило растянуться на долгие месяцы. Кризис разразился в Илонго, через неделю после того, как Доблек принес присягу во Дворце-Саду. Несколько разъяренных приезжих, услышав, что в городе, откуда их родные хотели бы отправиться к Ядру под предводительством Небесного Властителя, для них нет места, пытались силой занять помещения в одном из центральных особняков Илонго. Начались беспорядки, справиться с которыми констеблям не удавалось, да они не очень–то и старались. Вот тогда Доблек проявил удивительную решимость, отдав милиции приказ навести порядок.

С того дня и до сих пор все, кто направлялся в город, чтобы встретиться с Небесными Властителями, и не мог платить за комнату в таверне, были вынуждены оставаться за пределами городских стен, пока матушки храмов Заступницы не проводят страждущих на башни. Но и тогда сопровождающим родственникам не рекомендовалось идти с ними даже до Эйри.

— Доблек искренне верил, что действует, как ты в период изгнания, — сказал Максен. — Ты вышвырнул из города Байза и его сообщников и запретил им возвращаться. Нашлось достаточно глупцов, которые тоже так считают и аплодируют его непреклонности.

— Удивительно, что у него хватило храбрости, — заметил Эдеард. — Это уже не тот Доблек, каким я его помню.

— Власть меняет людей, — сказал Динлей, искоса взглянув на Максена. — И необходимость. Что еще он мог предпринять?

Эдеард понял, что друзьям давно не удается прийти к согласию по этому вопросу.

— Я мог бы его понять, если бы он хоть что–то попытался сделать, чтобы изменить ситуацию, — сердито возразил Максен. — Но он ничего не сделал. Он просто не знает, как поступить, а люди прибывают каждый день. Ты знаешь, что из дальних провинций пришли только первые страждущие? В том числе и из Рулана.

— Это ничего не значит, — пробормотал Динлей.

— Не скажи. Число приезжих все еще растет. Доблек опять ничего не предпринимает. Ничего! Надо было выслать милицию, чтобы обезопасить дорогу в Маккатран. Люди, которых он оставил за стенами города, начинают устраивать засады на караваны и торговые повозки. Теперь милиция постоянно дежурит у ворот, выходящих на равнину Игуру, а приезжие устроили палаточные городки и вырубают леса в полосе вдоль городской стены. А эти деревья, как тебе известно, посажены самим Рахом и Заступницей.

— Рах просто предложил оставить лесную полосу вокруг города, — устало возразил Динлей. — Нигде не сказано, что он лично сажал семена деревьев, это пропаганда «Нашего города».

— Все равно, — не унимался Максен. — Проблема вызвана действиями Доблека, вернее, их отсутствием. Неужели он думает, что все утрясется само собой? И еще, Эдеард. Ходят слухи, что милиция Фандина уже на пути к Маккатрану.

Эдеард озадаченно моргнул.

— Зачем?

— Чтобы обеспечить безопасность своих сограждан от нашей милиции. В Фандине считают, что люди вправе рассчитывать на их защиту.

— Великая Заступница!

— Причина в огромных расстояниях, — пояснил Динлей. — Это наша беда. Слухи множатся с каждой милей. Разбитый нос и поцарапанная рука в Маккатране, дойдя до Фандина, превращаются в массовое избиение невиновных.

— Значит, это правда насчет милиции Фандина?

— Генерал Ларош на прошлой неделе разослал верховых разведчиков. Скоро все узнаем.

— Стычки между отрядами милиции на Игуру, — со страхом прошептал Эдеард.

Гибель людей в последней кампании против бандитов привела его в смятение, но он думал, что с убийствами покончено. Нельзя позволить, чтобы этот ужас повторился: бойня, спровоцированная Овейном, навсегда запечатлелась в его памяти.

— Я должен поговорить с Доблеком.

— Какой смысл? — спросил Максен. — Ты думаешь, он даст задний ход и отзовет милицию обратно в город?

— Доблек был избран только благодаря поддержке «Нашего города», — добавил Динлей. — Он никогда не пойдет против тех, кто протолкнул его во Дворец–Сад.

У Эдеарда возникла идея применить принуждение. От Татала и его сообщников он научился этой технике в те последние секунды их последней встречи, когда ячейка пыталась привлечь Идущего–по–Воде на свою сторону. Но мэр — всего лишь один человек, так можно решить лишь самую насущную проблему — с отрядом милиции, приближающимся к городу ради мести за своих сограждан. Менять надо всю ситуацию в целом — ситуацию, созданную Небесными Властителями. «Какая ирония!»

Он припомнил встречу с Максеном и Кансин сразу после возвращения Динлея и Геали из свадебного путешествия. На тот момент мэр Трэвал не знал, что делать с увеличивавшимся числом приезжих. Эдеард пообещал друзьям спросить Небесных Властителей, почему они забирают души людей только с башен Эйри. Но из–за борьбы против ячейки у него не нашлось для этого времени, а потом он просто забыл обо всем, готовясь к плаванию.