Небесный Властитель продолжал свой полет над городом, и вскоре его тень накрыла и Эйри, но темноту постоянно нарушали яркие радужные пятна искаженных солнечных лучей, пробивавшихся сквозь пульсирующий корпус. Вместе с тенью пришел гул, превосходивший громкостью раскаты тысячи гроз. По улицам пронесся ветер, сгибавший деревья, уносивший одежду и мелкие предметы. Вихрь цветочных лепестков, сорванных с деревьев и лиан, взвился к потемневшему небу.

И тогда же стали доступны мысли Небесного Властителя. Каждый человек ощутил на себе мощный поток благожелательного интереса. Успокаивающий и сострадательный, соответствующий колоссальным размерам и великодушию Властителя. Воспрянули духом даже те, кто перед этим кричали от ужаса. В его благожелательности — искренней, на грани смирения — уже никто не сомневался. У людей возродилась надежда, что новые обитатели Маккатрана снова достигли самореализации и заслужили того, чтобы Небесные Властители проводили их к Ядру.

— Смотрите! — закричала Марили.

Эдеард посмотрел, на что показывала дочь. Все трещины неровных стен башни озарились алым светом, как будто внутри до самого ее верха запылал огромный костер. Он поднял голову. Изогнутые шпили наливались фиолетово–белым светом, становившимся все ярче и ярче.

«Эдеард, — донесся до него сильный и устойчивый телепатический посыл Финитана. — Ах, Эдеард, он слышит меня. Небесный Властитель слышит меня. Он заберет меня! Эдеард, он проводит меня к Ядру. Меня!»

Верхушка башни исчезла в ослепительном взрыве света. Языки холодного пламени взметнулись к Небесному Властителю. Про–взглядом Эдеард увидел, что тело Финитана превратилось в пепел, мгновенно развеянный ветром. Но его душа осталась. Теперь Эдеарду уже не приходилось сосредоточивать про–взгляд, чтобы ее ощутить: призрачный силуэт стал виден всем вокруг.

Бывший Грандмастер гильдии эгг–шейперов радостно рассмеялся и поднял прозрачные руки, прощаясь с любимым городом и его жителями. Затем он вознесся кверху в столбе пламени, рвавшегося из башни, и исчез в хаосе света, проникавшего сквозь тело Небесного Властителя.

«Спасибо тебе», — обратился Эдеард к Небесному Властителю.

«Ваша раса снова достигла самореализации, — ответил он. — Я рад. Мы так долго ждали этого дня».

«Мы будем ждать следующей встречи с тобой».

Эдеард улыбнулся громадному существу, сиявшему множеством радуг и без усилий парившему над городом.

Он был не единственным, кто обращался к Небесному Властителю.

«Возьми меня!»

«Проводи меня к Ядру».

«Я достиг самореализации».

«Я прожил хорошую жизнь».

«Забери меня».

«Мой клан вернется, чтобы проводить вас к Ядру, — пообещал им Небесный Властитель. — Готовьтесь».

Небесный Властитель миновал город и стал подниматься над равниной Игуру все выше и выше, пока не взмыл вертикально в небо над вершинами гор Донсори. Эдеард собрал вокруг себя свою семью, чтобы показать им все, что видит он сам. Он был убежден, что одновременно с подъемом Небесный Властитель увеличивает скорость. Скоро за ним уже стало трудно следить, и едва заметное пятно уменьшалось с каждой секундой.

— Ох, папочка, — хором проворковали сестренки, крепко его обнимая.

Эдеард поцеловал обеих дочек. Он давно уже не ощущал такого облегчения и приятного волнения.

— Мы спасены, — сказал он. — Наши души попадут в Ядро.

«Я победил. Я сделал это».

Небесный Властитель продолжал подниматься к невидимым туманностям, уменьшаясь, пока не превратился в дневную звезду, но и она вскоре пропала из вида.

Эдеард помахал ему рукой.

— Мир почувствует нашу радость, когда мы встретимся снова, — прошептал он Финитану.

Он глубоко вздохнул и осмотрелся по сторонам. Большинство людей до сих пор стояли, глядя в чистое лазурное небо. Маккатран еще не скоро вернется к своим привычным делам.

— Ты был хорош, — поздравил его Максен. — Настоящий Идущий–по-Воде.

Кристабель метнула на него сердитый взгляд.

— Зачем ты прыгнул? Это же так опасно.

— Йаранс. теперь не знает, что ему делать, — с мрачным удовлетворением заявил Динлей. — Мы не замедлим этим воспользоваться.

У Эдеарда это вызвало смех.

Рассветные лучи скользнули между узкими хрустальными небоскребами Дарклейк–сити, и с запада прилетел легкий ветерок. На пятьдесят втором этаже башни Бэйвью Ларил прищурился на яркий свет, проникающий сквозь высокие, от пола до потолка, окна гостиной. Он был одет в просторную полосатую пижаму и лежал на диване, где и провел всю ночь. Юз–дубль притенил окна, а Ларил тем временем медленно пошевелил плечами, стараясь размять уставшие мышцы. Недавно активированные биононики не слишком хорошо справлялись с затекшими мускулами, а может, он просто еще не так хорошо овладел принципами программирования, как ему бы хотелось.

Обслуживающий робот доставил кружку горячего черного кофе, и Ларил осторожно отхлебнул небольшой глоток. Лежавший рядом круассан при первом же прикосновении начал крошиться. В изготовлении основных продуктов кулинарные процессоры во Внутренних мирах не имели себе равных. Пятизвездочные комплексы требовали гастрономического опыта хорошего шеф–повара, но для повседневного питания искусственные заготовки вполне годились.

Ларил подошел к затемненному окну и окинул взглядом городскую панораму. Над старинными транспортными артериями уже появились капсулы — разноцветные блестящие машины овальной формы, проносившиеся на строго установленной высоте в ста метрах над поверхностью. На озере, от которого город получил свое название, к причалам уже подходили первые катера. Древние причудливые паромы спешили к первым в расписании пунктам назначения, оставляя за кормой яркий зеленоватый след. Но пассажиров на борту было еще немного. Слишком рано, да и люди пока не успели прийти в себя после шокирующего известия о барьере вокруг Солнечной системы. Большинство горожан, подобно Ларилу, всю ночь принимали новостные каналы, сообщавшие скудные подробности и пространные заявления президента и представителей Флота о том, что можно предпринять. Коротко их высказывания сводились к одному: почти ничего.

Политический совет планеты Октиер выпустил обращение, в котором фракцию Ускорителей единогласно осуждали и призывали снять силовой барьер.

«Как будто это поможет», — подумал Ларил. К одной особенности общества Высших он никак не мог привыкнуть: к невероятному количеству разнообразных комитетов. Они существовали во всех областях деятельности, как на внутреннем, так и на межпланетном уровнях, и в соответствии со строжайшей иерархией образовывали представительное правительство мира. Но именно это позволяло вовлечь всех жителей в процесс управления, так осуществлялся философский принцип общества Высших «Я есть правительство». Ларил, поскольку он пока лишь переходил к статусу Высшего, мог баллотироваться лишь в комитеты нижнего звена, первого из семнадцати уровней. На Октиере не было ни президента, ни премьер–министра, ни председателя. Вместо этого здесь существовал пленум–кабинет (пренебрежительно называемый местными жителями Политбюро) коллективной ответственности. При знакомстве с конституционным устройством здешнего общества Ларил почему–то ничуть не удивился. Даже при том, что повседневную законотворческую работу выполняли сверхмощные интел–центры, бюрократия была настолько сильна, что разрешение требовалось даже на посещение туалета. И Октиер еще считался одним из самых либеральных миров.

Прекрасным подтверждением этой всеобъемлющей демократии и терпимости было почти полное отсутствие эмоциональных всплесков в сегодняшней Гея–сфере. Все жители старались сдерживать осуждение по поводу паломничества Воплощенного Сна, ставшего первопричиной кризиса.

«Тоже не слишком большая помощь» — хотя вряд ли стоило относиться к этому с таким цинизмом. Проявляемое единодушие и решимость произвели впечатление даже на него.

Ларилу оставалось только надеяться, что и он способен на такую решимость. Когда прервался их последний разговор с Араминтой, его юз-дубль принял вброс, сделанный в унисферу Чобамбы. Он молился, чтобы Араминта серьезно отнеслась к предупреждению и побыстрее убралась с Чобамбы. Вызов, конечно, не повторился, а это означало, что она либо схвачена, либо успела убежать. Ларилу оставалось только надеяться на последнее и готовиться. Араминта снова может обратиться к нему за советом или помощью, что в корне противоречило идиотской бюрократии Октиера. В данном случае от единственной личности зависело многое, очень многое. Именно так представлял себе Ларил и собственное будущее. Благодаря своей находчивости и инстинктивной способности избегать неприятностей он мог благотворно влиять на события во всем Содружестве. И вот сейчас он наконец получил такой шанс. И решительно собирался предоставить Араминте все, что ей требовалось.