— Что-то ты сынок, мало парку поддал…

Дмитрий в ответ выплеснул весь ковш на камни. Волна перегретого пара, рванувшись к потолку, почти сразу, душистой и очень горячей волной, обрушилась вниз к полоку. По коже прокатилась жаркая волна. Парень охнув, присел к полу, натягивая войлочную шапочку поглубже на уши.

— Вот… Теперь в самый раз… Что присел? Продолжай…

Напарившись от души, Дмитрий сидел на лавке в зимней веранде и пил квас. Глядя сквозь забранное металлом окно на заснеженное поле, он лениво перебирал в голове свои дальнейшие планы. Внезапно в сенях послышался грохот, а через минуту на веранду ввалился Игорь Стрельников… Для друзей просто Гор.

— С легким паром! — бесцеремонно зачерпнув себе кружку кваса из бочонка, он устало упал на диван.

— Спасибо. В бане сегодня уже был? А то смотри, батя там на восьмой заход пошёл.

— А ты на каком вышел?

— Выполз… На седьмом… — с нарочитым безразличием ответил Митька и знатно приложился к ледяному квасу. Именно этот момент выбрал старший Бероев, чтобы присоединиться к компании.

— О, кажется, сегодня в селе спать никто не будет… — усаживаясь в кресло, напророчил отец Митьки.

— Это почему?

— А потому, дорогие мои, что когда вы вдвоём, то это бомба с включенным часовым механизмом, и до взрыва не больше пары минут… — смеясь, ответил предок.

— Бать, кроме танцев в клубе, больше никаких планов, — вернул улыбку Дмитрий. — Даю слово.

— Олег Борисович, право слово, ну что вы на нас наговариваете…

— Наговариваю?.. А кто в прошлом месяце, волков в село пригнал?

— А что ещё было делать, если они в ловчую яму не все попали? Пришлось в деревню гнать, — попытался оправдаться Гор, после чего Олег Борисович укоризненно посмотрел на двух девятнадцатилетних парней.

— Это понятно… Меня другое беспокоит… Медведь и тот сторонится таких стай. Можете, объясните старому охотнику, чем вы их так напугали, что они от вас ломанулись, как чёрт от ладана?

— Это к Диму, он у нас по технике…

— Да, ничего такого… Кроме пыли.

— Какой ещё пыли?

— Эндэ… — нехотя ответил Дмитрий и тайком показал кулак Игорю.

— Что-о?!! — вскинулся старший Бероев, от чего на лице сына промелькнул испуг. Отец в гневе страшен. Лицо, и так без излишней мягкости, мгновенно окрасилось светло-красным оттенком от прилившей крови. Глаза перестают смотреть на мир с уверенностью сильного, но доброго человека, превращаясь в налитые свинцом черные провалы, очерченные порозовевшими белками. Это глаза зверя, по ошибке принятого за столь слабое и безобидное существо как человек. Причём такого, что при желании обратит в бег и волка, и медведя, и ангела, и демона, случись с ними такая беда и окажись они у него на пути.

Отец Димки медленно поднимался с кресла, при этом продолжая неуловимо меняться. Плечи чуть подаются вперёд, а кисти рук начинают плавные движения, как будто в поисках того, за что можно ухватиться. Но это впечатление ошибочно. Они ждут приказа уничтожить цель, которая еще не обозначена, но уже намечена и требует применения этих смертоносных клещей. Движения эти — это готовность мгновенно схватить нужный инструмент, и применить с возведенной в абсолют точностью. Отец показывал как-то Диму, как правильно бросать гвозди. Брошенные с десяти шагов куски металла входили в дюймовую доску насквозь, точно ложась в круг. Дмитрий потом не поленился и проверил — как по циркулю забивали.

Правда, эти руки никогда не действуют самостоятельно — без направляющего руководства разума. Поэтому, всегда точно знают: что вот тут можно и без оружия, а вот здесь нужен нож, а вон там не хватит и автомата. Их действия определяет только разум. И он им говорит, что здесь и сейчас достаточно одной лишь силы рук. Силы, способной без всяких театральных рывков с неотвратимостью пресса сжать в кулаке подкову. И не просто так сломать, а в течение трёх минут постепенно сгибая, без рывков и хитростей…

— Бать, это был генератор дыма, насыщенного железом, и который использовался совместно с портативным электромагнитным генератором направленного действия… — затараторил Дмитрий, на всякий случай, меняя положение тела и готовясь прыгнуть из кресла в широкое окно. Чёрт с ним со стеклом, поменять полчаса делов. И металлическая сетка не помеха. А вот кости, если что, три дня срастаться будут.

Но, слава богу, всё обошлось, и отец мгновенно успокоился. А уже через пару секунд начал и просто откровенно ржать.

— И вы этим смогли напугать волков?

— Ну, на самом деле, они ведь, и правда, бояться эндешек. Вот мне и подумалось, что их вполне может напугать что-то очень похожее…

— Да уж… — задумчиво протянул Бероев. — Вот уже не думал, что всё так просто. Испугался, что вы, и правда, с эндешками связались…

— Зачем? Ты ведь сам учил, что простое решение, как правило, самое верно.

— А как вы поняли, каким образом волки отличают эндэ от пыли?

— Мы одного поймали и поэкспериментировали, — вклинился в разговор Игорь.

— С волками понятно… — задумчиво протянул Бероев. — А теперь давайте, колитесь — что на этот раз удумали?

— Бать, я же уже сказал — в клуб идём. На танцы…

— Ага, помню, было что-то такое… Ладно, идите, только до утра не шарьтесь, — и, подумав, добавил. — И клуб не взорвите…

Справа опять еле слышно скрипнул наст. Дмитрий присел на корточки и вскинул ружье, напряженно вглядываясь в просветы между деревьев. Опять еле слышно скрипнул снег, но звук сдвинулся еще правее. Теперь медведь отойдет, и издалека обойдет по кругу. Главное — это предугадать, откуда он зайдет. Рано или поздно снег окажется достаточно прочным, чтобы не выдать таежного хозяина.

Сделав глубокий вдох, и тут же осторожно выдохнув, Дим насытил легкие кислородом. Ещё раз оглядевшись, он принял решение и направился в сторону росшего полосой кустарника. Сразу за ним был, протянувшийся метров на пятьсот, овраг. Там будет попроще. Через такую преграду мишка не полезет.

— Дим пойдем, потанцуем…

Дмитрий перевел взгляд на появившуюся, словно ниоткуда, девушку. Сердце на мгновение сбилось с ритма. Но, сделав над собой усилие, юноша увёл взгляд в сторону и уже спокойно осмотрел зал. Несмотря на первый порыв согласиться, Дим решил, что лучше не стоит. Наталья была первой красавицей, в их не таком уж и маленьком селе почти в тысячу дворов. Вот только, один раз он уже с Игорем подрался, выясняя отношения. Оба были просто без ума от Натальи, но после драки решили, что впредь не будут её замечать. А там всё само решится, девчонок на деревне хватало…

— Нет, Наташ, я не хочу… танцевать… — а про себя Дим добавил: «А ещё больше не хочу напрягов с Игорем…».

— Ну, Дим… Я очень-очень хочу, чтобы ты со мной потанцевал… — протянула девушка, состроив, готовое разревется личико.

— Нет… Извини, меня ребята зовут… — и, сделав вид, что высматривает кого-то в толпе, Дим двинулся в сторону выхода из танцевального зала. Как раз туда, где располагалось местное кафе.

Отстояв небольшую очередь, он взял себе стакан с «клюковкой» и пристроился за одинокий столик. Хотелось чего-то покрепче, но в клубе алкогольные напитки крепостью выше пяти градусов были под запретом. А вот «клюковка» и «медовуха», которую варили на маленьком заводике специально для молодых людей, пожалуйста. Местные выборные считали, что спиртное молодежь всё равно найдет, а так хотя бы не напьются. Да и проконтролировать легко, танцы то только по субботам.

Прикончив напиток, и немного побродив по клубу, Дим опять вернулся к танцевальному залу. Переступив порог помещения, он замер как вкопанный. Плотно прижимаясь к партнёру, Наталья весело танцевала с Игорем…

Отогнав непрошеные воспоминания, Дим вернулся к действительности. Остановившись на дальнем краю оврага, он вслушался в окружающий лес. Внутри все напряглось. Поддавшись непонятному порыву, юноша развернулся и, не целясь, выстрелил в направлении своих следов. Тяжелая разрывная пуля двенадцатого калибра ударила в наст шагах в тридцати от парня и сдетонировав, подняла фонтанчик снежной пыли…