— Дьявольская шлюха, — возмутился Томансио. — Как только все закончится, я тебя найду.

Кэт рассмеялась.

«Этим занимались люди и посильнее тебя. Но мне интересно. Что значит „всё“? У вас такая милая компания. Я хочу стать ее частью».

— Запускай двигатель, — решительно приказал Аарон. — Нам надо обеспечить запас времени. Она скоро все узнает.

«Узнаю, — подтвердила Кэт. — А его оставьте. Оставьте со мной. Мы вдвоем прекрасно проведем время».

«Уходите, — сказал Черитон. — Просто уходите, и все. Со мной скоро будет кончено. Того, что она со мной сделала, я не переживу».

«Ой, брось, мой милый, это гнусная ложь. У меня имеется медицинская камера, и я не боюсь ее использовать. Мы проведем вместе целую вечность. Я даже могу сделать из тебя дубликат Аарона. Как тебе это понравится?»

«Ни за что».

«Очень мило. Ты веришь в свои силы».

Изображение заполнилось четкими воспоминаниями из мозга Черитона. Он вдруг ощутил себя семилетним мальчиком, сидящим за столом со своими родителями и двумя сестрами. Это было приятное время, когда отец и мать постоянно разговаривали с детьми, интересовались их делами и отвечали на бесчисленные вопросы. Восхитительный период его жизни, пронизанный счастьем.

Затем его отец поднялся из–за стола. «Иди сюда», — позвал он сына. Мальчик встал, и тогда отец активировал боевые системы.

«Нет! — пронеслось в расстроенном разуме Черитона. — Нет, нет, это же я, это моя жизнь».

«Мне было скучно, милый. Такие сцены превращают тебя в слабака, а мне не нравится слабость. Я сделаю их намного интереснее и чуточку неприличнее».

— Прекрати, — крикнул Аарон.

«Или что?»

Голос Кэт заглушил отчаянные всхлипывания маленького Черитона. Оглушительное шипение оружия оборвало плач его сестер. От запаха Оскара чуть не стошнило.

«Ну, теперь, когда их больше нет, давай сотрем их и из остальной твоей жизни, — сказала Кэт. — А пока я буду это делать, я подумаю, чем смогу их заменить. Чем–нибудь соблазнительным. Таким, чтобы заставить тебя меня полюбить».

— Они существуют, — со всей силой убеждения обратился к нему Томансио. — Верь, Черитон. Сохрани истину. Они не погибли.

Воспоминания разбились на отдельные фрагменты изображений, звуков и ощущений. Образы родных Черитона пронеслись перед ними и рассеялись, словно дым.

«Верни их», — простонал Черитон.

— Троблум, — воскликнул Томансио. — Давай выбираться отсюда.

Но Троблум только крепче обнял Катриону.

— Она хочет добраться до меня. Она не остановится, никогда не остановится. Я ее знаю. Спросите у него.

Он показал на Аарона.

— Я не знаю, — сказал Аарон. — Она позаботилась об этом.

«Кого вернуть? — спросила Кэт, излучая мягкое сочувствие. — Кого, мой дорогой?»

— Что?

Мысли Черитона окончательно смешались.

— Если она действительно охотится за тобой, есть только одно место, где ты будешь в безопасности, — решительно заявил Оскар, повернувшись к Троблуму. Ужас этого грузного человека его беспокоил. В таком состоянии трудно мыслить логически. — Вези нас туда, — настаивал он.

«Ой, смотрите», — оживленно воскликнула Кэт.

Мозг Черитона заполнило другое воспоминание. На этот раз Оскар видел себя на пикнике у неширокого ручья. Теперь Черитон был отцом, и рядом с ним стояли его жена и маленький сын.

В мыслях Черитона забилась тревога. Он помнил эту приятную сцену, но уже знал, что здесь что–то не так.

— Прекрати, — крикнул Томансио. — Ты и так можешь достать все, что тебе угодно.

«Ну, на этот раз я немного поиграю, — сказала Кэт. — Если мой Черитон принадлежит мне, он не должен смотреть ни на кого другого, не правда ли?»

— Не смей!

— Троблум, — с угрожающей настойчивостью произнес Аарон. — Вывози нас отсюда.

— Пожалуйста, — прошептал Араминта–два.

Его эмоциональный отклик на ужасное разрушение разума Черитона поднялся до опасного уровня. У Оскара на глазах выступили слезы.

«Каков отец, таков и сын», — продолжала Кэт.

Черитон опустил взгляд и увидел в своих руках автоматическое ружье. «Нет! — зазвенел его вопль. — Нет, нет, нет. Остановите ее. Ради Оззи, не позволяйте ей это сделать».

— Мы не можем его оставить, — всхлипывая, взмолилась Корри–Лин. — Только не с ней. Никому не выдержать такое в одиночку. Это бесчеловечно.

Из кулака Аарона протянулся рубиновый луч лазера. И уперся в проектор.

— Быстро! — прошипел он.

— Троблум! — застонала Катриона.

Палец Черитона спустил предохранитель. Звонкий щелчок эхом прокатился по каюте.

— Это все не настоящее! — закричал Иниго. — Знай, Черитон, и помни.

— Иисусе милосердный, — пробормотал Оскар.

— Действуй, паршивец, — зарычал Аарон.

«Искупление Меллани» нырнул в гиперпространство.

Джастина осторожно села, ощущая каждый год своего возраста. Такое долгое погружение в небытие действовало убийственно. В каждом мускуле притаилась боль. Она могла бы поклясться, что слышит, как при каждом движении скрипят суставы. Голодные колики перемежались приступами тошноты.

Вспомогательные программы подсказали, что в прошлый раз она покидала медицинскую камеру для краткой проверки «Серебряной птицы» пятнадцать лет назад. В экзо–зрении появилась сводка текущего состояния корабля. Большая часть бортовых систем держались в пределах допустимых параметров, хотя ухудшения за прошедшие сорок лет были заметными.

Юз–дубль заказал для нее в кулинарном процессоре насыщенный протеином напиток на основе бананов. Джастина подхватила пластиковый стакан третьей рукой и перенесла через всю каюту. Через пару минут после того, как она допила вязкую жидкость, самочувствие стало улучшаться. Мускулы по–прежнему болели, но с помощью бионоников выбраться из камеры было не так уж и трудно. Она доковыляла до душевой кабины и скомандовала открыть душ. Не какой–нибудь споровый поток, а настоящий водопад горячей воды, который можно ощутить кожей. Тепло быстро проникало в плоть, изгоняя болезненное напряжение, накопившееся за долгий период небытия. Затем Джастина нанесла гель, наслаждаясь ощущением чистоты, словно смывая с себя остатки сна. Кожу начало приятно пощипывать. И только тогда она вдруг осознала, что передает сцену «Девушка в душе» большей части человечества. «Через папу!»

— Ах, черт!

Мгновенный поток холодной воды смыл любые возможные эротические помыслы. Джастина вышла из кабины и завернулась в пушистое полотенце. К такой передаче всех ощущений еще надо привыкнуть. Не то чтобы она была чрезмерно целомудренной, но все- ощущения…

Высохнув, она надела строгую полуорганическую блузу и брючный костюм, уселась в свое любимое кресло и стала просматривать информацию с бортовых сенсоров наружного наблюдения. Корабль все так же двигался со скоростью в девять десятых от скорости света и в данный момент несся сквозь звездную систему. В двух световых часах впереди неестественно ярким бело–голубым цветом сияла пригодная для жизни людей планета. Джастина улыбнулась, когда датчики отыскали пустынный Никран, находившийся на тридцать миллионов миль ближе к светилу, и Браслет Гикона в виде ленты огоньков почти в противоположной стороне от звезды. Сомнений нет. Небесный Властитель направляет ее точно к Кверенции.

На звездном небе можно было увидеть туманности, знакомые по снам Иниго: красочное голубовато–зеленое Море Одина, окаймленное алыми рифами. Булуку, извилистая река фиолетовой звездной пыли, бушующая невероятной силы штормами в половину светового года длиной. И, конечно, пылающие двойные складки желтоватого и багрового огня яростного Хоньо.

Сейчас, когда все это было уже близко, Джастина испытывала нечто сродни дежавю. Как будто она вдруг увидела, как чудовища из прочитанных в детстве книг поднимаются со страниц. Это был не страх, но странное волнение исследователя. «Или, вернее, археолога».

Она направила телепатический посыл Небесному Властителю.