Я взялась за его ладонь, поднимаясь, и тут же по мне вновь побежали мурашки. Она была такой приятной. Такой теплой, открытой и располагающей.
-Вы не ушиблись? – он все еще держал меня за руку, и его большой палец слегка погладил тыльную сторону моей ладони, так ненавязчиво и нежно, что я вновь потеряла суть вопроса.
Боже, да что со мной такое?! Тряхнув головой, я осторожно вытянула руку из его руки и, кашлянув, пробормотала:
-Нет, все в порядке. Извините… я не смотрела, куда иду.
-Судя по всему, в лифт, – улыбнулся мне мужчина, и я не смогла ничего поделать, улыбнулась ему тоже.
-Именно так.
-Это вы меня извините. Чуть не убил такую восхитительную девушку, – он сощурился и улыбнулся, и эта улыбка, эта чертова улыбка растопила мое сердце. – Я могу кое-что спросить у вас?..
-Попробуйте, – улыбнулась я, закусив губу.
-Я хочу поужинать с вами. Удобно ли, если мы встретимся здесь в восемь? – легкий дразнящий взгляд, и эта умопомрачительная, заразительная улыбка. – Я просто обязан загладить свою вину…
-Да что вы… – я перекинула волосы на другое плечо, просто чтобы занять руки, которые начали дрожать. – Я совершенно не обиделась.
-Это чудесно, но все же..? – он выжидающе смотрел на меня, а я вновь улыбнулась, не зная, что ответить.
-Я ведь даже не знаю, кто вы, – не слишком-то и отпираясь, я была заинтригована и очарована этой странной и невероятной встречей.
-Для ужина это совершенно необязательно. А вот для совместной жизни – я Никита.
Я откинула назад голову и искренне расхохоталась.
-А вы нахал, Никита.
-Нет, я просто очень обаятельный, – засмеялся он вместе со мной и засунул руки в карманы джинсов.
-Что ж, Никита, – я обвела взглядом холл и увидела поодаль нас свой упавший чемодан. Взявшись за ручку, я покатила его вперед. – Надеюсь, вечером мы встретимся менее травмоопасно…
Двери лифта вновь открылись, пропуская меня в кабину. Я зашла внутрь, пытаясь скрыть разрастающуюся улыбку, и повернулась лицом к дверям. Они плавно закрывались, скрывая от меня улыбающегося Никиту.
-Ровно в восемь я буду здесь. Захвачу льда, на всякий случай! – крикнул он, когда двери уже почти закрылись.
-А я возьму пластырь, – засмеялась я в пустоту закрывшейся кабины.
-Буду ждать! – донесся до меня едва слышный, но радостный возглас…
Даже с закрытыми глазами я знала, что это он. Такое стечение обстоятельств не может быть случайным, и я проглотила улыбку, пряча лицо в выемке шеи, вдыхая родной запах и растворяясь в нем.
–Я могу кое-что спросить у вас? – услышала я тихий шепот прямо в мое ухо и засмеялась.
–Попробуйте, – не отрывая лица от его шеи, также прошептала я.
–Поужинаем?
На помощь к нам уже спешил охранник – он неуклюже бежал, переваливаясь с ноги на ногу, и, оказавшись около нас, пробасил:
–Вы в порядке? Нужна первая помощь?
–Нет, Миша, – покачал головой Никита, поднимаясь с пола и отряхиваясь. – Все в порядке. Теперь все точно в порядке…
На последних словах, Никита повернулся ко мне, и я ощутила, как глаза наполняются слезами. Я так скучала.
Он похудел – щеки впали, а круги под глазами выдавали его бессонные ночи. Едва заметная щетина придавала лицу еще большую усталость. На нем была рубашка – точь в точь, что дарила я, но та, что покупала я, висит у нас дома… В руках – дубленка и портфель, видимо, он собирался бежать прочь из офиса, и благо, я застала его раньше, чем он успел бы это сделать.
–Я уже устал представлять, какая ты красивая, в своей голове, – он медленно растянул губы в улыбке, и я видела, как облегчение появляется на его лице. Конечно, в глазах сквозила настороженность, когда он осматривал меня, цеплялся взглядом за мельчайшие детали и…
Я подняла руки к щекам, смахивая пальцами непрошенные слезы, и взгляд Никиты остановился на моем безымянном пальце.
–Послушай, я… – начала было я, но Никита покачал головой, перебивая:
–Все так, как должно быть, Юля. Я это понял, я это принял. И то, что ты сейчас здесь… и то, что оно там, где должно быть… – Никита протянул ладони и взял меня за правую руку, едва касаясь пальцами бриллиантового кольца, так невесомо и нежно. – … это громче всяких слов. Ты здесь. Остальное – неважно.
Я прикрыла глаза, и тут же почувствовала родные объятия. Это непостижимо. Это просто невероятно. Чем я заслужила это? Все вопросы, что крутились у меня в голове, я, конечно же, намеревалась задать, но это будет позже. Сейчас я, до безумия умиротворенная и счастливая, прижималась к Никите и пыталась навсегда запомнить, каково это – чувствовать родной запах, каково это – любить и прощать.
Мы не идеальны. Никто никогда не будет совершенен в любви и прощении, но ведь это не значит, что не нужно стремиться? Прощать – значит быть свободным. Отпуская прошлое, вы убираете мусор из гнева, слез и обид. Чем дольше все это в вас, тем сложнее отпускать. Нет ни одной обиды, причиненной нам просто для страданий. Все они несут урок, извлекая который, мы становимся мудрее. Нужно захотеть простить. Взять и захотеть, ведь я верю – все в жизни материально, и все возможно.
Я все еще не знаю, как можно описать жизнь. Да и зачем мне знать это сейчас? Ведь есть столько вариантов, которые, вполне бы, могли подойти, но которых, все равно, будет мало для того, чтобы в полной мере заявить об этом. Быть сильным и стремиться к счастью? Не сдаваться и не опускать руки? Жить, чтобы любить? Прощать, чтобы стать свободным? Это все не то. Да и в общем-то, все не так. Нет определенного критерия, под который бы подходила жизнь каждого. Нет определенных правил, последовательностей и подсказок, которые бы смогли объяснить людям, как стоит поступать, чтобы быть довольным жизнью. Чтобы быть довольным, каждому нужно свое. И я, обязательно, отыщу это вместе с Никитой. Я верю – вместе мы сможем все наладить. Мы будем узнавать жизнь день за днем, принимая ее всю. Все ее плюсы и минусы, ее подножки и маленькие радости.
А что касается прошлого… Ты можешь бесконечно долго носить в себе невысказанное к человеку. Можешь представлять, что именно скажешь ему, как посмотришь, и что сделаешь, но…Но однажды, ты вдруг поймешь, что тебе больше нечего придумывать. Больше нечего говорить, и нечего делать. Именно в этот момент все уходит безвозвратно. Конечно, не спорю, хочется протянуть руку и вернуть все. Удержать. Позволить остаться…
Но я поняла одну вещь: люди, уходящие однажды, не должны возвращаться вновь. Нельзя вечно носить в себе недосказанное. Оно тоже имеет срок, и это явно не «навсегда». Ведь согласитесь: невозможно не быть счастливым, когда тяжелое прошлое наконец-то отпускает тебя. Нужно уметь отпускать его. Даже если оно до сих пор причиняет боль. Даже если с ним мы теряем часть своего сердца. Прошлое бывает слишком тяжелым, чтобы носить его с собой. И о нем стоит забывать ради будущего. Ведь будущее стоит того, чтобы жить. Оно стоит того, чтобы верить, ждать и надеяться. Оно стоит всего, за что мы боремся.
Будущее прекрасно своей неизвестностью. Это как бушующий водоворот – ты совершенно не осознаешь, что будет дальше, но с безумной радостью прыгаешь в воронку непредсказуемых событий. Это свобода – быть честным и открытым к самому себе и окружающим.
И главное в это будущее вступать с широко открытым сердцем, с таким, где все в порядке. Ведь если внутри тебя покой, то и снаружи все встает на свои места.
-Проще всего, наверное, будет сказать, как сильно я люблю тебя… Но невозможно словами выразить всю гамму и глубину моих чувств. Слова не могут показать и рассказать все мое уважение и любовь к тебе. Я не буду говорить, как сильно я ценю тебя, какая ты нежная и заботливая, не буду говорить о трепещущем сердце, когда ты рядом. Также я не хотел бы говорить о радости, которую я ощущаю, когда ты добиваешься успехов и о слезах, которые наворачиваются на мои глаза, когда тебе больно.
