Игорь замолчал, и я услышала, как стучат клавиши на его ноутбуке.

–Я написал ему по почте. Правильное решение, Юлия. Надеюсь, все пройдет хорошо.

–Конечно пройдет, – невозмутимо ответила я. – Я отключаюсь.

–Всего доброго.

Послышались гудки. Я, отбросив телефон обратно, упала головой в подушки. Ну вот.

Настроение мое было совершенно странным. Давно уже я не чувствовала себя такой опустошенной и одновременно раздраженной. Нужно было развеяться, но идти куда-то сейчас – плохая идея. Перед подписанием контракта не лучший выход засветиться в каком-нибудь клубе в неглиже, и поэтому, скрепя сердцем, я перевернулась набок и потянулась рукой к пульту от телевизора, лежавшему на полочке.

Домашний вечер. Что может быть унылее?

Плазма на стене ожила, показывая новости спорта и транслируя одновременно какую-то футбольную игру. Переключив канал, я попала на четвертый, и с удивлением обнаружила, как начались финальные титры моего сериала.

«Екатерина Грушина – Юлия Лаврова»

Я вздохнула, и легкая улыбка тронула мои губы. Кто бы мог подумать, что мое имя будет в начале списка имен известнейшего сериала?

Титры кончились, и началась другая программа. Я, отключив телевизор, встала с кровати и потянулась. Тут же ожил телефон. На экране мигало имя моей близкой подруги и партнерше по сериалу Наташи. Я без промедления ответила:

–Алло?

–Лю? Привет. – ее тихий и какой-то усталый голос послышался мне.

–Привет, – ответила я. – Ты что такая загруженная?

–Мне срочно нужно выпить. А еще лучше напиться, – проговорила Ната, и я усмехнулась:

–Опять проблемы с Ваней? – Наташа – девушка непростая. Сама она считала, что попала в сериал только потому, что переспала с одним из главных сценаристов Ваней (что, конечно, так, и помимо того, что она соблазнительна, она очень талантлива), сейчас она имела с ним огромные проблемы.

–Как догадалась? – с сарказмом спросила подруга. – Ты вернулась в Москву сегодня, да?

–Да, – не понимая, к чему она клонит, ответила я. – Так ты же осталась в Казани еще на несколько дней?

–Я уже в Шереметьево, я дико устала и хочу сдохнуть.

–Оптимистично, – заключила я. – Жду тебя у себя.

–Окей, – Наташа отключилась.

Она являла собой очень сложного человека. На камерах Наташа всегда была скованней, чем я, и не так дружелюбна, но улыбку из нее выбить было можно. Характер девушки был трудным, и все это шло из далеко не безоблачного детства. Ее мать умерла, когда девочке исполнилось восемь, и все воспитание на себя взял отец-алкоголик. Наташа держалась как могла, и по наступлению восемнадцати лет сорвалась из родной Калуги в Москву, на покорение гор. В одном из клубов она встретила Ваню и, узнав, что он – сценарист готовящегося проекта, не преминула с ним переспать. А дальше – съемочная площадка, крики режиссеров и знакомство со мной. Своеобразная история Золушки, не находите?

С ней мы долгое время не общались. Наташа была очень закрытой, не подпускала к себе никого, кроме Вани, и все на съемочной площадке знали о характере их взаимоотношений. Как выяснилось позже, Ната боялась сблизиться с кем-то, потому что думала, что ее осудят. Но в середине съемок первого сезона мы, почему-то, начали общение. Сначала все ограничивалось приветствиями, а потом мы стали перекидываться дежурными фразами. И однажды после съемок она пригласила меня выпить с ней кофе. Я, не имевшая за все свои годы ни одной подруги, с подозрением отнеслась к такому предложению, но согласилась. Мы прошли с ней за эти три года непростой путь, выстроили свою дорогу по камням и терниям к прочным и крепким дружеским отношениям. Я знала, что даже когда съемки сериала подойдут к концу окончательно, мы все равно продолжим общение, и я знала, что она не оставит меня, потому что я играла большую роль в ее жизни, как и она в моей. Мы стали по-настоящему семьей, сестрами, которых друг у друга никогда не было. Пусть мы и не проводили вместе каждую минуту, не обменивались одеждой и не красили друг дружке ногти, но мы были стеной и опорой, к которой, в случае неудачи, всегда можно приложиться.

Расправив покрывало на кровати, я подхватила телефон и вышла из спальни. Бросив мимолетный взгляд в окно, я заметила, как ярко мерцают огни ночной Москвы. Эх, сейчас бы прогуляться! Но Никита оторвет мне голову, если узнает, что я вышла на прогулку вечером и одна, без охраны.

Я прошла гостиную и подошла к бару, сделанному в углу. Достала два бокала для вина и, поставив их на стойку, опустилась вниз на поиски бутылки. Прервал меня звонок в дверь. Ого, шустрая какая.

Выпрямившись, я пошагала открывать. На пороге стояла подруга, ее блондинистая челка падала на один глаз, а второй, открытый и голубой, смотрел на меня устало и убито.

–Привет, – я впустила ее и протянула руки для объятий. Наташа не любила обниматься, но в экстренных случаях (как раз сейчас такой) ей все же нужна была моя поддержка.

Подруга затолкнула небольшой чемодан в квартиру и, прислонив к стене, повернулась ко мне и прильнула своим худощавым телом к моему.

–Я так зае…

–Тшш, ненавижу, когда ты материшься, – я погладила ее по выкрашенной голове и вздохнула. – Вино?

Наташа, сжав меня, отпустила:

–Сказала бы водки, но ты ее не пьешь.

–Фу, – скривилась я и снова направилась к бару. Наташа скинула осенние полусапожки на каблуке и, ступив на плитку загорелыми ногами с алым маникюром, похрустела пальцами. В кресло она скинула малиновый пиджак, а блондинистые волосы собрала в высокий хвост вместе с челкой. Упав в кресло, подруга поджала под себя бронзовые ноги и вздохнула.

–Лю, а где твоя цепочка? – вдруг услышала я ее голос и распрямилась, вылезая из-под стойки.

–Какая цепочка? – я нахмурилась и инстинктивно провела рукой по шее. Меня окатило льдом. Цепочка.

–Я заметила, что ты без нее, – голубые глаза подруги посмотрели на меня с беспокойством. – Ты же никогда не снимаешь ее…

Все верно. Я никогда, разве что на съемках, не снимала золотую цепочку с филигранной буквой Ю, структурированной маленьким изумрудом – подарок на мое шестнадцатилетие...

На шее ее не было. Руки пробила мелкая дрожь. Я не могла потерять ее. Это единственная вещь, которая соединяла меня с ним, и я попросту не могла…

–О, – Ната наклонилась вниз, и я увидела, как она подняла что-то с пола. В свете люстры сверкнул зеленый изумруд. – Вот она. Ты что, трахалась здесь с Ником и не заметила, как потеряла ее?

Я посмотрела на подругу исподлобья.

–Может, и что с того? – но с души будто камень упал. Я была бы очень расстроена, если бы действительно потеряла ее. Эта вещь, этот подарок – то, что я никогда не забуду и не смогу снять. Это то, что заставляет меня помнить и заставляет мое сердце болеть каждый раз, как я вспоминаю все.

–Боже, он такой страстный? – в Наташиных глазах полыхнул дьявольский огонек, и я была рада поддержать любую тему, даже тему моего секса с Никитой, чтобы увидеть еще раз мимолетную улыбку на ее лице. Я ринулась к подруге и вырвала цепочку из ее рук. Нежно коснувшись буквы Ю, я перевернула ее и застегнула на шее. Тут же умиротворение разлилось по моим венам, и я смогла вздохнуть спокойно.

Я видел, как озаряются блеском ее глаза, когда она подошла к зеркалу и увидела цепочку.

-О Боже, – выдохнула она. – Такая красивая.

-Ты красивее.

-Прекрати! – она вытаращилась на себя в зеркале. – О, это изумруд? Боже… Какая прелестная.

Я улыбнулся. Это было самое малое, что я мог сделать для нее, чтобы показать, как сильно ее люблю.

-Спасибо, ты самый лучший парень на свете! – ее руки обвили меня за шею и она потянулась за поцелуем. Я накрыл ее губы своими и позволил себе раствориться в его мягкости и нежности.

-С днем рождения, котенок. Люблю тебя так сильно.

-Я сильнее, – шепнула она в ответ уже привычную, но все равно изумительно звучавшую фразу.

-Это невозможно, – я слегка укусил ее за губу, отпуская. – Мама и папа не знают, что я пробрался к тебе под утро и спал с тобой?