Увидев Стивенсона, доктор Джонсон простонал «нет» и закрылся рукой.

- Доктор, не смущайтесь тем, что я следил за вами... Теперь хочу помочь вам, - заявил Стивенсон. - Что с вами произошло?

- О, какая это трагедия, Стивенсон, какая трагедия, - только и простонал доктор, и его голова бессильно упала на подушку.

- На вас напали? - спросил мистер Бирн. – Кто?

Джонсон в ответ махнул рукой, которая тут же бессильно опустилась на кровать.

- Ему нужен покой, - сказал аптекарь. – Я уже послал за каретой из госпиталя.

***

Лучи выпорхнувшего из-за туч солнца загнали туман в низины и ущелья и тут же спрятались за свинцовыми тучами.

Полиция и карета экстренной медицинской помощи прибыли практически одновременно. Это был специальный экипаж, недавно приобретенный городом, в котором можно было перевозить лежачих больных.

Отправив в госпиталь Джонсона, Стивенсон и Бирн тут же стали объектом пристального внимания инспектора Смолла и его помощника.

- Я получил вашу записку, сэр, которую принесла служанка. Что произошло? В чем вы подозреваете доктора Джонсона?

Выслушав рассказ Стивенсона, инспектор посоветовал ему уходить к себе на квартиру.

- А вас, я вынужден задержать, мистер Фрэнк Бирн, до выяснения обстоятельств - твердо заявил инспектор.

Мистер Бирн воспринял эти слова совершенно спокойно, по своему обыкновению застыв на месте, как манекен, не задавая никаких вопросов.

- Вы один из подозреваемых в деле Лэйна, - продолжил Смолл, глядя на него с некоторым удивлением. – О вас нам сообщила мисс Маргарет. Кроме того, ваша ночная... хм, деятельность на кладбище, вызывает множество вопросов. Ваш сын может следовать за вами.

Мистер Бирн медленно обернулся к Стивенсону.

Тот взволнованно смотрел на него.

- Фрэнк, я уверен, что вы не виновны и постараюсь помочь вам. Тем более я в долгу перед вами и вашим сыном. Ведь вы, можно сказать, спасли мне жизнь! Без вас я бы вряд ли выбрался бы из ловушки или блуждал бы по кладбищу, подвергаясь новой опасности.

Бирн кивнул головой, пожал ему руку и сказал твердо:

- Я не виновен, мистер Стивенсон. И я докажу это.

И в сопровождении полицейских он вышел на холодную улицу, на которой уже рассеивался утренний туман.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В доме с башенкой было жарко натоплено и так же горячо встретила Стивенсона встревоженная миссис Андерсон.

- Что происходит?! Я вся переволновалась! Куда вы ночью исчезли, сэр, почему не ночевал доктор Джонсон? Я прошу объяснить мне, наконец, что же случилось?

Стивенсону с трудом удалось успокоить хозяйку.

- Не беспокойтесь, миссис Андерсон.... Доктор Джонсон ранен и сейчас в больнице. Но я уверен, что он в надежных руках врачей и вскоре будет вне опасности.

Миссис Андерсон всплеснула руками:

- Ах, как жаль, сэр! Доктор Джонсон конечно странноватый человек. Но все же я знаю его несколько лет и считаю его одним из самых порядочных джентльменов. Я уверена – доктор стал жертвой каких-то злоумышленников...

- Здесь какая-то тайна, миссис Андерсон, я попытаюсь все хорошенько разузнать, - сказал примирительно Стивенсон.

- Вам нужно навестить его, сударь...

- О, всенепременно, дорогая миссис Андерсон.

И вдруг миссис Андерсон колыхнуло:

- Но... что с вами, мистер Стивенсон? У вас тоже оцарапано лицо и разбита рука.

- О, на меня напали. Да, ночью...Но пусть вас это не тревожит!

Стивенсон взял даму за руку.

Та смахнула слезу и сказала:

- О, господи, вам нужно позавтракать и отдохнуть.

Во время завтрака Жанна принесла записку. Ровно в три часа пополудни отправлялся почтовый экипаж, и Стивенсон должен быть готов к этому времени. Нужно было успеть навестить несчастного доктора и выяснить положение мистера Бирна.

Он шагал по тихим, заросшим травой и заметенных листвой улочкам, мимо старинных домов, за окнами которых были любопытные взгляды тех, кто смотрел ему вслед.

Однако в палату, где лежал доктор, Стивенсона не пустили - пациент спал после процедур и приема лекарств. Тогда Стивенсон отправился в полицейский участок и дал показания в пользу мистера Бирна. Лишь к обеду, когда доктора Джонсона, по его же просьбе, перевезли в комнату, занимаемую им в доме миссис Андерсон, Стивенсон наконец-то смог увидеть своего соседа.

Доктор полулежал в кресле, укрытый теплым пледом. Голова его была перевязана. Красноватые теплые отблески камина озаряли комнату, разбавляя мрачную серость осеннего дня.

Он поднял тяжелый взгляд уставшего человека на Стивенсона.

- Заходите, заходите, мистер Стивенсон, - сказал доктор хрипловатым голосом, кашлянув. – Я прошу вас зажечь свечу, что-то совсем темно. Спички? Должны быть на столике.

Стивенсон зажег свечу в бронзовом подсвечнике. Язычок пламени заколебался, и Стивенсон прикрыл его рукой.

Джонсон поправил повязку на голове и пригласил присесть.

- Днем я уезжаю и зашел узнать о вашем здоровье и если можно – поговорить...

Доктор медленно кивнул головой, нашел своими длинными пальцами худую ладошку Стивенсона и пожал ее.

- Благодаря вам я сравнительно легко отделался. Если бы вы не подоспели вовремя, я бы сейчас уже разговаривал с духами предков. Спасибо вам, друг мой, я этого никогда не забуду.

- Ох, не стоит доктор. Разве мы не должны помогать друг другу? Думаю, вы бы поступили точно также...

Доктор кивнул головой, как будто что-то вспоминая, лицо его приняло печальное выражение.

- Но ради бога, доктор, раскройте же тайну, скажите, кто на вас напал?

Джонсон внимательно посмотрел в глаза Стивенсону.

- Я расскажу вам всю правду, при условии, что вы ничего не расскажите инспектору Смоллу. Для него я приготовил несколько другую историю. Я не хочу, чтобы полиция знала некоторые личные подробности этого происшествия.

- Простите, доктор, но, а как же мистер Бирн? Ведь до того, как мы спасли вам жизнь, - он спас мою.

Доктор схватил Стивенсона за рукав.

- О, не переживайте, он вне подозрений, я сделаю все возможное, чтобы его освободили. Я недавно сделал советующее заявление инспектору Смоллу.

- Хорошо! Так что же с вами произошло? Как вы оказались ночью в таком месте?

- Для этого нужно поведать вам одну историю, увы, трагическую. Я вынужден вам рассказать ее как можно более кратко, так как подробный рассказ требует и подробных воспоминаний, для меня это нелегко, к тому же, друг мой, вы ограничены во времени. Но возможно мой рассказ приоткроет завесу тайны, о которой вы строите так много догадок, и так хотите знать.

Я и мой несчастный брат Генри происходим из замечательной семьи потомственных военных. Мой отец дослужился до чина полковника в одном из азиатских владений, вышел в отставку и вернулся в родное гнездо.

Я сказал - несчастный брат, но это применимо лишь к недавнему времени. А в далекой молодости мой брат Генри, тоже отдавший дань военной службе, (в то время, как я медицине), был счастливейшим из смертных. Он был здоров, молод, красив, с озорными голубыми глазами с лукавинкой; красивая голова, белоснежные зубы. Он был джентльменом, был счастлив потому, что стал хорошим офицером, получил отличия по службе, а еще с детских лет имел лучшего друга Вильяма Лэйна и собирался жениться на красивой девушке Виолетте, итальянке, чьи родители еще в молодости, служившие по торговой части, переселились в Британию.

С Виолеттой он познакомился на пышном и красивом балу, на котором присутствовал и Вильям, и оба почувствовали к ней большую симпатию. Виолетта была стройна и изящна. Лицо - оливкового цвета с тонко очерченной линий бровей и глазами цвета моря, пышным водопадом каштановых волос. Как в такую не влюбиться! Только у моего брата Генри и красавицы Виолы первая симпатия переросла в настоящую любовь, а у Вильяма – в страсть! Вильям, сохраняя внешнюю благопристойность, стал тайно жаждать обладать Виолеттой, несмотря на то, что ее сердце было отдано моему брату. Виола и Генри, пылко полюбив друг друга, поклялись в взаимной верности и собирались создать семью. Но этому всячески стремился помешать Вильям. С лучшим другом моего брата что-то произошло: стал неуравновешенным, он сладко льстил одним, зло высмеивал других, потом пытался сорвать помолвку, говоря о Виолетте всякие клеветнические вещи. Он склонял и Виолетту к разрыву отношений с Генри, мотивируя тем, что до Виолы у него была связь с другой женщиной; он преследовал Виолетту, присылал письма с признаниями в любви, делал дорогие подарки. Мелкий и легкомысленный человек, он жаждал поиграть девушкой, как ребенок игрушкой, считая себя при этом справедливым, проницательным и умным. Генри же, не желая расстраивать дружбу, все это терпел и прощал.