– Ты вечно будешь в нем блуждать и в «Красном Озере сгорать», – прошептала она слова старого пророчества. – «Красное озеро…»

Луис взвизгнул, подражая аккорду гитары, продолжая греметь посудой: заработала электропечь, и вскоре по дому поплыл запах жареного мяса.

Раздался телефонный звонок, и Вайлет сняла трубку.

– Бухта Дж… Надежды. Я не слышу, говорите громче, пожалуйста.

Она вслушивалась в электрическое потрескивание на другом конце провода и ничего не слышала.

– Алло… ничего не слышно! Попробуйте перезвонить, – вздохнула она и повесила трубку.

– Ви, еще минут пятнадцать, и ты сможешь оценить мои кулинарные способности, – крикнул Луис. – Надеюсь, не провалю экзамен!

Луис оказался прав. Ужин был превосходный, и Вайлет впервые поела с аппетитом, сразу почувствовав прилив сил. Он с улыбкой наблюдал, как она налегает на салат, а фирменный коктейль «а-ля Луис» вызвал восторг. Скованность уходила, а мышцы приятно расслабились: стало спокойно, впервые за несколько месяцев.

– Небольшая доза алкоголя, никогда не помешает, – хмыкнул Луис, смотря на вспыхнувшие щеки девушки. – Этот коктейль меня научил делать Ламар Уокер. Он говорил: после честно сыгранного матча он просто необходим. Восстанавливает силы за минуты. Ты чувствуешь, как руки наполняются энергией?

– Я чувствую себя просто превосходно. Это потрясающий ужин, мне повезло с шеф-поваром! А теперь обещанная прогулка?

Они бродили по теплому песку, вспоминая старые истории. Вайлет действительно увидела лунную дорогу, и белый пучок света вдалеке.

– Что это?

– Старый маяк. Миссис Боуден рассказывала, что в нем живет свихнувшийся рыбак, старик Хеслер, который продолжает зажигать его каждую ночь, хотя в этом давно нет никакой необходимости. Он одинок: жена умерла несколько лет назад, а дети разъехались, но старик все время твердит – именно в эту ночь придет его бригантина.

– Бедный мистер Хеслер.

– Отчего же, вовсе даже нет. Он счастлив, уверенный, что это все вокруг посходили с ума!

– Надо обязательно пригласить его в гости!

– Вряд ли получится. Старик патологически подозрителен. Ему кажется, живущие в городе, положили глаз на его маяк и теперь мечтают прибрать к рукам, отправив его в сумасшедший дом.

Они уселись на один из круглых камней. Луис обнял ее за плечи и прижал к себе, и теперь тихо рассказывал очередную историю. Ви помнила то время, когда видела в нем единственную отдушину и терпеливого слушателя. Он всегда оказывался рядом, когда было плохо, никогда не задавал вопросов и не требовал внимания. Просто был рядом, постепенно становясь частью ее жизни, становясь жизненно необходимым, как вода и воздух, как солнце и ласкающий лицо ветер.

– Ты знаешь, как мы сдружились с Джеком? Хочешь послушать эту историю? – Постепенно разговор перешел на воспоминания. И Вайлет вдруг поняла, что не испытывает больше ужасающую боль при его имени, а просто неукротимое желание слышать о нем и представлять, что он рядом.

Можно создать иллюзию и жить в ней: так легче, так проще идти вперед и не сойти с ума. Иллюзия – это спасение. Джек рядом и когда-нибудь он обязательно вернется, и тогда до скончания времен они будут вместе.

– Не знаю, сколько нам тогда было, что-то коло пяти. Брат Джека – Сэм – еще не пропал, и он постоянно был с ним: на тренировках, в спортивных клубах, даже на рыбалке. Джек особенно ни с кем не общался. Мне всегда он казался слишком серьезным, и все наши детские забавы его вовсе не привлекали.

Как-то один тип по имени Итон со своими дружками, поймали меня на баскетбольном поле. Фредди Керлин напротив них сущий ангел! Что эта банда только не творила – грабила туристов, разоряла сады, не давала прохода ребятам. Но мне с Майклом и Дэнни везло, и мы не особенно попадались им на глаза. Мне они казались здоровенными парнями, им тогда было по десять – двенадцать, и связываться с ними желание не возникало.

Итон всегда ходил с «бабочкой» – нож с двумя ручками, и любил хвастать им, особенно перед девчонками. Майки это просто выводила из себя, и он придумал, как этого придурка немного спустить на землю. Один раз, когда он плескался в реке, мы спрятали его одежду, и он полгорода бежал в одних трусах в мелкий цветочек. Хохма была еще та! Мы за животы хваталась, а уж девчонки и вовсе чуть не поумирали от хохота.

Но Паркер сдал нас с потрохами, рассказав ему, кто виновен во всей истории, и за нами началась охота. Сейчас все это смешно вспоминать, но тогда было не до шуток. Сколько раз мы вовремя делали ноги, спасаясь от разъяренного Итона и его дружков, и пока удача нам соблаговолила, до того самого дня.

Они зажали меня с трех сторон: Итон и еще два верзилы. Я был один, и если б Майки с Дэном были бы рядом, вряд ли сумели помочь, скорее неминуемо пострадали. И поэтому я злорадствовал, ведь Итон так и не смог добраться до них.

– Ну, что козявка, сейчас за все ответишь, – бросил он мне в лицо. Я расхохотался и тут же получил сильный удар в нос. Помню, что в глазах заплясали звездочки, и я отлетел не несколько футов. Тут же пошла носом кровь, и от боли я не мог вымолвить ни слова, только силился не зареветь – ведь это худшее унижение для меня.

Удары сыпались один за другим, но я сжал зубы и прикрывал голову. Когда я думал, что мне точно крышка, услышал, как кто-то крикнул:

– Эй вы, смельчаки! Втроем на одного, к тому же намного младше вас? Да вас засмеют, если узнают об этом.

– А ты сопля проваливай, пока и тебе не перевалило.

– И кто это говорит, самый крутой чувак, который только и может, что бить слабого?

Помню, как меня покорежило слово: «слабый», и я решил – никто, никогда больше не назовет меня так. Я вскочил, но, тут же, снова был сбит с ног, успев заметить напротив стоявшего Джека.

– Твои трусы в цветочек станут мелочью, по сравнению с тем, когда узнают, как ты у Джозефа стянул бумажник и пытался залезть в чашу «Подношений» вчера ночью!

– Что ты сказал? А ну повтори!

– Ты прекрасно услышал, что я сказал. Оставьте его в покое, – крикнул Джек.

– Откуда ты знаешь, – прорычал Итон, хватая его за грудки.

– Слушай, оставь этого пацана, – сказал один из его дружков. – Это младший брат Сэма. Он за него тебе голову оторвет. Да к тому же этот сопляк чокнутый!

– А мне начхать, что вы там скулите, трусы! Это щенок сейчас схлопочет, я на куски его порежу. Быстро говори, кто тебе сказал про Джозефа?

Джозеф был учителем в начальной школе. Хороший рубаха парень, кажется, он преподавал математику, но я могу и ошибаться.

– Оставьте парня в покое, – прошептал Джек.

Я видел, как Итон достал нож, и приблизил к его лицу.

– Значит ты у нас праведник, так? Если тебе его жаль, может, поменяешься местами? Пусть он идет, а ты останешься вместо него и получишь сполна. Выбирай: либо ты, либо он. Стоит ли за того, с кем даже не дружишь, получать по физиономии, к тому же я тебя так отделаю, что мать родная не узнает. Что? Что ты сказал?

– Согласен, – ни минуты не раздумывал Джек. – Отпустите его.

– Ну, ты даешь, придурок, – захохотал Итон и ударил Джека.

Я смог подняться, и меня буквально трясло от злости. Я даже перестал чувствовать боль, а только ярое желание отомстить за свое унижение. Итон бил Джека, а меня схватили за шкварник и выкинули с поля, но я кидался на них снова и снова. В общем, они дубасили нас до тех пор, пока проходящий мимо Дик, не вызвал копов, и помню, мы сбежали с Джеком еще до того, как те приехали.

Как только мы оказались в безопасном месте, Джек развернулся и с серьезным видом протянул ладонь:

– Джек, меня зовут Джек.

– А я Луис, – сказал я, не узнав собственного голоса, потому что разбитые губы мешали говорить. Я сжал его ладонь и почувствовал, какая она горячая и сильная.

С тех пор не проходило ни одного дня, чтобы мы не встречались. С тех пор он стал мне другом, самым лучшим другом.

Луис запнулся. Глаза предательски щипало. Еще не хватало, чтобы Вайлет увидела это. Парень с силой сжал зубы, пытаясь унять восстававшую из глубины боль.