– Что такое Апакатика?

– Ви, прошу, не стоит думать над словами больного человека. Может, она сама выдумала это и теперь радостно вешает лапшу на уши. Бред.

– Что такое – тридцать девять?

Луис резко ударил по тормозам, отчего их бросило вперед, и съехал на обочину. Развернувшись к девушке, он обхватил ее лицо ладонями и приподнял.

– Послушай, Ви, очнись, прошу! Не стоит думать над ее словами, не стоит придавать им значение. Эти люди делают больно, чтобы вдоволь насладиться отчаяньем и чужими страданьями. У них одна цель – нажива, они пойдут по головам, растаптывая чувства и даря ложные надежды. Все сводиться к одному, пойми. И ее слова циничны и жестоки, – он осторожно стер с лица слезы. – Она не даст тебе ответы, Ви. Не нужно возвращаться туда. Не нужно доставлять ей радость. Цыганка ничего не знает, и все ее слова просто совпадение и не более.

– Только подумай, как, сорвавшись с такой высоты, да еще в море огня, – слова застряли в горле. – Прошел уже год, Ви. Ты думаешь, я не хочу верить, не хочу надеяться? Но жить, питаясь иллюзиями, – это не выход. Джек не хотел бы, чтобы мы метались. Он хотел видеть тебя счастливой, даже… даже если его не будет рядом.

– Откуда ты можешь знать?

– Я… я знал его с детства, Ви, – прошептал он, отворачиваясь. – Я знаю, что он хотел, именно поэтому так и поступаю!

4

Они оставили машину сразу за городом и отправились автостопом до Ньюпорта, где приобрели подержанную колымагу, и через Флоренс и Ридспрот без приключений добрались до городка Порт Силвер. Через час они были в бухте Надежда, в светлом трехэтажном особняке с мансардой, и выходящем прямо к морю лодочным сараем.

По мере того, как сокращалось расстояние, а Файерлейк становился ближе, Вайлет чувствовала себя все беспокойнее, и не могла понять тревогу. Бухта должна умиротворять, а не вселять печаль и грусть. Она снова превратилась в пустую оболочку, бродила по комнатам словно привидение, дотрагивалась до вещей, подходила к окну и надолго замирала, всматриваясь в горизонт безбрежного моря, на белые барашки пены и ракушки, оставленные приливом.

С двух сторон бухту огибали скалы – исполины, и если приглядеться внимательней, они походили на сгорбленные фигуры, присевшие на валун немного отдохнуть. Уходящее солнце бросало последний луч света, отражающийся от белого, отполированного водой камня, рассеиваясь, словно тысячи блестящих брызг на водной глади, создавая иллюзию играющих на поверхности светлячков. Эта перламутровая дорога уходила за горизонт. Хотелось сбросить стесняющую обувь и пойти прямо по воде, ощутив блаженную прохладу.

По всему периметру прибрежной линии лежали огромные гладкие камни, словно застывшие гигантские морские черепахи, внутри которых время проделало искусственные ходы, попадая в которые нетрудно вообразить, что оказался в одной из множеств пещер Аппалачи или Маун-Худ, спрятанных на тысячи миль вглубь земли. Только сюда, через крохотные поры, проникал свет, будто льющий ниоткуда, а ноги утопали в теплом мягком песке.

Скалы защищали бухту от ветра, а густой лес, растилающийся позади, огораживал от чужого вмешательства, делая место уединенным и тихим, лишь морской бриз, крики чаек и бакланов нарушали тишину, а еще шелест тысячи листьев, нашептывающих каждый свою историю.

Это самое уединенное и самое прекрасное место, которое она когда-либо видела, и все здесь связано с Джеком, с тем, кто являлся смыслом, жизнью, светом, надеждой, и когда он ушел, душа ушла вслед за ним. Осталась пустота, которую ничем не заполнить, и тоска разъедала изнутри, словно яд. Оставался лишь вопрос времени, когда яд опустошит настолько, что она больше не будет видеть смысла жить дальше.

И сейчас лишь одно сдерживало от рокового шага – найти виновных. Вернее не одно… Луис!

Вайлет оглянулась, выходя из забытья, и тут же наткнулась на теплый внимательный взгляд. Он тихо стоял позади, боясь шелохнуться, любуясь ее точеным профилем, фигурой, освещенной скупыми багровыми лучами, создавая вокруг волшебную ауру, словно она не человек, словно …

– Виденье, – прошептал он. – Награда, которую не заслуживаю, которую не достоин. Ви, понимаю, прошло слишком мало времени, но я не хочу больше молчать. И прежде чем уеду, хочу чтобы ты знала: я люблю тебя. Так сильно, что готов на любое. Так сильно, что самому страшно. Я всегда тебя любил и всегда ждал. Ничего не отвечай, просто хочу, чтобы ты знала.

Он сделал шаг на встречу, прикоснулся к ее волосам, утопая в блестевших от слез глазах, закрыл веки, растворяясь в нахлынувших чувствах, чувствуя ее дыхание на губах, и склонился ниже, осторожно прикасаясь губами к ее губам. Сердце готово пробить грудную клетку, а весь мир остался далеко позади.

Звонок телефона грубо швырнул обратно на землю. Вайлет вздрогнула и склонила голову. Луис сжал зубы, так что они скрипнули: волшебное мгновение ушло, безжалостно возвратив на грешную землю.

– Слушаю, – прохрипел он в трубку. – Да, как договорились. Вы должны заезжать каждый день и навещать девушку. Если что-нибудь вас насторожит, сразу связывайтесь со мной. Да, миссис Боуден, Вайлет будет только рада вашему присутствию. Хорошо.

– Кто это? – Спросила девушка, как только он положил трубку.

– Я нанял миссис Боуден из Порт-Силвера, она станет заезжать к тебе каждый день: прибирать, готовить обед, ну… чтобы ты не оставалась одна, понимаешь, – прохрипел он, подходя ближе. Но Вайлет сделала шаг назад.

– Луис, мне никто здесь не нужен. Я хочу побыть одна, необходимо многое обдумать и решить с чего начать. Не хочу, чтобы кто-то отвлекал. Ты напрасно волнуешься за меня. Никто не знает, что я здесь.

– Нет не напрасно. Иногда ты не осознаешь угрожающую тебе опасности и, к тому же, я буду спокоен, зная, что ты не одна в бухте Джека, – он проговорил это автоматически и запнулся, видя, как вспыхнуло ее лицо.

Вайлет сделала еще один шаг назад и отвернулась к окну. Волшебный момент был упущен. Он со злостью покосился на телефон, стоявший на полированной тумбе.

– Я не могу быть в этом месте одинока, надеюсь, ты понимаешь, – прошептала она.

– Конечно.

– Можно я пройду к берегу?

– У меня предложение, – выдохнул он, стараясь скрыть досаду. – Я приготовлю ужин, а потом мы с тобой прогуляемся вместе. Когда звезды зажгутся на небе, ты увидишь лунную дорогу и русалок, махающих тебе из воды.

Вайлет развернулась, ямочки на щеках заставили замереть на месте.

– Идет.

– Э… тогда я пошел готовить салат из киви и ананасов, а также куриные ножки и коктейль своего собственного изобретения, и только не проси у меня рецепт, потому что я его не выдам даже под пытками. Ведь тогда ты сама сможешь его приготовить, без моей помощи!

– Отлично, надеюсь, ты когда-нибудь меня научишь.

Луис прошлепал в просторную кухню, и через некоторое время она услышала, как он, включив бумбокс, напевает вместе с «марсианами», как он называл группу «Тридцать секунд до марса». Послышался грохот:

– Все в порядке, просто не вписался в поворот, – раздался его голос.

Вайлет закрыла глаза и втянула носом влажный воздух. Как только они вошли в гостиную, она почувствовала почти неуловимый легкий вкус утреннего кофе и такой знакомый запах мужской туалетной воды. Силуэт Луиса скрывали серые сумерки. В его облике она увидел другой, всего на миг, вообразив, что это Джек и сейчас он прикоснется к волосам, и тогда она умрет от счастья.

И когда Луис протянул руку и дотронулся до нее, она была уверена – это он, и она проснулась, а жуткий кошмар ушел вместе с ночью, развеяв страхи и уничтожив боль.

Она разглядывала комнату, проводя рукой по бархатной спинке кресел, прикасаясь к прохладной поверхности керамических ваз и картин, впитавших теплоту дома, и края раны зияли все шире.

«Почему Джек оставил этот дом ей и Луису»? Она все чаще возвращалась к этой мысли, к странным словам Джека и понимала: он чувствовал, что может навечно остаться внизу бушующего кратера, он всегда предчувствовал, всегда знал: